Утром  после скромного завтрака  мы продолжили обсуждение маршрута на Запад.
- Мне вот ночью не спалось, и я вспомнил, как  прочел в одной книжке, - сказал Джейсон. - «Полуночные горы, обитель Светлых Богов, - точка соприкосновения всех  Запертых Земель. Перейдя через них, ты можешь попасть в любой край. Но опасайся, путник, острых круч и бездонных провалов». Это был какой-то научный трактат по географии  для начинающих путешественников-Нитей.
- Все так и есть, - кивнул Лукас - Если не побояться долгого и трудного пути, можно, перевалив через Полуночные горы, попасть хоть на Юг, хоть на Запад. Именно так мы с Рудольфом бежали с Востока на Север. Но этот путь слишком труден и опасен для вас, ребята.
- Мы и не собираемся штурмовать горные вершины, - пожала я плечами.

- Чтобы попасть в Западные земли, достаточно пройти через предгорья и одолеть невысокий перевал. Я хорошо помню карту. Отроги Полуночных гор начинаются сразу за этим лесом. Правда, замок лорда Хансена и его противной семейки находится совсем близко к горам. И он обещал Властительнице усилить патрулирование границ. Но тут нам должен помочь Рудольф.
- И помогу, не сомневайтесь, - олень вошел в дом, старательно отряхивая копыта. - Я тут пытался вспомнить детство золотое и добыть из-под снега немного белого мха.
- И что? – усмехнулся Джейсон. – Добыл?
- Добыл, но какой ценой! – Рудольф сокрушенно покачал рогатой головой.

- Там на Востоке за мной так хорошо ухаживали! Полировали копыта и покрывали их лаком из драгоценных сортов пальмового дерева. А здесь?!  Весь маникюр белому медведю – под хвост! Что обо мне скажут, когда я появлюсь в западных пределах?
- Скажут: вот идет мудрый странник! Истинный философ, для которого не важна внешняя оболочка, но дух которого, неистово пылает в жажде новых странствий и познаний! – выпалил мальчик очередную цитату, к моему удивлению, не прибавив к ней ни «короче», ни «значит».
Лукас одобрительно подмигнул Джейсону. Говорящий олень приосанился и заметно повеселел:
- Ты и вправду так думаешь, мальчик? Ну что же, тогда я перестану печалиться о своем внешнем облике. Тем более, что  истинного философа, как ты правильно заметил, соотечественники должны ценить за внутреннее содержание.  Итак, отправляемся в путь и идем по радиусу!

Мы уже собрали  вещи. Я надела шубку, поправила капюшон и невольно оглянулась на пороге. Эта избушка была последним моим прибежищем в старом, хорошо знакомом мире Севера. Сейчас шагну за порог, и обратной дороги уже не будет. Мир внезапно показался мне огромным и пугающим.

Я опять почувствовала себя одинокой, маленькой девочкой.
Видимо, Лукасу передались мои чувства. Шут отложил в сторону  походный мешок и неожиданно взял в руки лютню.
- Я хочу подарить вам песенку на удачу, - улыбнулся  он. - Правда, она не слишком-то веселая. Но зато ее последняя строка внушает надежду на хорошее продолжение  наших странствий.
И легко коснувшись струн, Лукас запел:

Не возвращаются на круг: надежды, юность, встреча с другом.
И восхитительное "вдруг" всегда останется за кругом.
Жизнь, в темя бьющая ключом, на мысли грустные наводит.
И тропка с желтым кирпичом нас больше к чуду не приводит.
Там нынче счастья не найти - мир не торопится меняться.
Но тем, кто в поисках пути, ночами радиусы снятся...

Я улыбнулась. Последняя строчка, и впрямь, была удивительно светлой и полной надежды. Шут обнял меня на прощание и тихо шепнул:
- Удачи тебе, Элейна!
- Меня зовут Элли, - так же шепотом смущенно возразила я.
- Я понял. Звонкое, красивое имя для чистой, открытой миру души. До встречи на Западе, друзья!
Лукас пожал руку Джейсону и вышел из дома. Через несколько мгновений лыжи уже уносили его прочь от нашего пристанища навстречу торговому каравану.

А вот нам пришлось еще немного задержаться. Потому что запрячь в сани Рудольфа и нагрузить его поклажей – оказалось делом далеко не простым.

- Кто так запрягает, ну кто так запрягает? – ворчал привередливый олень.

- На шею не давите, не люблю! Эй, мальчик, я смотрю, ты все подкидываешь и подкидываешь в сани какие-то мешочки, мешки и баулы! Ты, наверно, думаешь, что я – тот мифический олень, что возит на себе волшебного Деда в красной шубе, раздающего всем  подарки. Вынужден тебя разочаровать! Я не сказочный, рогатый силач, а всего лишь смиренный философ, которого отправила в странствие хитрая  тетушка Судьба. Поэтому заявляю прямо, честно и открыто – такой груз я не сдвину! Что значит: «а лошадь смогла»? Я, знаешь ли, не лошадь. Я – существо ранимое, тонко чувствующее. Могу обидеться и впасть в депрессию от такого сравнения! А в депрессии я быстро слабею и, вообще, ничего делать не хочу. Ладно, только ради этой милой девушки, пожалуй, попробую сделать пару шагов.
- Пожалуйста, Рудольф, соберись с силами, - максимально  ласково и уважительно произнесла я. - Ты же такой большой и могучий! Без тебя мы пропадем в этом холодном лесу.
- О,женщины! – вздохнул польщенный олень, - Умеете вы найти подход к нам, простодушным, хоть и суровым мужчинам. Ладно, ребятки, прыгайте в сани, и двигается в путь. И – да, мальчик! Когда будешь править санями, запомни, никаких «Но!» и «Тпру!». Я, кажется, уже говорил вам, что я – не лошадь?!

Так что изволь обращаться ко мне почтительно: «Уважаемый Рудольф, не соблаговолите ли вы тронуться с места?»
- Уважаемый Рудольф – а ну, вперед! – гаркнул Джейсон.

И недовольно фыркнувший олень  резво рванул с места.
Несмотря на ворчливые жалобы о тяжести поклажи, Рудольф тянул  сани весьма быстро. Не притормаживая на пригорках и ловко объезжая коряги и заснеженные кусты.
Мимо нас стремительно проносились сосны и ели. То и дело, с их веток бесшумно обрушивались маленькие сугробы.  Рассыпаясь золотисто- розовой снежной пылью в лучах разгоревшегося зимнего солнца. Я улыбалась, прощаясь с этим суровым, холодным и все же, по-своему, прекрасным краем.
И тут вдруг олень резко замедлил свой бег.

В ответ на наш удивленный возглас он сердито шикнул и стал поводить  мохнатыми ушами, словно прислушиваясь к чьему-то разговору. Потом с шумом втянул воздух и вновь недовольно фыркнул:
- Та-ак, ребятки, а теперь делаем крутой разворот и крадемся во-он той тропкой, вдоль оврага. Да-да, именно крадемся. Да, прямо с санями. Потому что я своим абсолютным слухом уникального существа  уловил чей-то гомон  за теми деревьями. Поскольку, предгорья близко, не хотелось бы лишних встреч. Особенно со стражниками этого, как его, вашего Хансена.
- Он не наш, - буркнул Джейсон, выбираясь из саней и помогая вылезти мне. – Век бы нам его не видеть!
- Вот и не увидите, если будете осторожными. Значит, так. Я иду первым.

В случае чего, никто не удивится, увидев запряженного в сани оленя. Подумают, от купеческого обоза отстал. А вы  подождите пару минут  и, если все будет тихо, ступайте в направлении вон тех кривых сосенок и осторожно пройдите по кромке оврага, до небольшого мостика через лесную речку. Я буду ждать вас на той стороне.
Мы так и сделали. Рудольф поехал по утоптанной тропе, а мы двинулись через сугробы по нетронутому насту, в обход возможных патрулей. Не торопясь прошли вдоль оврага, и вышли к тому самому мостику. Крепкие, но сильно обледеневшие бревна без перил  были положены над лесной речушкой, протекавшей где-то в глубине заснеженной лощины. Видимо, речку питали теплые ключи, потому что незастывшая вода весело звенела по камням, и над ее темной поверхностью поднимался легкий пар.
Крепко держась за руки, мы с мальчиком осторожно перешли по скользким бревнам на другую сторону. И тут вдруг случилось непредвиденное! Из-за покрытых густым слоем инея кустов вдруг поднялась высокая мужская фигура в меховой безрукавке, надетой поверх кожаной куртки. В руках у стражника был мушкет, а его хмурое, обветренное лицо не обещало ничего хорошего.
- Вы чего тут по лесу шляетесь?! – рявкнул стражник, делая шаг нам навстречу. – Бродяги?! Или шпионы мелкие?!
Мы с Джейсоном шарахнулись обратно на мост. Мужик с мушкетом одним прыжком достиг обледенелых бревен. Рванулся вперед:
- А ну – сюда идите! Вот я вас!
В этот самый миг раздался громкий скрип полозьев. Рудольф, волоча сани, подъехал к стражнику почти вплотную и громко осведомился:
- Мужчина, а вы не подскажете, как проехать в Королевскую библиотеку?!
Стражник оглянулся и дернулся от неожиданности.
Тут было от чего задергаться. На него смотрела, приветливо кивая, большая рогатая голова. Голова улыбнулась, обнажив  крепкие зубы любителя полярного мха, и снова спросила:
- А вы читали последний сонет придворного поэта Якова Пупериуса? Советую
прочесть!

Это было последней каплей!

Стражник завопил  что-то нечленораздельное.  Кинулся назад, пытаясь уйти от литературно образованного лесного чудища, конечно, поскользнулся на мосту и ухнул в речку.
- Здесь неглубоко, – констатировал  олень, бросив мимолетный взгляд на барахтающегося в теплой водичке противника. – Ну-ка, ребятки, прыгаем в сани и – бегом отсюда! Мда-а! Дорогие зрители! Вы только что были свидетелями победы интеллекта над грубой силой.
Последние слова Рудольф говорил  на бегу, стремительно покидая место неприятной встречи.
Опять перед глазами замелькали елки, сосны. Но мне  уже хотелось, чтобы этот лес поскорее закончился. За каждой веткой, под каждым кустом уже начинали мерещиться свирепые мужики с оружием.
- Спасибо, Руди! – прокричал Джейсон. - Ты только что нас спас!
Я присоединилась к этому радостному воплю.
- Вообще-то, Рудольф, - хмыкнул олень, не сбавляя скорости. – Не за что, ребятки. Но горбушка хлеба с солью – за вами.

Дорога начала плавно подниматься вверх. Мы приближались к отрогам  Полуночных гор. Плавный подъем постепенно становился все круче. Рудольф с силою вбивал копыта в плотный, слежавшийся слой снега на горном склоне. От трудного пути у оленя вновь испортилось настроение.
- Да за такую, с позволения сказать, экскурсию я не дам и клочка сухого прошлогоднего лишайника, - бурчал наш спутник, недовольно мотая рогатой головой. - Что за местность?! Ни тебе приличной гостиницы с двухместным номером и трехразовым питанием, ни хотя бы завалящей таверны. Ладно, я был бы согласен на простую конюшню с охапкой примитивного сена. Так  - нет! Вместо этого мне предлагают любоваться красотами заснеженных гор. Меня все время ведут куда-то, и не ясен мне маршрут! Снова в горы и по тропам, да с санями за спиной! Груз под силу лишь одноглазым великанам из  восточных сказок. Все! Заявляю твердо и окончательно: мама, я хочу домой!
Мы настолько озябли, что даже не реагировали на ворчание Рудольфа.
Чем выше мы поднимались в горы, тем холоднее становилось. К тому же, откуда-то сверху вдруг начал задувать пока что не сильный, но довольно резкий ветерок, бросавший нам в лицо пригоршни снежинок.
Рудольф остановился, поднял голову  и с тревогой втянул в себя холодный  воздух:
- Та-ак! Вечер перестает быть томным. Не разыгралась бы снежная буря! Оказаться под ударом морозной стихии, без всякого укрытия… Бррр! Поднажмем, ребятки!
Легко сказать – поднажмем!
Горная тропа резко уходила вверх. Олень, перед лицом нешуточной опасности сразу переставший ныть и жаловаться, уверенными рывками тащил за собой сани, проваливаясь в снег почти по колено. Чтобы облегчить его ношу, мы с Джейсоном спрыгнули с саней  и пошли рядом.
Ветер становился все сильнее, он уже закручивал на тропе перед нами маленькие снежные смерчи. Я глубоко проваливалась в сугробы при каждом шаге. Подол бархатного платья намок и облепил ноги, сковывая движения. Джейсону, который ростом был ниже меня, приходилось еще хуже: он уже увязал в снегу почти по пояс. Я помогла мальчику выбраться из очередной  ямы, и он широко улыбнулся мне, желая подбодрить:
- Потерпи еще немножко, Элли. Скоро мы пройдем перевал, а за ним будет исполнение всех  надежд! Так один бродячий менестрель на ярмарке пел, я сам слышал.
Я улыбнулась Джейсону  в ответ, а сердце сжала безысходная тоска.

Опять в голове закрутились те же мысли, что и в начале  побега. Ну ладно, я бежала от мерзкого жениха и даром мне не нужного Венца Севера. Так и замерзала бы одна в этих снегах! По крайней мере, это был бы только мой выбор! Но зачем я втянула в свои проблемы мальчишку?! И бедного оленя, который уже, похоже, выбивается из последних сил!
В этот самый момент «бедный олень» обернулся к нам и яростно завопил, перекрикивая свист нарастающего ветра:
- Вы что это, ребята, сдались уже  совсем?! Не смейте падать духом!   Знаете, как Лукас пел? «С утра подъем, с утра и до вершины – бой! Отыщешь ты в горах победу над собой!»Так что – вперед! Стихия боится смелых!

И мы, ободренные этими словами, рванулись вперед! Падая и поднимаясь снова! Сани то и дело застревали среди припорошенных снегом высоких камней на неровной дороге, и тогда мы с Джейсоном, отчаянно навалившись, толкали их вперед. Помогая Рудольфу, который, напрягая все силы, в очередной раз вытаскивал наше добро из снежной ловушки. И  больше мне не было ни страшно, ни тоскливо! Была ощущение борьбы с  жестокой стихией на равных. И была радость победы с каждым новым поворотом дороги, с каждым шагом  вперед к заветной цели!  Ветер срывал с моей головы капюшон, засыпал волосы мокрым снегом, а я шла, не замедляя шаг, и упрямо шептала:
- Больше я не буду бояться и плакать! Не буду прятаться от жизни за теплыми стенами! Никогда!