Сначала перед глазами закачались синие волны, и послышался  шум ветра. Потом в него начал вплетаться негромкий перебор струн. И вот я услышала голос Роберта.
- Нет, я, конечно, ни разу не поэт. Просто после посещения Западных земель как-то само написалось.
И зазвучала мелодия незнакомой песенки - нежная, порывистая и немного тревожная.

Листья кружатся, шуршат,
Ветер с шумом налетает -
И гудит, волнуясь, сад,
И угрюмо замирает.

Но в душе - всё веселей!
Я влюблен, я молод, молод:
Что мне этот шум аллей
И осенний мрак и холод?

Ветер вдаль меня влечёт,
Звонко песнь мою разносит,
Сердце страстно жизни ждёт,
Счастья просит!

Музыка стихла. А Роберт тихо сказал:
- Я бы отдал все, лишь бы только вновь увидеться с ней. Посмотреть в ее светлые, как северное небо глаза, увидеть ее улыбку, услышать сердечный, мягкий голос…

- Элли, что  стоишь, задумавшись? Трактат по географии сочиняешь?!
Насмешливый голос  несносного приятеля разрушил волшебство.

Я растерянно встряхнула головой и быстро захлопнула медальон.
А сердце опять торопливо забилось, как птичка в клетке.
- О ком только что говорил Роберт? Конечно, в своих странствиях он встретил немало красавиц. Но светлые, как северное небо,  глаза… Неужели, так возвышенно и прекрасно он говорил обо мне?
- Ты сейчас какая-то странная стала, - поваренок коснулся ладонью моего лба, - Что, солнце голову напекло?
- Нет, не напекло, - пробормотала я. – Все в порядке. Просто я немного задумалась.
- А что тут думать? Радоваться надо! И меня хвалить. Посмотри, куда мы пришли. Вот это я понимаю – лес!

Да уж! Пытаясь услышать мысли моего друга, я машинально шагала вперед. 
И не обратила внимания, что цветущая степь сменилась сначала подлеском, где густо рос  вечнозеленый    кустарник с мелкими глянцевыми листочками. А потом, как взмаху волшебной палочки, перед нами выросли огромные дубы.
Я узнала их, хотя  раньше видела эти величественные деревья только на картинках.
Бронзово-золотистые могучие стволы, словно врата неведомого храма, взмывали к небесам и загадочно шелестели пышными, раскидистыми  кронами. Рядом с ними росли не менее громадные широколистные липы. Поднимали белые свечи цветов каштаны. Земля в тени  деревьев утопала в густых зарослях лавра. Его-то я, как раз, хорошо узнала. Лавр рос в нашей оранжерее. Но здесь он был гораздо зеленее и гуще.
Все пространство между деревьями оплетали стебли дикой жимолости, покрытые тысячами душистых нежно-розовых соцветий. Перебрасываясь воздушными гирляндами и фестонами с дерева на дерево, они  покрывали  кроны нежнейшим кружевом. А снизу мощные стволы  густо обвивал плющ, превращая их в колонны, увитые  темной  зеленью.
Чуть робея, мы шагнули под эти великолепные своды. Наши ноги тут же по щиколотку утонули в бледно-зеленых ажурных листьях папоротника.
- Ну, что ты об этом скажешь, Элли? Как тебе Восточный лес?– Джейсон даже немного понизил голос.

В этом зеленом чертоге хотелось говорить тихо и восхищенно.
- Настоящий Таинственный лес! – таким  же восторженным шепотом отозвалась я. - Как в твоих книгах сказок. Только как же мы через него пройдем? Смотри, тут кругом сплошные заросли. Под ногами – ни тропинки, ни следа человека.

Впрочем, и человек, и тропинка вскоре обнаружились. Пока мы с Джейсоном спорили, откуда-то из чащи внезапно выбежал маленький ослик  с сидящим на нем аборигеном – забавным толстячком в белом балахоне и красной круглой шапочке с черной кистью. Дядька жутко напугался, увидев нашу скромную компанию. Чуть не упал с ослика, вопя что-то о Духах леса. Но потом разглядел нас, как следует, успокоился  и кое-как объяснил  дорогу.
 Если идти по этой тропинке в самую чащу леса, то часа через полтора появится развилка. Надо всего лишь свернуть налево. И, если мы все сделаем правильно, то к вечеру окажемся на другой стороне леса. А с опушки уже и стены города увидим.

Легко сказать – «правильно»! Во-первых, у нас нет часов, чтобы понять – сколько мы прошли? Во-вторых, чертов поваренок все время норовил сбежать с тропинки: то ручей посмотреть, то – кустики посетить. Мы шли уже довольно долго, а никакой «развилки» не наблюдалось и в помине.

- Мы заблудились, – грустно сказала я.
- Мы не могли заблудиться – возразил Джейсон. - Мы точно следовали указаниям: «Пойдете в самую густую лесную чащу мимо зловещих деревьев с ужасными сучьями». Разве мы не в чаще?

- Нет! – рявкнула я. – Мы – в заднице! Кому все время надо то цветочки понюхать, то зверушку посмотреть? Дались тебе эти ящерицы! Они-то ночью прекрасно и под камешком поспят, а мы, что делать будем?

  Мальчишка даже споткнулся, услышав из моих уст выражение, весьма не подходящее к облику грядущей правительницы Северных земель.

- Ну, не ругайся, – жалобно протянул он.

- Как мне не ругаться? Ты же прекрасно видишь, что в этом дурацком лесу совсем невозможно ориентироваться! Тут даже солнца нет! Деревья образуют коридор, а тропинка с каждым шагом становится все  уже и незаметней! А ты без конца норовишь с нее сойти!

- Давай я на дерево залезу! И попытаюсь что-нибудь увидеть…

- Ага. На кедр, например. Не подскажешь – на какой высоте у него ветки начинаются? Ты на него взлетишь?

  Джейсон обиженно засопел.

- Зачем – на кедр? Тут и дубы есть…

- Есть. Только я не уверена, что оттуда что-то видно. И лапа у тебя болит – как ты с ней на дерево полезешь? И что нам делать? Кто знает – какие тут звери обитают? И не попадемся ли мы им на ужин? А змеи? Это же Восточный лес! Тут и пауки могут водиться   – размером с хороший апельсин! Нам самим на дереве впору  гнездо вить!

  Я опустилась на землю и заплакала от злости. Джейсон молча потоптался за моей спиной, а потом захрустел ветками. Видимо, все-таки полез наверх. Хм! Лишь бы потом не сверзился оттуда! И так уже – хромал на обе ноги. Хотя ушиб вроде бы только одну.
Я вздохнула, вытерла рукавом слезы  и отправилась ловить верхолаза. Конечно же, ничего нового он не увидел. Одно бесконечное сплетение веток – только вид сверху. Нет, на горизонте лес заканчивается. Но определить – по той ли тропинке мы идем – невозможно…

- Ты не обижайся, Джейсон! - сказала я. – Но, когда на уме только цветы да ящерицы, можно ещё и не так влипнуть. Некогда нам с тобой флору и фауну изучать – у нас другая задача. Так что давай быстренько перекусим, потом ты ногу свою полечишь, и пойдем дальше, пока совсем не стемнело. Ночевать в лесу я не хочу. Да и боюсь, если честно. Лучше бы мы с тобой каравана дождались…

  Поваренок грустно поковырял тропинку носком ботинка.

- Может, ты и права, Элли. Но змей и пауков мы точно так же могли дождаться и под тем корявым деревом. А звери нам, по счастью, пока не попались.

- Вот именно – пока! Ладно, доставай нашу еду.

  Мы дожевали остатки  запасов. Хорошо, что флягу успели в ручье пополнить. Потом Джейсон занялся пострадавшей ногой. Но что-то лечение шло медленно. И тут я накрыла его руку своей ладонью, мысленно представляя, что передаю мальчику часть своих сил. Может,  дар Ключа так сработает быстрее?
Я вспомнила, что поваренок рассказывал мне про струны души, которые во время исцеления должны звучать  в такт. Стало стыдно, что я так накричала на мальчишку. Могла бы сдержаться и простить его. Джейсон столько раз выручал меня, а я…
Ласковый теплый шарик толкнулся в ладонь. Потом пробежал, щекоча, по пальцам, и рука поваренка тоже вмиг согрелась, стала почти горячей.
- Ой! – прошептал мальчик, - Струны задрожали! Не болит нога, вроде бы….
Кажется, что-то получилось. Потому, что этот сорванец тут же вскочил с земли, как встрепанный. Да еще и попрыгал на одной ножке.

- Все! Я готов!

  И мы пошли дальше.

- Знаешь,  – сказал мальчик. - От грусти до отчаяния - один шаг. А я никогда не впадал в отчаяние. И помнил слова отца о том, что после удара судьбы всегда надо вставать  и идти вперёд. Нет, не назло врагам. Слишком много чести для них.  Просто  если сам не поднимешь себя, то тебя никто не поднимет. Надо  помнить, что к людям рано или поздно всегда приходит счастье. В каждом новом дне, каким бы он ни был, морозным или жарким, мы должны найти что-то хорошее.  Счастья никогда не бывает мало или много. Но одно я знаю точно: счастье есть. В нас, вокруг нас. Просто мы его не всегда замечаем — вот в чем вечная причина нашей грусти. 

- «Один день, три осени», - вздохнула я. – Эта старинная пословица, означает то чувство, когда ты настолько скучаешь по человеку, что один день тянется, как три года. Мне и так тошно, а тут еще эти непонятки с дорогой…

- Скучаешь по Роберту?

  Я кивнула.

- А еще больше – за него волнуюсь. Вдруг он пробирался на Восток этой же дорогой? И – тоже заблудился?

- Извини, но я, кажется, открыл твою тайну. Ты порой задумчиво глядишь на свой медальон и не замечаешь ничего вокруг. В эти минуты ты видишь, Роберта, так ведь? Или слышишь его?

- Да, все верно. Но у меня не всегда это получается. Ты же не дал мне досмотреть картинку, когда влез со своими вопросами!

- Откуда я знал, что ты творишь волшебство? Давай, остановимся. Я тихо постою, а ты послушаешь. Поймешь, что с ним все в полном порядке – и одной бедой станет меньше.

- Хорошо. Я попробую.

  Я отошла в сторонку, села на обочине и достала  медальон.
Цветущие травы пахли умопомрачительно. Сразу вспомнились рассказы старины Марджиса:

-  Запах ладана настраивает людей мистически, а серая амбра разжигает страсти.  Аромат фиалок, будит воспоминания об ушедшей любви, мускус туманит мозг, а чампак возвращает воображение.

  Впрочем, не об этом надо сейчас думать.
 Я снова посмотрела в глаза юноши, напрягая слух и стараясь, представить  место, где он находится. Хм! Какая-то таверна… Или кофейня… Но – где? Восток это – или Юг?
На этот раз голос Роберта звучал вполне отчетливо:

- Все мы - дети. Кто-то ещё наяву, а кто-то уже глубоко в душе. И - кошки. Которым всегда хочется играть. Ловить тайну за хвост, разгадывать её ребусы, предсказывать её поступки. Просто когда мы вырастаем, мы называем тайну Судьбой, и продолжаем играть с ней в угадайку, создавая новые правила старой игры. Например, такие: если подождать вечера и растопить камин... Или просто зажечь высокие свечи, чтобы радостные тени начали свои шаманские пляски, сварить крепкий, чуть терпкий, кофе, и немного подождать, чтобы мысли заплясали вместе с тенями, отдельно от вас, - то на дне чашки можно найти ответ на любой вопрос. Но дело тут вовсе не в кофейной гуще, мы же с тобой понимаем?..

  И тут за моей спиной хрустнула ветка. От неожиданности я выронила медальон. И резко обернулась. Джейсон смущенно пожал плечами…

Ну вот, опять!

- Извини, - пробормотал поваренок. - Я, кажется, опять тебе помешал. Элли, ты зря так переживаешь из-за Роберта. Если он пошел на Восток, то должен был уже оказаться в столице.
- Почему ты так решил?
- Ну, подумай сама.  По предгорьям через Лабиринт твой друг вряд ли пробирался. Иначе бы Делма об этом знала. Скорее всего, Роберт со своим спутником прошел по перевалу через горный хребет и оказался неподалеку от столицы, там,  где сплетаются тропы караванных путей. И проехал дальше с караваном до Элиополя.
- Прошел через горный хребет… - я грустно покачала головой. – Тоже трудный путь, знаешь ли. Помнишь, мы с тобой еле-еле одолели невысокий перевал на границе Севера и Запада?
- Помню. Ну, так там зима была. А здесь все-таки весна. Снег дорогу не заметает. Шагай себе и шагай, не забывай под ноги поглядывать… Ой!
  Поваренок увлекся разговором, споткнулся о какой-то кривой, покрытый мхом корень, и чуть не полетел на землю. К счастью, я успела подхватить мальчика.
- Ты сам-то под ноги гляди! А то захромаешь на вторую ногу.
- Не захромаю. А если что – ты меня вылечишь! У тебя это недавно здорово получилось.
- Если честно, я плохо поняла, что я вообще тогда сделала. Все-таки  никакая я не целительница. Просто мне захотелось… передать тебе капельку своей силы, что ли. Ты же был совершенно вымотанным. Идти не мог, не говоря  о уже том, чтобы лечить себя.
- Ага! Светлой силы! И у тебя получилось. Правильно Делма сказала: дружба творит чудеса!
- Вот бы явилось сюда какое-нибудь чудо и вывело нас из этих зарослей!

- Миауу-могу по-мряуу-мочь!