Низкий, хрипловатый и какой-то тягучий голос неожиданно раздался прямо за нашими спинами. Мы подпрыгнули от неожиданности. Обернулись… И  чуть не шлепнулись в папоротники . От потрясения!
Потому что перед нами, небрежно подбоченившись и сверкая дружелюбной улыбкой, стоял… ОГРОМНЫЙ КОТ!!!!
Одет он был в синие брюки и крепкие черные ботинки. Но не это больше всего поразило нас! Его пушистое, довольно упитанное тело  плотно облекала полосатая  тельняшка. Причем полоски на ней красиво сочетались с полосками  на серой  шкуре. Казалось, что диковинный Кот так и появился на свет в матросской одежде. Словно для усиления этого эффекта, на его большой, лобастой голове  красовалась алая косынка, небрежно завязанная узлом над правым ухом.
Кот снова расплылся в улыбке, подмигнул  ярко-желтым глазом и сказал уже без  «мяукающего» акцента:
- Могу помочь. Ты заблудилась, Элли?
  Я только молча кивнула. Мысль «Откуда он знает мое имя?» мелькнула где-то на задворках сознания и исчезла. Тем более  что мне вдруг самой начало казаться, будто я знаю этого Кота. Причем немало лет.
- А.. это…как его, - забормотал Джейсон, не сводя с полосатого чудища изумленного взгляда. - Опять говорящий, что ли?
- Что значит, опять?! – Кот, кажется, даже оскорбился и несколько раз резко махнул длинным лохматым хвостом.  - Можно подумать, юноша, что в ваших недолгих странствиях вам на каждом шагу попадались говорящие Коты!
- Нет, коты не попадались, - прошептал Джейсон. – Олень попадался.
- Хм! Ставлю бочонок рома против сухой селедочной головки, что этот, так называемый, «говорящий олень» и минуты бы не продержался в двенадцатибалльный шторм на палубе одной старенькой, но крепкой посудины, которой я имею честь командовать. Впрочем, отставить лишние разговоры!  Клянусь своим хвостом, наша встреча  - чертовская удача! Элли, мальчик, ступайте за мной. Я выведу вас из чащи. А потом будет большой сюрприз.

  Кот развернулся и шагнул в густые заросли лавра. Я, наконец-то, обрела дар речи:
- Постой…Цезарь! – имя удивительного существа само собой вспыхнуло в памяти. - Откуда ты знаешь меня? Мы встречались с тобой раньше, так ведь?
  Кот обернулся. Сощурил одобрительно сверкающие глаза-топазы.
- Конечно, встречались, Элли. Но будет лучше, если ты сама все вспомнишь.
Идем же! Мальчик, не отставай!
- Меня зовут Джонни, - недовольно буркнул поваренок.

  Но прибавил шагу. Кот Цезарь, несмотря на большой рост и приличные габариты, передвигался по  густым зарослям  удивительно легко и плавно.

Ни одна веточка не хрустнула под его мощными лапами. Все препятствия в виде выступающих из земли корней и свисающих с веток колючих лиан наш новый приятель обходил легко  и грациозно, словно танцуя.
Вскоре в наши разгоряченные лица повеяло свежестью и прохладой. Запахом водорослей и близкой воды.

Кот небрежным взмахом лапы отбросил в сторону густую завесу цветущей жимолости. И перед нашими изумленными глазами предстала сверкающая гладь  лесного озера.

На неподвижной, словно темное зеркало, воде покоились ярко - розовые лотосы. Большие бабочки с радужными крыльями кружились над ними, время от времени присаживаясь на нежные лепестки. А у самого берега, чуть касаясь форштевнем сплетения бамбука и лиан, стоял стройный двухмачтовый кораблик. Белоснежные треугольники парусов чуть вздрагивали под порывами налетающего с озера ветерка. Луч солнца высветил бронзовые буквы названия судна: «Вольный Ветер».
Кот посмотрел на нас с торжествующей улыбкой. Одним прыжком очутился на палубе и сбросил сходни. Потом выпрямился и отвесил нам церемонный поклон:
- Добро пожаловать на борт, Элли. Ну, и ты, Джонни, тоже заходи.

Охваченная непонятным волнением, я торопливо поднялась по трапу и шагнула на палубу. Золотисто-белые, прогретые солнцем, доски чуть прогнулись под ногами. В первый миг палуба показалась мне широкой, как лесная поляна, а мачты – бесконечными. Над палубой, в путанице канатов и блоков поднимались белые надстройки. Сверкала на солнце медь поручней. Но в этом блеске, в этом захватывающем душу переплетении корабельных снастей, я сразу увидела главное: коричневый отполированный штурвал!
Кот Цезарь резко подался вперед, не сводя с меня горящих, как фонари, ярко-желтых глаз. Кажется, он собрался мне что-то сказать, но вдруг передумал.

И только махнул лапой, приглашая меня подняться на капитанский мостик.

Медленно, как во сне, я подошла к штурвалу. Солнце грело плечи, и от блеска озерной воды в глазах вспыхивали сотни искр. Откуда-то с  середины озера дул ровный, прохладный ветер. Джейсон, запрокинув голову, удивленно и радостно смотрел на меня снизу вверх.
Я взяла в ладони рукоятки штурвала.
- Зюйд-ост и две четверти румба! Поставить оба марселя! Полный вперед!
Чей-то до боли знакомый  ясный, звучный голос прозвенел в ушах, эхом разлетелся по палубе.
Я крутанула штурвал, и тот повернулся с неожиданной легкостью. Над палубой с криком пронеслась большая белая птица. Словно приветствовала нового капитана.
Я вздрогнула от неожиданности. И ясно почувствовала  в этот миг, как чьи-то теплые, сильные ладони легли на мои пальцы, сжимающие штурвал.
Это ощущение длилось долю секунды. Но я вспомнила, что такое со мной  уже    было. Я так же стояла на капитанском мостике, и кто-то большой, добрый, родной стоял за моей спиной, помогая управлять кораблем.
Вытерев непрошеные слезы, я тихо отпустила штурвал. И подошла к мачте. Дерево ее было желтым и блестящим, как у скрипки. Оно было теплым.
Я прижалась к мачте плечом и щекой.

И услышала тихий и ровный гул. То ли ветер гудел в стеньгах и вантах, то ли в трюме кораблика проснулось эхо прежних штормов…
А в следующее мгновение на меня обрушился шквал картинок, звуков, запахов, воспоминаний!

Тугая волна бьет о борт, и кораблик, покачиваясь и скрипя снастями, поднимается на пенный гребень высокой стеклянно- зеленой волны. Брызги окатывают меня с головы до ног, но я только звонко смеюсь и не отхожу от борта, крепко вцепившись в планшир.

Дочерна загорелый, высокий, сильный мужчина с выгоревшими на солнце светлыми волосами стоит у штурвала:
- Крепче держись, дочка! Нас ждет хорошая килевая качка!
  Распахивается дверь каюты. Синеглазая, очень красивая женщина с алой косынкой на пышных, темных волосах возмущенно качает головой:
- Элли! Немедленно в каюту!
- Ну, ма-ам! Мне совсем не страшно!
- Юнга Элли! За непослушание – два наряда по камбузу вне очереди! А сейчас – брысь в каюту, кому сказано.
- Па-ап!
- Что поделаешь, дочка! Надо слушаться кока. После капитана, он – самый главный на корабле. Цезарь, приспусти бом-кливер. При таком ветре он нам только помеха.
  Большущий полосатый Кот в один миг оказывается возле бушприта и выполняет приказание капитана.

Соленые брызги вновь летят в лицо, и картины воспоминаний расплываются перед моими глазами. Остаются только голоса…

- Элли, Элли, что с тобой? Очнись!
Я медленно подняла мокрые от слез ресницы. Обнаружила себя лежащей под мачтой. А надо мной в тревоге склонились Джейсон и Цезарь. Увидев мое заплаканное лицо, мальчишка только охнул сочувственно. И тут же положил ладони мне на виски. Головокружение прошло, но слезы полились с новой силой.
- Ты вспомнила ВСЕ, Элли? Мрряуу- малышка, бедная моя-ууу!

В протяжном, низком голосе Кота слышалась такая забота и сочувствие, что я, всхлипнув, потянулась и прижалась к его теплому, пушистому боку. Большая, мохнатая лапа ласково погладила мои волосы.
- Я отца и маму видела, Цезарь, - прерывисто вздохнув, наконец-то, проговорила я. – И себя, совсем маленькую.
- Так-так, а теперь вставай, моя-а-а девочка. И не лей понапрасну слез. В мо-у-у-рре и так до черта соли! День клонится к закату, а у нас полно забот. Па-мяу-уть будет возвращаться к тебе постепенно. И это хорошо, я думаю. Ах, чуть не забыл!
Кот подскочил к большому корабельному колоколу и ударил в него четыре раза.
- Четыре склянки. Время ужина, котятки мои. Бегом на камбуз! И подавиться мне сухой акульей требухой, если после порции жареной рыбы и супа из зеленых водорослей вы тут же не попросите добавки!
  Вот так запросто - ужинать?!  После всех невероятных событий этого бесконечного дня? И после моих внезапно проснувшихся воспоминаний? 

Да мне же просто кусок в горло не полезет! Но Джейсон взъерошил изрядно отросшие пегие волосы и неожиданно весело подмигнул мне:
- В мире много неясных странностей и жутковатых загадок. Так, что иногда он кажется вывернутым наизнанку. Пусть без выверта будет только добрый ужин!
- Согласна, - вздохнула я, подумав при этом, что блюдо из водорослей вряд ли можно отнести  «ужину без выверта».
Но  к счастью, я ошиблась.   Пряный, чуть солоноватый супчик оказался потрясающе вкусным. А жареной рыбы мы с поваренком умяли столько, что ее косточками можно было бы набить целый пиратский сундук.
- Ну, спасибо, Цезарь, - откинувшись к деревянной переборке, с блаженным видом произнес Джейсон. -  Уж я-то знаю толк во вкусной еде. Ты настоящий корабельный кок!
- Настоящий корабельный Кот! – строго заметил Цезарь. - За спасибо – тебе мер-мяуу-си! А кто будет убирать со стола и мыть посуду?
  Сонная одурь в один миг слетела с поваренка. Мальчишка выпрямился и растерянно захлопал глазами:
- Прости… а я думал, тут есть какой-нибудь вахтенный или дежурный.
  Кот слегка усмехнулся в усы:
- Здорово подмечено, мой мальчик. Ты становишься моряком. Я назначаю тебя дежурным по камбузу. Вот тазик и полотенце.
  И поваренку не осталось ничего, как начать мыть тарелки. Впрочем, я вызвалась помочь ему, и вдвоем мы быстро справились.

Я заметила, что Джейсон, то и дело, бросает на меня тревожно-задумчивые взгляды. Словно хочет расспросить поподробнее о моем видении, но не решается. А я и сама боялась  вызывать в сознании эти светлые картины с моими родителями.
Потому что не знала ответа на вопрос: А что  случилось потом? Почему я осталась одна в этом мире, потеряв, к тому же, память?
Я тряхнула головой и строго приказала  тревожным мыслям нырнуть на дно души. В конце концов, Цезарь предсказал, что память будет возвращаться ко мне постепенно. Подожду ночи. Может быть, во сне я вновь увижу папу и маму.

Пока же мы домыли посуду и вышли на воздух. Кот, оказывается, тоже не сидел без дела, а усиленно драил палубу. Увидев нас, он снова усмехнулся,  с поклоном передал Джейсону швабру и назидательно произнес:
- Отдежурил на камбузе? Теперь потанцуй с этой дамой! И знай – плох тот капитан, который не держал в руках швабры.
- Что ж  такое  получается? – сердито бормотал мальчик, елозя тряпкой по влажной палубе. – Я думал, будут приключения… а тут уборка, мойка посуды…
И куда мы, позвольте спросить, отсюда поплывем? Застряли в озере, как гвозди в притолоке.
- В озеро, между прочим, впадает река, - парировал Кот. - Сейчас снимемся с якоря и пойдем вверх по течению. Прямиком в Элиополь.

  Порывистый ветер надул паруса. Цезарь занял место у штурвала. «Вольный Ветер» уверенно заскользил по водной глади, на которую уже легли золотисто-алые краски заката. Но вблизи неширокой  протоки, обозначающей русло лесной реки, ветер внезапно стих, а кораблик остановился.
- И что теперь делать? – ехидно поинтересовался  Джейсон. - Полный штиль, как вы, моряки, говорите. А взгляни-ка на русло реки. Оно же сплошь заросло осокой и камышом! И узкое к тому же, как бутылочное горлышко. Да нашему кораблю здесь вовек  не пройти!
- Обычному судну – не пройти! – повысил голос Цезарь. - Но к счастью, о мой сухопутный друг, у этого чудесного кораблика есть особый девиз.
- И какой же? – недоверчиво поинтересовался поваренок.
  Вместо ответа, Кот лишь провел лапой по штурвальному колесу. И только тут
  я заметила выгравированные на нем буквы: «Догони, если сможешь!»