Когда репетиция закончилась, мы отправились выпить кофе.

- Вообще-то, я не люблю Грина, – задумчиво сказал Влад, лениво размешивая сахар в картонном стаканчике. - Его рассказы плавают в крови, наполнены треском выстрелов, посвящены смерти, убийству, разбитым черепам, простреленным лёгким. Их автор - человек, который всегда стреляет и никогда не улыбается. Помнится, критики, углубившись в подсчёты, писали: «Ценность жизни героев Грина доведена до минимума. В девяти  из одиннадцати рассказов сборника мы встречаем убийство или самоубийство, иногда и то и другое, целый ряд убийств - какой-то кровавый кошмар. То, что Грина по каким-то загадочным соображениям назначили «светлым романтиком», - непростительная ошибка. Его самого считали человеком бешеным и опасным…

- Не все, – возразил я. - Паустовский объявил его смешным неудачником - этаким Дон Кихотом от русской словесности. Уверяли: он не общается с людьми, потому что занят у себя в комнате дрессировкой таракана, а в промежутках пишет повесть о какой-то дурочке. Между прочим, это были «Алые паруса». И вообще – что ты хочешь от человека, который своими руками делал революцию, а потом – в ней разочаровался? Вот он и пытался уйти от последствий, считая, что лучше жить в вымышленной действительности, чем «дрянью и мусором» каждого дня».

- Ага! – хмыкнул «собрат по перу». - Вот в этот «мусор» Грин и не вписался!

Он вел жизнь сумбурную, и время было тогда сумбурное: война, революция, невнятность первых послереволюционных лет с их неустройством и человеческой потерянностью в пространстве и времени. К тому же он был фантазер и жил в реальности и вымысле одновременно, что, возможно, спасало в те времена, когда жить в реальности было очень неуютно, а в Зурбагане плескалось теплое море и случалось самое невероятное.

Этим можно объяснить тот факт, что Грин написал свою самую известную вещь «Алые паруса» в доме - коммуне, который Ольга Форш окрестила «сумасшедшим кораблем». Кстати, обрати внимание, вся его «борьба с режимом» закончилась крайне странно. Потратив лучшие годы жизни на борьбу с царизмом, новым властям он-таки не угодил. Помнится, когда Грин, уже тяжелобольной, испытывал серьёзные материальные трудности и даже голодал, Союз писателей постановил: «Не давать Грину ни единой копейки принципиально, как идеологическому врагу».

- Парадокс! Но, знаешь ли ты, что, когда голодный Александр Грин, умирал в Старом Крыму, в Англии некий лингвист размышлял о природе сказки как таковой. Впоследствии он напишет: «Сказка есть выражение самого древнего и глубокого желания человека - осуществить Великое Бегство от реальности, а значит, от Смерти». Звали англичанина Джон Рональд Руэл Толкиен. Автор всемирно известного «Властелина колец», конечно, даже не подозревал о том, что в далёкой России у него был предшественник, который своей жизнью и посмертной судьбой доказал осуществимость такого желания. Вообще, у меня ко всем этим «рэволюционерам» очень двойственное отношение. С одной стороны их, безусловно, жаль. А с другой – сами «блюдо заказывали»…

Цель была достигнута, мечта исполнена. Но это ничего не принесло, кроме разочарования. И смерти…

- Ну да, – согласился Влад. - Нам известны только изломанные судьбы писателей. А сколько было тех, о ком мы ничего не знаем? Даже подумать страшно – как им жилось в разоренной стране? В голоде и холоде? Про моральную сторону я вообще думать не хочу!

- Кстати о холоде. Походы по пустующим домам в поисках бумаги на растопку, вдохновили Грина на один из самых сильных его рассказов – «Крысолов», в котором страшная реальность тех лет переплелась с бредом воспаленного сознания героя, а, может быть и автора. Грин, перенесший незадолго до вселения в дом искусств сыпной тиф, еще хорошо помнил состояние больного ума.  А жизнь в Петрограде временами походила на бред. Рассказ во многом автобиографичен. Грин так же встретил на рынке свою вторую жену, Нину, как герой рассказа встречает девушку. «Крысолов» начинается с эпиграфа, хотя три строки не подписаны, они узнаются  - это строки поэмы "Шильонский узник" Байрона в переводе Жуковского. Эпиграф настраивает нас на ожидание заточения героя и его одиночества, что и происходит. Но автор и герой рассказа заточены в самом Петрограде, из которого никуда не деться.

А сколько продлится заточение  - неизвестно. В поэме Байрона есть иные строки, которые лучше подходят к неопределенности тех лет:

«То страшный мир какой-то был, без неба, света и светил, без времени, без дней и лет, без промысла, без благ и бед».

  Влад смял в руках пустой стаканчик.

- Интересно - отчего «Крысолов» еще не снят? Заброшенность пустого здания банка, по которому бродит герой, крысы, голоса - полный набор фильма с мистической подоплекой. И ужас, когда выясняется из старинной книги, что крысы могут превращаться в людей.

«Им благоприятствуют мор, голод, война, наводнение и нашествие. Тогда они собираются под знаком таинственных превращений, действуя как люди, и ты будешь говорить с ними, не зная, кто это. Они крадут и продают с пользой, удивительной для честного труженика, и обманывают блеском своих одежд и мягкостью речи. Они убивают и жгут, мошенничают и подстерегают»…

Сильная аллегория, к сожалению, актуальная до нынешнего времени.

- Вот и написал бы сценарий – хмыкнул я.

- Упаси Господи! – отшатнулся Влад. – Уж лучше к Донцовой в литературные «рабы» напроситься! Мне и о Грине-то писать не хочется – не то, что его кошмары экранизировать.

  Я пожал плечами.

- Фантазия писателя - мир непостижимый, поэтому мне нравится давний роман Леонида Борисова «Волшебник из Гель-Гью». В нем нет попытки отразить точные факты биографии, которые ускользают, когда имеешь дело со сказочником. А есть та самая сказка жизни Александра Грина и попытка понять как жил тот, кто мог увидеть алые паруса в разрушенном революцией Петрограде.

- Фига се – сказка  жизни! Там не сказка, а сплошной триллер! Мне после этой литературной экскурсии, своя судьба кажется просто конфеткой.

- Что и требовалось доказать! – усмехнулся я. – Все! Хватит о страшном! Пошли гулять! Вечер обещает быть, если не томным, то звездным! А что говорит нам народная мудрость? – «В неясных ситуациях поднимайте голову вверх!»

Если ты мир, не важна - планета... Если ты век, не важна - эпоха...
Если ты утро - не нужно света, если ты воздух, не нужно - вдоха.
Если молчать, то не нужно темы. Если летать, то не нужно дома.
Если мы в небе - неважно, где мы. Если мы - небо, неважно - кто мы...

А на небе, действительно, начали зажигаться первые звезды. Пока мы были на репетиции, а потом рассуждали о жизни и литературе, солнце успело опуститься за край горизонта. Теперь на западе таяли фиолетово-багровые отсветы, и южный вечер со стремительностью налетающего бриза опускался на гавань и на Город.
К набережной  мы на этот раз вышли с другой стороны. Прошли под Мостиком Драконов, на белых камнях которого изгибались в причудливых позах и летели, расправив крылья, сказочные чудовища, и оказались возле красивого фонтана. Посередине глубокой каменной чаши, в которой бурлила и переливалась подсвеченная серебристыми фонариками вода, возвышалась огромная волна, изваянная из блестящего синего камня. На гребне волны стояла высокая стройная девушка. Ее платье и рассыпавшиеся по плечам волосы, казалось, развевал ветер. На протянутых вперед руках девушка бережно держала кораблик с поднятыми парусами.

- Ну, вот тебе и Бегущая по волнам,  - улыбнулся я. - Надо же, я еще не видел  такого памятника. Наверное, недавно поставили.

- Не знаю. Я этот роман не читал, - буркнул Влад.

  Я задумчиво покачал головой.

- Мне кажется, ты несправедлив к Грину. Его истории – это не только мистика или жестокие сражения. В них много моря, солнца, света, а, главное, любви к людям. Знаешь, одна читательница написала Грину: «Если бы все умели так любить и верить, как верил и любил тот, кому вы дали имя Гнора, мир стал бы иным».

- Опять романтика! – хмыкнул мой друг. - Так ведь вся проблема как раз в том, что благородных гриновских героев не встретишь в нашей весьма идиотской реальности.

- Зато встретишь его героинь, - улыбнулся я. – Таких, как Харита Ферроль из нашей пьесы. Художник Петтечер говорит о ней: «Когда видишь такое создание, рушатся все философские определения женского естества. Кто она? Женщина и девушка, ребенок и мудрец, пламенное сердце и ветерок».

- Не знаю,  - печально протянул Влад. - Мне с женщинами всегда не везло. Такие, как ты описал, мне еще ни разу не попадались. А от хищных столичных красоток  я теперь готов бежать, теряя тапки.

  Пожаловаться на проблемы в личной жизни мой друг не успел. На набережной появилась интересная троица.
 Худенькая русоволосая девушка  и парень – плотный круглолицый крепыш - тащили довольно большой и с виду очень увесистый контейнер. Рядом с ними шел пожилой мужчина в очках, одетый, несмотря на жару, в наглухо застегнутую белую рубашку с черным галстуком.

- Ставьте здесь! – махнул он рукой.

  Ребята опустили ношу, достали из контейнера трехногий штатив и  большой телескоп. Потом принялись все это аккуратно соединять, а их начальник  вежливо поклонился собравшейся публике:
- Наш астрономический кружок, господа, вот уже много лет успешно существует при Морском Клубе. Мы регулярно проводим наблюдения за звездами и занимаемся популяризацией науки, для чего и приносим на набережную этот телескоп. Сегодня каждый желающий может посмотреть в него и лично пронаблюдать все фазы затмения.
Сказав все это, ученый стал недовольно оглядываться.

- Однако, где же этот профессор? Он должен был прийти сюда одновременно с нами. Через пару часов начнется лунное затмение, а его все нет и нет!

  Возле группы астрономов начала собираться толпа зевак. Посыпались вопросы:

- А что случилось? Звезда какая-нибудь редкая упадет?

- Марсиан ищете, да?

- А посмотреть в вашу трубу можно? Сколько стоит?

- Нисколько! - приветливо улыбнулась девушка. - Смотрите, пожалуйста, только настройку не сбейте.

- Сегодня произойдет полное лунное затмение - пояснил юноша. - Это первое центральное затмение Луны с пятнадцатого  июня две тысячи одиннадцатого  года. Луна пройдет через центр земной тени. Его максимальная фаза наступит, примерно, в двадцать один тридцать.

- А еще сегодня нас ждет великое противостояние Марса и Земли, - поведала девушка, пока ее напарник крутил на корпусе телескопа какие-то загадочные винтики. - Красная планета выйдет на одну линию с Солнцем.

И максимально приблизится к Земле.

  Толпа зашумела, кто-то даже испуганно заохал. Неожиданно откуда-то из задних рядом послышался неприятный резкий голос.

- Разойдитесь! Расступитесь немедленно, я сказал!

  Люди, недоуменно пожимая плечами, расступались, давая дорогу какому-то тощему длинной типу, закутанному в нечто похожее на балахон буддийского монаха, только синего цвета и с  нарисованными закорючками.

Странный тип, не обращая внимания на удивленных ребят, встал возле телескопа и поднял вверх костлявый палец.

- Лунное затмение – предвестие неисчислимых бед! Наука вам не поможет, о недоверчивые люди. По последним сведениям моих звезд, будущий Новый год окажется вполне благоприятным для всех знаков Зодиака. Но вполне возможны серьёзные проблемы у тех людей, которые не пользуются услугами астрологов! Поэтому обращайтесь ко мне: дипломированному специалисту по эзотерике – Юрию Непознанному.

  И новоявленный астролог тут же начал совать людям свои визитки.

- Опять он здесь! – возмутился пожилой астроном. – Стоит нам приготовиться начать наблюдения, как этот тип является, шумит, мутит публику и несет такую ересь, что у меня просто уши вянут. Черт побери! Государство, в котором астрологи получают больше, чем астрономы – это больное государство!

  Шарлатан в синем балахоне, не оборачиваясь, буркнул:

- Не мешайте мне работать, адепт науки! Вы знаете, к примеру, почему у планеты любви Венеры нет спутника? Не знаете? Ну, тогда и молчите!

- Зато я знаю, что Юпитер – это памятник Земле работы Зураба Церетели, - неожиданно откликнулся Влад.

  Он шагнул к проходимцу, оттесняя его от телескопа.

- Ну-ка, предскажите мне что-нибудь, господин Непознанный.

  Тот почесал в затылке, явно придумывая подходящий ответ.

- Э-э-э… Меркурий говорит, что в январе вы будете страдать от недостатка денег.

- Угу. А потом, перестану страдать, потому что привыкну.

  В толпе послышались смешки. Я решил подыграть другу и весело подмигнул ему.

- Хороший астролог не тот, кто может предсказать, что будет через год, месяц или неделю, а тот, кто сможет объяснить, почему этого не произошло. Верно, я вас понял, непознанный вы наш?

  Шарлатан злобно зыркнул на меня, но промолчал.

- Ага! – басовито расхохотался Влад. - Помнится, моя бывшая каждый вечер находила в интернете гороскоп для меня. И каждый раз астрологи писали, что завтра мне ни в коем случае нельзя пить!

- Короче говоря, нормальным людям не нужны астрологи и гороскопы, - подытожил я. - Мой персональный прогноз на каждый день: не твори фигни, избегай идиотов и не жри лишнее! Вы согласны со мной, господа?

  Толпа радостно зашумела. Мнимый астролог окрысился:

-  Смотрите на звезды сквозь свои стекляшки, умники! Но  эту набережную вы не купили. И не имеете права прогонять меня отсюда!

- Sacate a la chingada! Idiota de los cojones!