- Командир, а ты давно воюешь? – Комиссар новый и отряд только сформирован, надо со всеми познакомиться.

- Воюю я ещё с Монголии, с Халхин-Гола, а на этой войне с первого дня. В августе сорок первого попал в плен. – Командиру нечего скрывать, да и дело комиссар явно просмотрел. – Не сам сдался, воевать нечем было. А потом, как водится, коммунистов на расстрел. Вот и повели нас колонной, только мы решили не идти, как бараны, договорились по колонне и рванули, терять всё равно нечего.

Командир вновь сформированного партизанского отряда замолчал. Видно воспоминания были тяжёлыми.

- Только после этого нашлось нас девять человек, вот это и был наш первый партизанский отряд. Как воевали? Да какая там война, когда мы еле выживали. Ни оружия, ни еды, ничего ведь не было. Это потом, что нашли, с тем и воевали. Где нашли, где добыли. Разве это война, это мелкие пакости им были. Это сейчас у нас партизанская бригада, а тогда постового убить или мотоциклистов, это и были наши «военные действия.

Командир замолчал и задумался. А думать было о чём. Его дом остался там, где война. На Курской Дуге прошли тяжёлые бои, и остался ли кто в живых из его семьи, этого он не знал. А семья едва успела эвакуироваться. Из кузова полуторки они видели немецкие танки, но им повезло. Жена с тремя детьми уехала в Горьковскую область. А там пришлось трудно, ведь тыл вовсю трудился для фронта. Даже старший сын кем только не работал. А потом пришла беда в маленьком конверте. Отец семейства пропал без вести. Только этого командир вновь сформированного партизанского отряда ещё не знал.

- В общем воюю, как все, комиссар, не лучше и не хуже, - вышел из раздумий командир.

- Судя по медали, неплохо воюешь, - комиссар кивнул на партизанскую медаль на груди командира.

- Награда означает только то, что тебя заметили, а сколько безымянных героев, о ком даже весточки нет. Лежат в полях и лесах, и никто о них не знает, только мать дома всплакнёт о сыночке.

- Тебе бы комиссаром быть, - пошутил комиссар.

- Так я же и был секретарём подпольного райкома, а заодно и воевал, это сейчас у нас партизанская республика, поставки взрывчатки, оружия, свои мастерские со станками. А тогда каждому патрону радовались, как новогоднему подарку.

- Маузер тоже у немцев отобрал? – комиссар кивнул на висевший на поясе маузер в деревянной кобуре.

- Это маузер, подарок судьбы, он мне жизнь спас прошлой зимой, да и не только мне. Уходили мы от фашистов, патронов нет, а они откормленные, сил полно, да ещё и с собаками. Вот я в овражке и споткнулся о труп офицера немецкого. В снегу его не заметил, а у него маузер на поясе. В общем, положил я офицера, немцы и притихли. Кто поднимался, того и укладывал. Так и ушли от погони.

- Ты так хорошо стреляешь?

- Так это же маузер, смотри, - командир вынул маузер из кобуры и пристегнул кобуру как приклад. – Это же карабин, хоть и маленький, из него не попасть ещё уметь надо.

Редко улыбался командир, но сейчас улыбнулись оба.

- Командира вызывают в штаб бригады! – прибежал запыхавшийся боец.

- В штаб, значит в штаб, -  командир партизанского отряда поднялся и пошёл к лошади, привязанной неподалёку.

Лошадка так себе, но тут не до жиру. А в верховой езде командир партизанского отряда был профессионал. Спортсмен конник, командир эскадрона в довоенной жизни, он наслаждался верховой ездой. А в штабе прошло совещание всех командиров отрядов. Красная Армия переходит в решительное наступление и для помощи ей нужно начать рельсовую войну. Взрывчатку уже перекидывают самолётами, да и сами партизаны наладили выплавку взрывчатки из боеприпасов. Порой гибли по неосторожности, но взрывчатка, это успех в боевых действиях, поэтому и шли добровольцы на опасную работу.

- Комиссар, ты же дела бойцов смотрел? Нужно посоветоваться, я не всех ещё знаю. – Говорили они в землянке без свидетелей. – Нужны подрывники с опытом, а ещё нужны отчаянные черти, готовые всунуть бомбу в пасть чёрту.

А потом партизаны выбирали места, удобные для диверсий, изготавливали бомбы, мины. А потом грянула рельсовая война. Более трёхсот подрывов провёл только его отряд. Уничтожили более пятисот транспортных единиц врага. А потом было освобождение Беларуси. Радость омрачалась печалью, дорогой ценой далось это освобождение. Но однажды партизаны встретились с красноармейцами. Командир получил короткий отпуск, и патрули в городе постоянно останавливали странного человека с маузером на боку. Окончил войну капитан РККА Малютин Антон Ильич уже в составе Кубанского Казачьего кавалерийского корпуса. Награды нашли его потом, ордена и медали, даже монголы прислали орден за бои на Халхин-Голе. Работал кузнецом на Ростсельмаше, пока не вышел на пенсию.  Он и умер потом девятого мая, едва дождавшись правнуков.