- А что-то вы зачастили… - я даже не скрывал иронии, - ну и что же на этот раз?

- Слова, друг мой, - ответил мой посетитель, - слова.

Я тяжело вздохнул. Разговор обещал быть долгим, намного дольше, чем мне хотелось. Этот безумный чудак приходил сюда с удивительной регулярностью – каждое воскресенье, когда колокол на городской ратуше бил половину пятого.

Я вымученно кивнул:

- Слова. Понимаю. Вы ищете слова.

- Да нет же, не слова, - он выставил вперед длинные худые руки, - вы понимаете…

Я уже знал весь его монолог наизусть, поэтому продолжил:

- …девяносто процентов дна мирового океана не исследована, и что там находится, неизвестно.

- Вот именно! А в мире слов…

- …девяносто процентов мира слов не изучено.

- Вот именно! Вы понимаете, если окунуться в мир слов, сколько мы найдем слов, которые никто никогда не использовал?

Аксолотль, амбистома, артикуляция, астролябия, абрис…

«Брауни» покачивается на волнах слов, уходит в открытое море – всё дальше и дальше от мира людей.

Тает в тумане маленький парусник, кажется, что его сейчас поглотит пелена тумана. Люди на берегу недовольно качают головами, куда поплыл-то в такую непогоду, слов, что ли, не хватает, да и подождал бы, эка невидаль, слова.

Брахиозавр, баскак, байбак, барчук…

Одинокий пассажир маленького парусника смотрит на тоненькую полоску берега – еще можно вернуться, еще можно повернуть парус, добраться до огней родного городка, к дому, к теплу очага. Но нет, что-то манит и манит странника там, в глубинах слов…

Визит, вензель, витязь, волхв…

Но что это? Редкие прохожие на набережной видят, как белый парус ускользает в темные дали, куда не ходит ни один словолов, в неизведанные края…

Геликостэм, глэмтаймер, головолуние, глэтч-аут…

Бьются о борт редкие слова, мечутся быстро-быстро…

Исчезает в тумане последний огонек города, свет фонаря на высокой башне.

Дерригарт, дедхаут, драгомир….

Человек забрасывает сети, ждет. Здесь, главное, не торопиться, не спешить, чтобы слова не вспугнуть…

Порыв ветра качает «Брауни»

Мечутся, мечутся слова.

Человек дергает сеть, тянет из глубины, что-то мечется в ячеях, что-то, что-то, что-то…

Новый порыв ветра рвет паруса, бешено качается «Брауни».

Бьется в ячеях слово, аттак, аттак, а что за аттак, откуда этот аттак, черт его пойми…

Слово выскальзывает из сети, падает в волны, человек хватает слово, тянет, ай-й-й-й, держи-держи-держи…

…падает.

Вместе со словом.

«Брауни» переворачивается, в последний раз взмывает белый парус над волнами.

Всплеск.

- …да оставьте его, умер он уже…

- Чего умер, все бы так умирали… эй, сэр!

…сознание возвращается, медленно, нехотя, урывками.

- Сэр… вы живы?

Человек не отвечает, всё ещё сжимает в руке слово, аттак, так будут называть убежища в те дни, когда оледенение придет на землю…

Сейчас начнет просить о помощи – подумал я. И не ошибся:

- Боюсь, мне понадобится ваша помощь, сэр.

- Я вас прекрасно понимаю… однако, в ловле слов помочь вам не могу.

- Да нет же, не в ловле… видите ли… недавно я исследовал сны в Летящем заливе… и обнаружил удивительную вещь.

- Там нет слов? – догадался я.

Мой гость побледнел и поперхнулся.

- Вы… откуда вы…

- Я просто догадался.

- Дога… догадались? Или это вы переловили и поубивали слова?

- Думаете, мне больше нечем заняться?

- Но вы понимаете… там нет слов. Совсем. Что-то отпугивает их… или убивает.

- А вы видели мертвые слова?

Мой гость засмеялся.

- Да будет вам известно, что мертвых слов не существует.

- Если вы их не видели… это не значит, что их нет.

Мой гость откинулся в кресле:

- И в который раз я прошу у вас помощи… исследовать Летящий залив. Думаю, с помощью вашей «Корабеллы» можно исследовать…

- …чтобы я дал свой парусник? Друг мой, я не для того выложил солидную сумму за лексический парусник, чтобы вы отправили его к несуществующим словам!

- Я щедро заплачу вам…

- Об этом и речи быть не может, - отозвался я, представляя протянутую мне горсть мелких монет.

- Двести тысяч вас устроит?

- Двес… сколько вы сказали? – меня передернуло.

- Двести тысяч. Вам выписать чек или вы предпочитаете наличные?

Я понял, что пропал – у меня не было сил возразить ему, я не мог даже поинтересоваться, откуда у него такая сумма – хотя в голову закрались нехорошие подозрения, что он украл деньги… Да и откуда могли быть деньги у чудака, который жил в доме, сколоченном детьми на дереве?

Не буду утомлять читателя подробностями приготовлений к путешествию…

- А что-то вы зачастили… - я даже не скрывал иронии, - ну и что же на этот раз?

- Цифры, друг мой, - ответил посетитель, - цифры.

Я тяжело вздохнул. Разговор обещал быть долгим, намного дольше, чем мне хотелось. Этот безумный чудак приходил сюда с удивительной регулярностью – каждое воскресенье, когда колокол на городской ратуше бил половину пятого.

Я вымученно кивнул:

- Батискаф. Понимаю. Вы ищете батискаф.

Я подумал, как бы помягче объяснить этому чудаку, что батискафа давно уже нет.

- Он… они погибли, вы понимаете? Ваш сын погиб.

- Вы понимаете, это важная работа… очень важная… цифры ловить.

Я вежливо кивнул.

- Очень важная.

- Вы понимаете… вот откуда, по-вашему, цифры берутся в учебниках? А на номерах страниц?

- Их ловят числоловы.

- Вы хоть понимаете, как это важно – чис-ло-лов? Те, которые с нуля до десяти опускаются…

Я добавил то, что каждый раз слышал в его тираде:

- …жизни не нюхали.

- Верно, верно говорите. А вот те, что до ста опускаются…

- …тоже жизни не нюхали, - добавил я.

- Да, да, вы совершенно правы, вот видите, как мы понимаем друг друга!

Я вздохнул. Еще бы я его не понимал, я слышал его монолог уже который раз.

- Но те, которые опускаются на десятки тысяч, уже заслуживают уважения, не так ли?

- Вот именно! Именно!

- И вы получили радиограмму…

- Да, вот она… предпоследняя… вы понимаете, предпоследняя! Седьмое июля… вот… трос оборвался, падаем вниз! И это на глубине милле… милле…  

Меня передернуло. Честно признаться, я восхищался покойным сыном этого чудака.

- Это немыслимо.

- Я и сам понимаю, что прошу у вас невозможного… но мне нужен именно миллеиллион.

- Вы понимаете, что ни один батискаф не выдержит такой глубины?

- Не беспокойтесь, я оснащу вас лучшим батискафом… лучшим за всю историю человечества…

- Предыдущий заказчик тоже так говорил, потом мы выбирались вплавь. Хорошо хоть было неглубоко…

- Можете не сомневаться, я не пожалею денег на оборудование.

- Предыдущие тоже так… Ладно, осталось договориться о цене.

- И какая же цена вас устроит?

- Вы уже назвали эту цену.

- Простите?

- Вы назвали цену. Миллеиллион.

- Вы…

- …хотите сказать, я сошел с ума? Что же, можете найти менее безумного погруженца.

- Хорошо… думаю, что мы не можем предоставить вам всю сумму сразу, только по частям…

- Предыдущие заказчики…

- …понимаю. Хорошо, половину суммы заплатим сразу. Вторую половину потом… сами понимаете, мы не сможем заплатить вам миллеиллион, пока этого числа не будет у нас в руках…

- …я слышал их разговор… Я пытался отговорить сына…

- …но безуспешно, - добавил я.

- Да, - мой гость лихорадочно закашлялся, - седьмого июля… вы понимаете…

- Это ужасно. Примите мои…

- …ваши соболезнования? Да я…

…сыт по горло вашими соболезнованиями – мысленно добавил я про себя.

- Сыт по горло вашими соболезнованиями! – он вскочил с кресла, зашагал по комнате, худой, нервный, - вы понимаете, мы должны…

- …это невозможно. Ваш сын мертв.

- Он жив! Говорю вам, он жив, я получил радиограмму…

Я откашлялся:

- Вы можете её мне показать?

- Вот… посмотрите сами…

Я вежливо посмотрел на запись, уже ожидая, что она окажется подделкой. Так, впрочем, и оказалось – сообщение просто не могло дойти до поверхности и сохраниться так хорошо.

…на глубине миллеиллион в квадрате наблюдается поведение чисел, числам не свойственное. В частности…

- И что же дальше?

- Неизвестно. Больше до меня ничего не дошло. Послушайте, сэр, если бы мы могли воспользоваться вашей «Корабеллой»…

Я почувствовал, что должен выпроводить его. Здесь. Сейчас. Немедленно.

- Что же… будьте добры оставить мне свою визитную карточку. Я позвоню вам…

Это было вчера.

Я уже знал, что не позвоню ему. Никогда. Ни за что. Я даже хотел бросить визитку в камин, но просто поленился это сделать. Я снова и снова перечитывал радиограмму, вернее, то, что мне пытались выдать за радиограмму. Я собирался посмеяться над безумным чудаком… и забыть.

…а наутро я снял трубку и набрал его номер.

Не буду утомлять читателя подробностями приготовлений к путешествию…

- А что-то вы зачастили ко мне…

Он посмотрел на меня с презрением. Я уже знал, что он посмотрит на меня с презрением, я вообще удивился, что он согласен меня принять.

- Что же… проходите, присаживайтесь… очень рад вас видеть. Осмелюсь предложить вам чашку чая… или предпочитаете что-нибудь более существенное?

Я был зверски голоден, но, тем не менее, сказал, что предпочитаю чашку чая. После чего по привычке начал выкладывать на стол наловленные мелодии, но хозяин оборвал меня резким жестом:

- Нет-нет, друг мой, даже не предлагайте мне эту бездарность.

Меня передернуло. Я недоумевал, зачем он, в таком случае, впустил меня в дом, почему не повелел слуге сказать, что господин не принимает.

Воцарилось неловкое молчание, которое мне хотелось прервать вопросом – зачем вы, все-таки, меня впустили?

- Что же, друг мой… вы давно ловите мелодии?

- Полгода.

- Да, небольшой срок… и много наловили?

- Около сотни.

Хозяин присвистнул.

- Да, много, много… и не надоело вам низко летать, ловить эту… бездарность?

Меня передернуло:

- Если бы у меня был крылолет поновее, я мог бы подняться повыше и найти мелодии получше.

Отличный ответ. То есть, хотите сказать, если бы я дал вам свою «Корабеллу», вы бы поймали мелодию, которую признают шедевром?

- Думаю, я смог бы управлять «Корабеллой».

- Вы не ответили на вопрос про мелодии. Вы сможете добыть мне гениальную музыку?

- М-м-м-м…

- Посмотрите сюда… - хозяин поставил на стол серебряную клетку, - вот… послушайте.

Мне стало не по себе. Я никак не мог понять, что именно я слышу – это была музыка, и в то же время не музыка, что-то большее, безумное хитросплетение нот…

- Откуда…

- …досталось мне в наследство от моего покойного дядюшки.

- А он…

- В том-то и дело, что никто не знает, откуда он взял это чудо. Поговаривают, что из тех высот, где живут не ведомые нам ноты…

- Он умер…

- …не вернулся из экспедиции.

- В небесные сферы?

- Да. Так вот… друг мой, вы можете добыть мне подобные мелодии? Ноты?

- …и вернуть вашего дядюшку, потому что вы не верите, что он умер?

- Вы читаете мысли?

- Догадываюсь.

- И ваш ответ?

Не знаю, какой демон дернул меня в тот момент сказать:

- Да.

Не буду утомлять читателя подробностями приготовлений к путешествию…

- …да что вспоминать… давно это было… Мне вот тогда было, как вам сейчас, молодой человек… вы с какого года? Это вам семнадцать, получается? Что? Двадцать семь? Вот как время-то летит…

На чем мы остановились-то? А-а-а, ну да, когда «Корабелла» развалилась… И мы оказались в открытом… океане? Не знаю даже, как сказать-то. Океане слов…

Помню, первая мысль была – к берегу плыть, к берегу, а к какому берегу, если до берега подниматься и подниматься из глубины чисел… Это вы сейчас, молодые, туда-сюда только так шныряете, вам что миллеиллион, что два, что миллеиллион миллеиллионов…

О чем это я? Ну да. Хватаюсь за обломки батискафа, еще надеюсь на что-то, сам не знаю, на что, хотя точно знаю, шансов выжить уже нет. Никаких.

А этот-то… нет, он не кинулся к батискафу, я ему кричал, скорее, скорее, сюда плывите, а он будто меня и не слышит, плывет в глубину, легко так плывет, будто всю жизнь в числах плавал…

..я ему кричу, назад давайте, назад, а он будто не слышит, крылья аварийные нацепил, и несется на них к сиянию, которое там, в вышине…

…которое там, на горизонте…

..там,  в самой глубокой глубине, куда и числа не доходят. Я вот что думаю, это первооснова была какая-то, первоисточник какой-то, из которого все числа пошли…

…из которого все буквы пошли, и не только буквы, но и цифры, и ноты, и всё-всё…

…это было давно, очень давно, я сейчас уже и не помню толком… Мне тогда столько было, сколько вам сейчас… вы с какого года? А-а-а, я уже спрашивал… Так вот, он приближается к этой точке… к свету… А с другой стороны к свету приближаются еще двое, один как будто плывет к свету, а другой как будто погружается к свету откуда-то сверху.

Давно это было… это какой год сейчас? Быть не может. Как время летит… Нет, что-то со временем сделали, что оно летит как сумасшедшее…

О чем я? Ну да. Вот они все трое к свету подошли, тут-то я и увидел…

…тут-то я и увидел, что у них у всех одно лицо… что это всё один и тот же человек…

И вы у меня спрашиваете, что это было? Мне-то откуда знать, я не… нет, конечно, специалист, но не до такой степени…

Что я вам могу сказать… вам, наверное, интересно, что с ним случилось? Да, официальная версия – умер. А неофициально… Как вам сказать… Было три человека, стал один. Будто наши миры соприкоснулись. Числа, буквы, цифры… А потом он исчез. Только не умер он, тут другое что-то… даже не знаю, как сказать.  Ушел куда-то… не знаю, куда…

Да ничего я толком не помню. Как он ушел, так я и отключился, вы сами подумайте, шуточка ли дело, в числах без батискафа… или в словах без корабля… не помню уже. А нет, вот, в вышине, на облаках, и только ноты летают… Так что даже и не помню, как меня подобрал патрульный крейсер, как выхаживали меня… Очнулся через месяц, без одной ноги, что там нога, мне эта экспедиция всю жизнь перевернула…

Давно это было, мне тогда было сколько вам сейчас… Это какой сейчас год? О-о-х, как время летит…

- А что-то вы зачастили… - я даже не скрывал иронии, - ну и что же на этот раз?

- Сенсации, друг мой, - ответил мой посетитель, - сенсации.

Я тяжело вздохнул. Разговор обещал быть долгим, намного дольше, чем мне хотелось. Этот безумный чудак приходил сюда с удивительной регулярностью – каждое воскресенье, когда колокол на городской ратуше бил половину пятого.

Я вымученно кивнул:

- Сенсации. Понимаю. Вы ищете сенсации.

- Да нет же, не слова, - он выставил вперед длинные худые руки, - вы понимаете… экспедиция «Корабеллы»…

- Боюсь, сенсации у вас не выйдет. Последний участник, а их было всего два, умер год назад.

- Это да… но мне кажется, он что-то недоговаривал…

- Вы думаете…

- …он убил его.

- Убил?

- Да. Убил своего спутника.

- Но… зачем?

- Это нам и предстоит выяснить.

- Но… каким образом вы собираетесь это выяснять?

- Я собираюсь повторить их путешествие.

- Это немыслимо.

- Я знал, что вы так ответите. И все-таки прошу вас подумать.

Я хотел ответить, что и думать не буду, но вместо этого вежливо отозвался:

- Хорошо. Мы вам позвоним.

Я уже знал, что не позвоню ему. Однако, наутро снял трубку и набрал номер…