Я жду – да или нет, они не говорят – да или нет, я уже знаю, они так не скажут, потому что так положено, да и нет не говорите, черно-бело не просите. Они – в лице немолодого редактора, два развода за плечами, впереди неизвестность – смотрит на рукопись, я почти вижу, как качается несуществующий маятник в да или в нет, то туда, то тунет, то сюда, то сюнет...

- Вот вы пишете... Побежали люди В золотой чертог, Королю на блюде Понесли пирог...

Сглатываю.

Киваю.

- Совершенно верно.

- Вот вы упоминаете короля... да еще и в таком ключе...

Даже не возражаю, что ни в каком не ключе.

- ...а вы получили согласие Его Величества, чтобы его упоминали в тексте?

- А...

- ...надо. Обязательно.

Уже чувствую, к чему все идет, спрашиваю на всякий случай:

- Я тут еще про королеву пишу...

Он вскидывается:

- А что это вы про королеву пишете?

- Ну вот... королева в спальне хлеб с вареньем ест... Мне... согласие королевы тоже спрашивать?

- Ну, разумеется! Как же иначе, вот вы еще про фрейлину пишете...

- И ее согласие тоже?

- Конечно же! Вы же не хотите попасть под суд!

Делать нечего, сию минуту отправляю прошение во дворец, сколько живу, столько не умею прошения составлять, рассыпаюсь в любезностях, вот так, вроде бы сойдет...

И чую, что это еще не все, далеко не все...

- Ну вот, вы сочинили... Побежали люди... какие люди? Сколько?

- А... разве это имеет значение для стиха?

- Для стиха нет.

- А...

- ...ну, вы же понимаете, вам придется брать согласие этих людей, что вы во про них написали...

До меня доходит, что так легко не отвертеться. Спохватываюсь:

- Ну вот, я сам...

- Вы даете согласие?

- Даю.

- Так пишите же. Но здесь написано – люди...

- Гхм... моя жена.

- А она согласна?

- Она напишет согласие, я вам принесу.

- И что... и все?

- Ну... я думаю, да.

- Нет, тут смотрите, написано – сорок семь сорок, это великоват пирог получится, надо бы еще одного человека...

- ...вас.

- Что, простите?

- Вас возьмем... вот мы втроем и понесем пирог. Вы же не откажетесь, верно?

- М-мм-м... да, пожалуй, не откажусь... от пирога... ну вот дальше... вы говорите – пирог... а где согласие пирога?

- А...

- Вы меня поймите правильно, закон есть закон, без разрешения пирога я ничего не могу издать... потом вот вы пишете... семьдесят синичек...

Фыркаю:

- Мне что, согласие всех синичек спрашивать?

- Обязательно, а вы как хотели?

- И... и как мне из всех собрать?

- Ну... ну, я не знаю даже, кормушку, разве что, повесьте... для синиц... и отдельно для сорок потом, ложки там всякие серебряные разложите... кстати, у них тоже не забудьте согласие спросить..

В окно впархивает прошение, разворачиваю – приятное тепло по телу, есть-есть-есть, разрешили-разрешили-разрешили...

Он хмурится, что-то ему не нравится, черт возьми, понять бы еще, что...

- Ну а остальные?

- Что – остальные?

- Ну, вы как маленький, честное слово... ваше прошение было во дворце, и что? Согласие короля, королевы, фрейлины. А вот вы пишете про золотой чертог, - а его согласие где? А трона? А манифеста? А, - тон понижается почти до шепота, - спальни королевы?

- Вы... вы смеетесь?

- Ничего я не смеюсь, это вы надо мной смеетесь, элементарных вещей не знаете, а мне потом влетит, что я не по закону все делаю... Так что пожалуйста, согласие чертога, обеда, трона, что у вас там еще...

.

- ...понимаете, тут такая накладочка вышла...

- Какая еще накладочка?

- Ну вот... разрешения на публикацию...

- Так-так... а разрешение праздника где?

- Так праздник уже прошел...

- Ну, значит, подождите годик, когда следующий начнется. Тэ-э-экс... а разрешение обеда? Вот, - птицы за обедом стали громко петь...

- Видите ли... в том-то и вся проблема... обед уже съели... и согласие пирога я не могу получить по той же причине...

- Так-так-так... а где же разрешение от хлеба с вареньем?

Развожу руками:

- Но ведь королева его...

- А, ну да...

- Послушайте... а может, есть какой-то закон, поправка какая-то, дополнение, что если субъекта уже не существует, его согласия не нужно?

- Гхм... надо будет посмотреть, вроде есть что-то такое... но... постойте-постойте, а нос фрейлины?

- Вот тут загвоздка вышла... нос фрейлины категорически не хочет давать своего позволения.

Они смотрят на меня.

Они.

В лице немолодого редактора.

- В таком случае, мне очень жаль... правда, очень жаль, замечательная у вас вещь получилась... но по закону нельзя, никак нельзя, вы же понимаете?

Вымученно киваю:

- Понимаю. Но нос фрейлины... ни в какую...

- Очень сожалею. Приятного вам вечера.

- И вам всего хорошего...

(в рассказе использовано английское стиховторение «Птицы в пироге» в переводе С.Я. Маршака)