- Значит, вы идете в Совет?

- Я...

- А я вам сам отвечу – да, вы идете в Совет. И что же хорошего вы собираетесь сделать для народа?

- Я...

- ...А я вам скажу: а вам глубоко плевать на народ. Вы идете в Совет, чтобы протолкнуть закон, от которого никому не будет никакой пользы. Какой закон вы хотите протолкнуть?

- Я...

- ...а я вам скажу. Вы хотите, чтобы это месиво признали живым! Вам глубоко плевать на проблемы народа, и вообще на чьи-то проблемы кроме своих собственных! Вы волнуетесь только за эту... эту субстанцию... И что вы хотите признать живым?

- Я...

- ...а я вам скажу, что. Вы возомнили себя первооткрывателем нетермоядерной жизни. Что дальше? Живые газовые облака? Живые камни? Может... живая пустота?

- Я...

- ...с чего вы вообще вообразили, что они живые? Или так, лишь бы абы что ляпнуть?

- Я...

- ...а я вам скажу, с чего. Хотите войти в историю, как попиратель основ, как величайший гений, который перевернул всю картину мира. Не дают вам покоя их лавры... только это же какой труд, п-настоящему что-то исследовать, изучать... Гораздо проще выискать что-то, что меньше всего похоже на жизнь, и объявить это живым! Не так ли?

- Но...

- ...а я вам скажу. Именно так. Ну, хорошо, скажите мне... эти ваши структуры... они могут превращать водород в гелий?

- Но...

- ...а я вам скажу: не могут. Ну, тогда скажите мне, эти твари могут искривлять гравитационные волны? Отгораживаться от черных дыр? Притягивать к себе газовые облака, чтобы получить водород?

- Но...

- ...а я вам скажу – нет, не могут! И на каком же основании вы считаете их живыми?

- Я...

- ...а я вам скажу, на каком – вы хотите прославиться на пустом месте, сделать себе имя не на чем!

- Но...

- И я вам еще кое-что скажу... вы Совет не получите... не видать вам Совета, как звезду дальше вашего притяжения...

...выпадаю из небытия, - что за бред, почему я вообще был в каком-то небытии, да мало того, почему я так спокойно об этом думаю, почему я снова хочу в небытие на какие-то ничтожные обрывки времени, почему я точно знаю, что снова провалюсь в небытие, а потом снова вынырну оттуда, и так много-много раз, и почему-то я этого не боюсь.

Мне не страшно.

Мне совсем-совсем не страшно.

Хотя должно быть страшно и еще как, я понимаю, что остыл, крепко остыл, безнадежно остыл, - когда настолько остывают, уже не разгораются снова. Почему мне не страшно, когда я пытаюсь изогнуть гравитацию – и не могу, моя сущность подрагивает, непонятно, неуклюже, мир изгибается, движется непонятно куда, и долго не могу поверить, что движется не мир, а я сам.

Понять бы еще, как... или вообще никак, потому что этого не может быть, так просто не бывает, чтобы двигались как-то иначе, не искривляя гравитацию. Это все неправда, это не со мной, это не я...

Смотрю вокруг, свет, много света, очень много света, окружает со всех сторон, окутывает, обволакивает, и чем дальше, тем его больше, там, за прямоугольной прорезью.

Вижу звезду – высоко впереди, вижу звезду внизу, почему-то подернутую зеленым пламенем, я знаю, что оно холодное, невыносимо холодное. Я хочу потрогать пламя, я хочу двигаться к нему – что-то подсказывает мне, что нельзя-нельзя-нельзя вот так напрямую, что надо накривую, какими-то неведомыми обходными путями в безумном лабиринте, влево, вниз, вправо, вниз, влево, влево, вперед – вот теперь можно потрогать пламя.

Вот теперь.

Пытаюсь понять, что вообще происходит – не понимаю, разум отказывается осознавать, и в то же время осознает удивительно легко, как будто я всю жизнь был здесь, на остывшей недозвезде, покрытой холодным зеленым пламенем. Дрожит пустота, подрагивает волнами-волнами-волнами, никогда не замечал такого немыслимого разнообразия волн, почему-то в ответ на волны всплывает воспоминание – жарово... жаворовоноро... нет, не понимаю, но вспоминается что-то такое, и песню раннюю запел в лазури жаворо... путаются волны, путаются импульсы, переплетаются причудливым узором...

...не трогайте его! Он был прав, прав! Да, это я говорю! Да, оставьте его в покое! Да, не трогайте его! Да, он был прав, они живые! Говорю вам, они живые! Волны... обнимают... живут... не... не знаю... не понимаю... пламя... зеленое холодное пламя... жароворовоново... и песню раннюю запел в лазури... Он прав... не смейте его трогать! И этих тоже трогать не смейте, они живые... живые... жавороворововоноворо...

Здравствуйте... вы извините, что я с вами так... Я же не знал, что так оно все на самом деле... я же думал... Я их видел... не видел... не знаю, как сказать... не понимаю... они... вы... а это они вам сделали вокруг вас броню, чтобы тепло не терять? Да, я слышал про сферу эту вокруг вас... Ой, здорово как получилось... Слушайте, как я вам завидую, честное слово... Я вот тоже их ищу... чтобы у меня тоже были... ищу... Да сам вижу, что от меня полторы искорки остались, что ж делать, если цель себе такую поставил... невыполнимую... Что значит, бросить, я это никогда не брошу, знаете, если себе цель подставил, не отступлюсь... Какой еще обман? Не, вы это бросьте, какой тут обман может быть... Какие еще иллюзии, оно все настоящее было, и зеленое пламя... и жавороворовороноворо...

А следующую часть я вам уже не расскажу, потому что меня уже нет в живых. Так что пусть вам финал расскажет мой оппонент, он-то в живых остался...

Наконец-то могу сказать что-нибудь кроме «Я»...

Да, иллюзия была. Да, чтобы поверили, что они живые, эти, рядом со мной. Да, чтобы поставить сферу. Да, чтобы врать, что это они сферу вокруг меня сделали, чтобы не цеплялись ко мне со сферой этой... Да, я эту иллюзию сделал, чтобы поверили. Да, я ему иллюзию отдал... Откуда я знаю, отчего он истлел? Ну, знаете, это его проблемы, что он из иллюзии не вылезал... Пламя ему, видите ли, зеленое, холодное... интересно ему, видите ли...