Пара дней прошла в неспешных разговорах, поливке розовых кустов и подрезании сухих ветвей апельсиновых деревьев. Потом Альберто и мальчик окончательно привели в порядок коллекцию антикварного оружия, посмотрели альбомы со старыми фотографиями. Крис научился заводить граммофон, крутить медную ручку и аккуратно ставить иголку на гладкий черный диск. Вальсы и танго показались ему скучноватыми, зато военные марши прошлого века он прослушал с удовольствием, причем не один раз. А потом старый солдат и его юный друг обнаружили, что продукты в доме закончились, и придется выйти в город.

- Заодно прогуляемся к тому самому волшебному месту - пообещал Альберто Крису. – Дай только слово, что не станешь убегать от меня и лезть в щель между камнями. Я-то за тобой последовать не смогу и буду страшно волноваться.

  Мальчик, конечно же, дал обещание старшему товарищу, но в глазах его  промелькнула досада.

Дон Альберто и Крис, вооружившись корзинкой для покупок, вышли в город.
И сразу же увидели, насколько он изменился.
Тихие дома на тихих зеленых улицах дрожали от бесконечного потока грузовых машин. Иногда они застревали на узких перекрестках, и тогда образовывались безобразные дорожные пробки, которых прежде не знала провинциальная Оливарра. В огромных, запыленных кузовах тряслись штабеля кирпичей и кучи строительных материалов. Посреди центральной площади незнакомые рабочие во главе с крикливым начальником  выламывали столетнюю брусчатку,  укладывая взамен некрасивую серую плитку.

Горожане рассказали мальчику и старому дону, что в ответ на возмущенные крики и вопросы им была сунута под нос бумага с подписью и печатью самого мэра. А когда несколько человек  кинулись, было, к ратуше, незнакомый охранник заявил, что господин мэр уехал в столицу и вернется неизвестно когда.
Такое же безобразие творилось и в городском парке. Какие-то неприятные типы в засаленных спецовках, поплевав на руки, достали бензопилы и начали планомерно уничтожать деревья – одно за другим. Возле несчастного парка мгновенно образовался стихийный митинг. Кто-то попытался отобрать пилы у рабочих, от чего чуть не завязалась потасовка. Но тут в толпу чуть не въехал серый автомобиль с правительственными номерами.

- Здесь будет главный офис  «СПРУТО», – сквозь зубы процедил выбравшийся из авто чиновник. – Вот бумага от Министерства Обороны, а вот план реконструкции города, подписанный вашим мэром и главой корпорации. Нанятая нами бригада работает, согласно плану, а вот ваше поведение  попадает под статью о подстрекательстве к бунту против власти. Разойдитесь, иначе я вызову полицию!

- Я сам полицейский! – мрачно сказал немолодой мужчина в форме. – И не первый уже год охраняю покой на улицах родного города. До недавнего времени не было у меня никаких забот, кроме как подгулявшую молодежь по домам развозить. А от ваших приспешников столько шума и беспорядка за пару дней вышло, что я уж  сомневаться начал – кто тут настоящий подстрекатель!

  В холодных рыбьих глазах чиновника проскользнуло злорадство:

- Так вы служитель закона? – переспросил он. – Отлично! Считайте, что с сегодняшнего дня ваша должность упразднена. У нашей корпорации есть свое спецподразделение в полиции и свои люди в армии. Очень скоро они будут здесь. Можете идти домой и подыскивать новую работу.

  Он развернулся, сел в авто и  рванул с места, обдав бессильно негодующих людей сизым облаком выхлопного газа. В многострадальном парке снова загудели бензопилы.

 Бывший солдат с горечью подумал, что поторопился, утверждая, будто в Оливарре не скоро начнутся боевые действия. Если бы не мальчик, Альберто непременно примкнул бы к митингующим  и нашел бы пару горячих слов для незваных гостей. Но он опасался, что Крис тоже ввяжется в какую-нибудь потасовку, и поэтому старался переходить на другую сторону улицы, когда видел очередную толпу недовольных горожан. И правильно делал, поскольку мальчишку тянуло туда, как магнитом.

- Да что же это творится, дядя Альберто? – каждые пять минут восклицал он. – Смотрите, вон тот грузовик чуть задом в витрину кафе не въехал. Хорошо, что не зацепил никого! Ох, а вот тут клумба красивая была, а теперь ее срыли зачем-то. И половину улицы забором строительным перегородили! Дядя Альберто, ну почему все жители не возмутятся разом и не прогонят  злодеев прочь?!

- По очень простой причине, мой мальчик, - грустно вздохнул дон. – У всех горожан есть семьи и дети, которых надо кормить. Приказ о превращении маленькой Оливарры в один большой полигон – подписали чины из правительства. Поэтому бунтовать по-настоящему, это значит – терять работу, а то и свободу. А кто даст хлеба голодным детям бунтовщиков?

  Мальчик надулся и сердито пробурчал:

- Когда вы защищали город во время войны – вы, наверно, этак спокойно не рассуждали! Надо было дать врагу пинка под зад – вот вы и дали! Почему сейчас  так сделать нельзя?

  Альберто резко остановился и посмотрел на мальчика долгим взглядом. Крису даже стало немного не по себе, таким строгим и жестким стало вдруг лицо дона.

- Потому что в те годы я сражался с захватчиками! Теми, кто решил отобрать у нас землю, свободу и жизнь. А сейчас…  Посмотри на этих людей, Крис! На тех несчастных, кто ломает мостовую или пилит деревья. Думаешь, почему они это делают? Потому что – от рождения темные злодеи и мечтают, как бы нам навредить? Да у них такие же семьи и дети! И пригнало их сюда такое же тупое начальство, как и то, что заседает в нашей мэрии. Может, они и сами не рады такой подлой работе – так ведь другой не дали!

- А не все приказы начальства надо выполнять! – запальчиво воскликнул Крис. – Вы сами недавно мне это говорили! Значит, они тоже виноваты!

- Может, и виноваты - отрезал Альберто. – Но это наши соотечественники. Мы живем с ними в одной стране. Ничего нет страшнее, чем пролить кровь соплеменника, запомни  это, Крис!

  Он помолчал и сказал уже чуть спокойнее:

- И запомни еще одну вещь. Всем тиранам и диктаторам во все века было выгодно именно такое положение дел. Когда свой разит своего, и каждый по-своему верен долгу. Хуже Гражданской войны ничего нет! Захватчик рано или поздно возвращается в свою страну. А убийца твоего брата может жить на соседней улице. Поверь, что такой расклад куда страшней.

  На это мальчик не нашел, что возразить, и только печально вздохнул:

- Скорей бы родители доложили кому надо о том, какая дрянь у нас тут происходит! И сразу же вернулись обратно. Хотя одних докладов тут мало. Доказательства нужны!

  Он шмыгнул носом и замолчал, видимо, вспомнив пресловутый доспех.

  Дон Альберто и Крис пошли дальше, и с облегчением покинув шумные улицы, свернули на тихую аллею. Здесь их настроение несколько улучшилось. Относительная тишина, дремотный запах кипарисов, яркая полоска синего неба над головой – настраивали на мирный лад.
Альберто, наконец-то, улыбнулся и произнес:

- Вот мимо этих самых кипарисов я бегал босиком к морю. Они уже тогда были такими же высокими и стройными. Пробегая по аллее, я любил представлять, что это не деревья – а башни сказочного зеленого замка.

И в каждой таится какая-то тайна. Может, рыцарь в изумрудных доспехах, а, может, дракон. А вот за тем поворотом скрывается та самая площадка.

  Они свернули налево, и тут им пришлось продираться сквозь кусты. По этой  части аллеи, видимо, давно никто не ходил, и она изрядно заросла.

- Вспомнил детство золотое! – хмыкнул старый солдат, выдирая из ткани пиджака цепкие колючки. Известно: старый да малый – два сапога пара.

Захотелось приключений, как будто мне их в жизни не хватало!

- Не ворчите, дядя Альберто! – беспечно отозвался повеселевший Крис. – Пара царапин – это ерунда. А веселые приключения – лучше борьбы с дурацкими чиновниками.

- Это ты верно сказал, сынок, - согласился его спутник. – Ну, вот мы и пришли.

  На выжженной солнцем каменистой площадке, казалось, мирно дремало само Время. Над кустами дикого можжевельника дрожал воздух. Большой округлый камень  отбрасывал четкую, будто бы нарисованную тушью тень. Одинокое облачко неподвижно висело возле раскаленного солнечного диска. И только неугомонные цикады стрекотали, точно десяток работающих на полном ходу швейных машинок.

- А здесь, и вправду, как-то…волшебно.
 От непонятного волнения Крис перешел на шепот.

– Все замерло, словно чародей вдруг палочкой махнул. Такое в кино иногда  бывает. Вроде тишина, покой, негромкая музыка… А потом – бац! И случается что-то неожиданное.

- А  мне в этом месте  всегда  было очень хорошо и спокойно, - задумчиво возразил Альберто. – Как только я здесь оказывался, где-то внутри, у самого сердца, начинали дрожать  нетерпеливые струнки. Словно предчувствие очень хорошего дня. Полного безудержного веселья, свободы и беззаботности.

- Со мной такое тоже иногда бывает, - улыбнулся мальчик. – Особенно, когда просыпаешься рано утром в первый день каникул.

  Он похлопал ладонью по гладкому нагретому боку круглого валуна.

- Словно зверь какой-то пригрелся и заснул на солнышке. Огромный, но добрый. О! Я придумал! Этот зверь – страж портала. Днем он спит, а вечером и на рассвете сторожит вход в бухту, чтобы туда не пролезли плохие люди. Здравствуйте, дон стражник!

  Мальчик еще раз погладил камень.

- Вполне возможно, - усмехнулся Альберто. – В твои годы я тоже вежливо здоровался с этим камнем, прежде чем пробраться в свое убежище. Может, потому он меня и пропускал?

  Неугомонный Крис все-таки не вытерпел и попробовал сунуться между валуном и зубчатой каменной грядой. И, конечно, не нашел там даже малейшей щелочки.

- Закрыт портал, - вздохнул он. – Дядя Альберто, а давайте придем сюда завтра на закате?

- Лучше на рассвете, - покачал головой старый дон. – Если произвол чиновников будет продолжаться, вечерние улицы нашего города станут небезопасны.