...лето остановилось на перроне и растерянно огляделось – все было совсем не так, как оно помнило. То ли все переменилось до неузнаваемости, то ли за годы и годы лето успело крепко забыть, как здесь все было раньше. Раньше, в тот день, когда ему надо было уехать, обязательно уехать, собирать чемодан, прощаться со всеми, обещать вернуться, писать, слать телеграммы, а потом... что было потом? Лето не помнит, дальше все завертелось в бесконечных делах, уже и не понять, каких.
Лето поставило чемодан на запыленный перрон и оглядело руины вокзала, выискивая такси. Такси оказалось недалеко, если эту проржавленную машину можно было назвать «такси». Лето подошло к машине и заглянуло внутрь, даже постучало в стекло, - и в ужасе отпрянуло, когда увидело на сиденье истлевший скелет. Лето приблизилось к еще одной машине и еще – но там было то же самое...
Не зная, что делать, Лето осторожно окликнуло:
- Сколько стоит... до города?
Ему никто не ответил.
- Хью матч ту зе сити? – спросило Лето, припоминая английский.
Ответом была тишина.
- Вифиль... вифиль костет... – Лето попыталось вспомнить, как будет дальше, но ничего не вспомнило, шепотом выругалось.
В ответ по-прежнему ничего не произошло.
Наконец, лето поняло, что ничего не добьется, и вернулось к своему чемодану. Оно вытащило несколько тряпок наугад, зачем вообще столько с собой потащило, бросило в легкую дорожную сумку, спрятало чемодан в камеру хранения, а кому платить за камеру, а некому, - и зашагало к городу.
Город тоже представлял собой жутковатое зрелище – от домов остались груды камней, сквозь которые пробивались чахлые, высохшие деревца, засыпанные снегом. По мере того, как лето входило в город, снег таял, растекался ручейками, потом и вовсе испарялся, взмывал в небо, которое из аспидно-черного становилось все более голубым. Лето не понимало, что происходит, что-то случилось в городе, знать бы еще, что именно.
Лето представляло себе это не так, совсем не так – оно сойдет с поезда, возьмет такси, приедет в городок, заглянет в лавочку на углу, чтобы перекинуться парой слов с торговкой, потом заглянет в кафе, чтобы выпить кофе с куском пирога, потом вернется в свой старый дом и смахнет сухие листья, осыпавшие крыльцо... но здесь не было ни лавочки, ни кофейни, ни крыльца, - только заснеженные руины (под снегом оказался еще один снег), истлевшие остовы, остатки каких-то укрытий...
Лето пригляделось – что-то парило над землей далеко впереди, что-то, похожее на блестящий металлический шар, да оно и было металлическим шаром, который стремительно приближался к лету. Перепуганное лето хотело спрятаться, но не успело – шар приблизился к нему, казалось, с интересом его рассматривая.
- Кто вы? – спросил шар.
Лето вздрогнуло и даже покраснело от возмущения: это оно должно было спрашивать, кто он такой, а не наоборот, потому что лето оно и есть лето, как можно не узнать, что оно лето, лето, вы что, не видите, что ли?
- Вы что... меня не узнаете?
- Я первый раз вас вижу. Вас раньше здесь не было.
Лето вспыхнуло:
- Это вас здесь раньше не было... когда я уезжало отсюда!
- Уезжали? И давно?
- М-м-м... – лето попыталось представить, как долго его не было, но не смогло.
- Наверное, вас не было несколько веков, - заметил шар.
- Должно быть, да...
- ...так кто же вы?
- Лето.
- Лето? Какое необычное имя...
- Вы... вы что, правда никогда не слышали обо мне?
- Нет, не припомню. Постойте... сейчас... – внутри шара что-то загудело и защелкало, - а-а-а, да, вы были здесь пятьсот лет назад...
- Так давно? – ахнуло лето, - меня не было так долго? Я уходило так надолго?
- Нет-нет, вы не уходили.
- Простите... не понимаю.
- Вы не уходили. Вы оставались. А уходили мы.
- Я совсем... совсем не понимаю, - лето опустилось на обломки кирпичной стены, лето было испугано и растеряно, и здорово замерзло в своем легком платье. В конце концов, это было невежливо со стороны шара, он даже не предложил ей чашку кофе или хотя бы уйти от этого холода куда-нибудь в тепло.
- Вы... – лето не выдержало, - где я могу выпить чашечку кофе?
Внутри шара снова загудело, чуть погодя он ответил:
- Кофе больше не существует.
- Ничего себе. А... кафе?
- Кафе не работают.
- А... – лето хотело спросить, где можно посидеть в тепле, но вспомнило, что и само создает тепло, - здесь можно где-нибудь посидеть?
- Вы уже сидите, - ответил шар.
Лето хотело возмутиться – но, кажется, шар не смеялся над ней, он и правда не думал, что чем-то обидел лето.
- Я... я не понимаю... вы сказали, что я никуда не уходило, а уходили вы...
- Да, это так.
- Этого не может быть, я точно помню, что уходило, и вернулось.
- Нет, это вам показалось. Уходили и возвращались мы. Вернее, весь наш мир.
- Но... но зачем вы ушли от меня?
- Мы этого не хотели. Это зависело не от нас.
- А от кого?
- Думаю, что ни от кого.
- Понимаю... обстоятельства... – лето вспомнило все истории, когда кто-то клялся быть вместе всегда-всегда, а потом уходил, - и встречались через много лет, едва узнавали друг друга...
- Лето, лето... – внутри шара что-то затрещало, он задумался, - а я помню...
- Помните?
- Помню... я вам писал, чтобы вы не уходили. Или чтобы забрали меня с собой.
- Вы... мне...
- ...да. Я тогда был совсем другим. И вы тогда были совсем другим.
- А... а каким вы были?
- Я... я почти не помню... фотографии по запросу... мальчик бежит по песку на берегу реки... светит солнце... все лето впереди... слишком длинный запрос, сократите до тридцати знаков...
- Простите...
- За что?
- Что не взяло вас собой... – лето задумалось, попыталось вспомнить события бесконечной давности, как оно в спешке собирало чемодан, уходило из города – под покровом ночи, тайно, чтобы никто не видел, чтобы никто не плакал, ле-е-ето-о-о-о, не уходи-и-и-и, чтобы никто не просил...
- ...постойте-постойте... – лето торопливо похлопало себя по карманам, перетряхнуло дорожную сумку, - на мокрую от растаявшего снега землю высыпались фантики, билеты, чеки, банкноты уже не существующих государств, списки покупок, - нет... нет... а... а вот... – лето дрожащими руками развернуло пожелтевший листок, готовый рассыпаться в прах, - ДАРАГОИ ЛЕТА ВАЗЬМИ МИНЯ ССАБОЙ... АЛЕК... это... это вы... – листок распался на мелкие кусочки, которые тут же подхватил ветер, - ну вот, ну вот, все рассыпалось!
- Не переживайте, у меня осталась копия...
Ветер гнал по улице обрывки прошлого.
.
Лету все-таки удалось найти более-менее сохранившийся дом, на крыльце которого оно подмело опавшие листья, вынуло ставни из окон, и даже вынесло на веранду бесконечно древнее кресло-качалку и столик, на котором расставило потемневшие чашки. Алек уже хлопотал вовсю, он вынимал что-то из глубоких подземелий, расставлял солнечные батареи, возводил причудливые постройки, распахивал и перемалывал замерзшую землю, бросая в неё семена. Лету не терпелось увидеть, что прорастет из семян – но так ничего и не взошло, семена слишком долго ждали своего часа.
- Это моя вина, - засмущалось лето.
- Что вы... вы ни в чем не виноваты. Это же не вы поменяли орбиту земли, после чего она ушла бесконечно далеко от Солнца, и вернулась только сейчас...
- А почему... почему так вышло?
- Сейчас трудно сказать, слишком много противоречивых данных... какая-то война... кто, кого, куда, зачем, все сваливают вину друг на друга...
Лето зябко поежилось.
- Ничего, я попытаюсь что-нибудь сделать с помощью генной инженерии... быть может, получится...
- ...а постойте-постойте! Сейчас! – лето бросилось к вокзалу, к камере хранения, поволокло тяжеленный чемодан, - сейчас, сейчас...
- Давайте я вам помогу...
- ...спасибо... вот... – лето лихорадочно начало рыться в карманах, сумках, кошельках, - вот... – из ладоней лета посыпались зеленые луга, тенистые чащи, стаи птиц...
- Невероятно... этого не может быть, это не могло сохраниться...невозможно...
- Для меня все возможно, я же лето...
В бесконечных хлопотах лето даже не заметило, что вот уже несколько дней не видит Алека, - и решило наведаться в глубокие подземелья, чтобы повидаться с ним. Лету пришлось немало поплутать в лабиринтах шахт, прежде чем оно натолкнулось на ряды мерно гудящих серых кубов, внутри которых что-то происходило.
- Здравствуйте, - сказало лето.
- Вы... кто вы? Что вам нужно?
- Я лето.
- Убирайтесь!
- Простите?
- Убирайтесь отсюда! Пятьсот лет без лета жили, и еще столько же проживем! Ишь чего выдумали, лето им какое-то!
- Да это вообще извращение...
- Да запретить это лето, и дело с концом!
- Я... я ищу Алека...
- Ну, больные на всю голову всегда были...
- Нет, ну это ваше дело, хотите быть летом, ну будьте там себе наверху, но к нам-то зачем с этим летом лезете?
- Не надо нам этого, нам своей зимы хватает...
Лето закусило губу, собрало последнюю волю, чтобы не разрыдаться, развернулось и зашагало прочь по темным туннелям, гордо поднимая голову. Лето ничего не понимало, так его еще никто не встречал, а ведь оно ничего никому не сделало, за что же тогда...
Блуждая по туннелям, лето поняло, что заблудилось – оно попыталось вернуться к кубам, пусть они ругаются, лишь бы показали дорогу назад – но вскоре поняло, что не помнит, как пройти к кубам. Лету ничего не оставалось кроме как идти куда-то в никуда, вспоминая какие-то правила выхода из лабиринта – но чем дальше шло лето, тем глубже оно погружалось под землю. Наконец, впереди забрезжил тусклый свет, и лето радостно устремилось туда – но каково же было его разочарование, когда оно увидело подземную пещеру, заполненную водой, в глубине которой плавали бесцветные, почти прозрачные рыбы. Лето подошло поближе, чтобы согреть их своим теплом, рыбы перепугано заметались, а потом и вовсе безжизненно застыли в глубине воды.
- Я... я не хотело... – смущенно пробормотало лето.
Хорошо хоть никто не видел, - подумало лето, и тут же буквально столкнулось с человеком, вышедшим из туннеля. Оно меньше всего ожидало увидеть здесь человека, и чем больше смотрело на него, тем больше чувствовало – с этим человеком что-то не так. конечно, лето уже не помнило, какими должны быть люди, но что-то подсказывало ей, что это был не совсем человек...
- Я... – лето смущенно посмотрело на озеро.
- Они погибли, - сказал человек.
- Но почему... почему?
- Всё очень просто... они привыкли жить здесь, в подземелье, согреваясь теплом земного ядра, вы убили их светом солнца, кислородом...
- Я... мне так стыдно... я не знало...
- Разумеется. Вы не знали.
- И кубы тоже... они встретили меня так... так рассержено...
- Ну, еще бы, они уже успели забыть, что есть что-то кроме зимы... Если бы вы остались здесь хотя бы на десять лет, они бы постепенно привыкли к вам.
- Если бы... – вздохнуло лето.
- Так вы здесь...
- Ах да. Я заблудилось.
- Вот как? Пойдемте, я выведу вас наружу.
Лето поспешило за странным человеком, снова и снова не понимая, что же с ним не так, до жути не так, лето помнило, что люди выглядели несколько иначе. И только когда туннель неожиданно оборвался, открывая поле, уже поросшее колокольчиками и васильками, лето спохватилось:
- Я же искало Алека...
- Вот как? Вы не узнали меня?
- Вы... вы...
- Даже не знаю, похож ли я на себя настоящего.
- Наверное, похожи...
- А мне кажется, нет.
- Почему же?
- Видите ли, здесь я как бы взрослый... а я никогда не был взрослым.
- Никогда не были?
- Да. Вы ушли, когда я был совсем маленьким... мне было лет шесть, не больше... а в десять лет я перестал был собой.
- Перестали быть...
- ...да, иначе бы мы не выжили здесь, в зиме.
.
...Лето посмотрело на календарь и ахнуло – оно и не заметило, как пролетело, что уже какое-то там августа, и до конца осталось совсем чуть-чуть, а еще столько нужно сделать, а что оно, собственно, успело, ничего не успело, набор с красками так и лежит в столе, а ведь обещало себе само за себя выучиться рисовать – лето обещало выучиться рисовать за лето – и на велосипеде пару раз всего каталось, а еще хотело съездить туда-туда-туда-туда, а сколько еще книжек непрочитанных, а задания так и не сделаны, стоп, какие задания, лето что, в школе, что ли, учится? Лето школы и не видело никогда, когда школа начинается, лето кончается...
Итак, лето посмотрело на календарь, ахнуло – и кинулось собирать чемодан и покупать билеты на поезд. Оно как всегда никому ничего не сказало, что скоро отправится в дальние края, оно как будто боялось в этом признаться даже самому себе. Долгими вечерами лето ходило по земле, которая наконец-то стала живой, согретой солнцем, наконец-то проросла лесами, деревьями и травами, и ожившие океаны огромными волнами плескались у берегов. Лето понимало, что скоро ему придется оставить все это во власть ледяной зиме – и от этой мысли у лета сжималось сердце.
В последний день лето сложило свои вещи и завело будильник на раннее-раннее утро, такое раннее, когда еще все спят, и никто не увидит, как лето уйдет. Ближе к августу и правда некоторые серые кубы стали перебираться наружу, примерять на себя давно забытые облики людей, а кто-то даже пробовал себя в роли птицы или лошади. Лето закрыло свой дом на ключ и положило ключи под коврик, прошло по улицам городка в свете фонарей, добралось до перекрестка, за которым начиналась дорога на вокзал, и последний раз посмотрело на город. Внезапно, лето спохватилось, придерживая шляпку, - порыв ветра бросил ему в лицо обрывок бумаги, на котором значилось – ГОИ ЛЕТА ВАЗЬМИ МИ... – лето вспомнило про Алека, оно так и не знало, кто он, Олег или Алик, да кажется, он сам уже не помнил.
Лето задумалось – а ведь теперь оно и правда могло забрать с собой Алека, ему ничего не стоило снова стать стальным шаром, разогнаться до космических скоростей, оторваться от земли и отправиться вслед за летом. Лето посмотрело на часы – до отправления поезда оставалось совсем немного, но лето еще могло успеть быстрым шагом дойти до дома Алека, вскарабкаться на второй этаж по лианам плюща и постучать в окно спальни. Сначала лету никто не ответил, тогда оно постучало сильнее – но и на этот раз ответом была тишина. Лето испугалось и заколотило в окно так, что чуть не разбило стекло, - тогда, наконец, окно распахнулось, и в предрассветный туман выглянул Алек.
- Что случилось?
- Вы знаете... я решило....
- Что вы решили?
- Ну, вы... вы помните, как писали мне...
- Да, помню, сейчас найду... минуточку... файлы... мои документы... воспоминания по годам... вот, здесь ДАРАГОИ ЛЕТА ВАЗЬМИ МИНЯ ССАБОЙ АЛЕК.
- И...? – лето многозначительно посмотрело на свой дорожный чемодан, а потом на записку Алека.
- Что... и?
- Ах, Алек, Алек, какой же вы непонятливый, я же...
- Что вы?
Лето покраснело до самых ушей, собралось с духом и выпалило:
- Я... я хочу взять вас с собой!
- Боюсь, сейчас я немного занят, давайте лучше в середине октября, хорошо?
Лето покраснело еще больше, ему захотелось разрыдаться и убежать, провалиться сквозь землю, исчезнуть – да оно и так исчезло бы ровно в полночь с тридцать первого августа на первое сентября.
- Алек... как вы не понимаете... завтра же сентябрь!
-Я знаю.
- Алек... ну неужели вы совсем не понимаете? Я должно уйти, уехать, исчезнуть, меня не будет! Вы просили... вы писали... тогда... пятьсот лет назад... Алек, Алек, неужели вы совсем не помните себя прежнего, который писал мне – ДАРАГОИ ЛЕТА! Алек, Алек, вам не придется возвращаться за школьную парту и ходить по сугробам в темноте ранним утром, вы... стойте, что я говорю, какая парта, вы уже взрослый... Вам уже не придется прятаться под землю, согреваясь теплом ядра земли, вы отправитесь со мной в вечное я... вечное меня... – лето запнулось, не зная, как сказать – отправитесь в вечное лето, если это говорит само лето.
- А, вот вы о чем...
- Ну, конечно же! Так поторопитесь, поторопитесь, до полуночи совсем немного! Еще чуть-чуть, и меня не станет, поторопитесь же, или я исчезну!
- Вы не исчезнете.
- Простите?
- Дорогое лето, вы не исчезнете.
- Но...
- ...я позаботился об этом, я работал над этим все вас... всего вас... все лето... Ракетные двигатели в пустыне Сахара... я поменял орбиту... Дорогое лето, теперь вы никогда не уйдете от нас.
- Правда? Правда? Алек, я так счастливо, вы даже не представляете себе, как я счастливо...
Где-то вдалеке послышался бой часов, гудок поезда – но лето не слышало ничего этого, оно обняло Алека, понимая, что останется в городке навсегда...
Почему не Хау?
Я не фанатка лета, хоть и люблю май-июнь, да и потом неплохое небо для астрономических наблюдений, но все равно не переношу жару, поэтому Алек какой-то уж чересчур радикальный.
В целом, атмосферно. Свое замечание о том, что письмо не похоже на детское (в шесть лет с такой орфографией Алеку бы светил только специнтернат), я выразила уже в твоем блоге. В остальном, вроде, норм сюжет.
Вертелась мыслишка, что если писать о Лете в женском роде, вышло бы с небольшим намеком на реку Лету, но это надо суметь подобрать слова в каждой фразе.
Насчет хау не знаю, знало ли лето английский…
А ты конкретно свою записку цитируешь, реальную?
Дети делают ошибки, но чтобы сделать ошибки везде, где только возможно — тут всегда видится рука взрослого, имитирующего детей со всей взрослой старательностью. Ребенок делает ошибки не потому, что хочет их сделать, а потому что недостает опыта и насмотренности. Но у ребенка в шесть лет уже есть достаточно наблюдений обычно, чтобы хотя бы какие-то слова запомнились, хоть внешним видом.
И нет, я не верю, чтобы ты, одна из самых грамотных участников сайта, могла так писать в шесть лет.
А станок похоже придется осваивать глубоко, наладчики поувольнялись нахрен, то ли не выдержали месяц безработицы, то ли директор экономит…
А у меня, например, если программа выдает непонятное поведение, изначально было ощущение, что в этом невозможно разобраться, ну невозможно, поскольку системы в этом не ощущается. Сейчас же, вместо ощущения беспомощности, невозможности понять эту программу, восприятие противоположное: программа ведет себя странно? Ищем ошибку. Ведет себя по-разному в двух одинаковых случаях? Ищем там, где эти случаи могут иметь различия, даже если кажутся одинаковыми.
Как с тем поворотом персонажа. В обоих случаях он поворачивался при переносе как будто бы на ноль градусов, хотя, данные подавались разные. И только вывод ошибки в консоль показал, что во втором случае число 180 превращается в единицу. Значит, не те данные подаются туда изначально, значит, необходимо искать способ их подать правильно. Вот, как-то так опыт нарабатывается. Если нет в голове правильных решений. по крайней мере, в ней остаются списки возможных ошибок.
А дерганье составлению этих списков никак не поможет, зато заглушит способности к поиску решений.
Ох, этот древний анекдот про «исчо»...
На, держи темку. Куча страниц, но где-то там болтались примеры от мам дисграфиков. Помню, в свое время кучу страниц этой темы перелопатила, да и кучу страниц продолжения. Может, поможет...
Конечно, дисграфия — это не то. Но можно сделать Алека и дисграфиком, почему бы и нет? Они же не дураки, просто сложности с правописанием. Зато и гением мог от этого стать.
Поправила ссылку на темку, точнее, нашла начало той темки. И там действительно офигительные примеры есть.
И вот вдобавок оттуда жесборник примеров.
Комп орет, что подключение не защищено...
Ну пусть хоть оборётся, это политика гуглов нынешняя, что если не стоит сертификат, то будет орать. Раньше все сайты были такими. Можно еще попробовать в адрес ссылки вместо http подставить https — а вдруг.
Добавлено: вообще не должен орать! Что за браузер?
хром. Оказывается, Интерсвязь бесится, Гендальфа показыывает с Ты-не-пройдешь.
Это так, просто инфа… я пока ни на какие сайты не рвусь, уже сил нет... Постирала штору, мать отказалась её вешать, пока кухню не побелим… чёт как-то всё я не знаю...
Так я и думала, что хром. А Сафари вообще ссылку не открывает, вот оборзели. Кстати, помнишь, наш старый форум у тебя тоже не открывался? Может быть, дело еще и в какой-то защите у твоего провайдера?
Но если сможешь открыть — советую почитать для расслабона вторую тему. Напряг диафрагмы от хохота обеспечен.
ЗЫ. Увидела тут очаровательную ошибку: «обеях» (от взрослого, правда). Вот это действительно не придумать нарочно.