Автор Александр Михельман

Нет ничего чернее ночи в космосе. И с каждым разом становится всё темнее.

Джон Смит подождал, пока ракета опустится на тёмную сторону небольшой планетки, которой никогда не дадут ни названия, ни даже номера. Разумеется, приземлились ночью. Чёрные дела лучше творить во мраке. Тряхнуло изрядно. Сборщик ухватил прибор, пристегнул шнур, тянущийся от механизма, к поясу, поволок его к выходному люку. Дверь открылась автоматически. Всё в космическом корабле работало само.

У планетки имелась собственная, хотя и жиденькая, атмосфера, гравитация слабая. Джон выпрыгнул наружу, пролетел изрядное расстояние, приземлился, воткнул остриё прибора в твердь. Оставалось лишь нажать кнопку. Защитное поле вокруг космического корабля, скафандра и механизма уберегут от влияния прибора. Стандартное действо, простое и примитивное, но и скучное. Космонавт откашлялся. Придумал он для себя традицию особенную. Подобно тому, как древние, убив зверя, рассказывали ему для чего сделали это, просили прощение, так же и Джон каждый раз читал для очередной планетки лекцию.

- Итак, - мужчина откашлялся, - начнём. Разрешите представиться, достопочтенная леди. Или «сэр»? Не важно. Джон Смит, человек. По профессии – Сборщик. Спросишь, что за работа у меня? Я придумал красивое название – «Гасильщик Звёзд». Понимаешь ли, некогда народ мой жил на прекрасной зелёной планете, которая называлась «Земля». Но мы были слишком глупы и жадны, воевали друг с другом веками, израсходовали все ресурсы родины, выгребли до последней крупицы, капли, частицы газа. Загрязнили и отравили океаны, моря, реки, озёра, воздух. Истребили всё живое - животных, птиц, рыб, гадов, насекомых, растения - нечего есть, пить, нечем дышать. И тогда наши учёные сделали вывод, что жить на кусках тверди слишком опасно. Природные катаклизмы, ограниченное количество материальных ценностей, недопонимание между отдельными племенами. Тероформирование иных планет – дорого. В общем, создали большое количество кораблей–городов, у каждого народа или группы свой собственный, и полетели в разные стороны, надеясь больше никогда не встретиться. Как удалось провернуть подобное? А всё благодаря одному умнику – Айвару Чёбикусяну, который изобрёл и сконструировал вот этот механизм. Разматериализатор,  способный преобразовать материю в энергию. И моя задача – активировать его, превратив тебя, милая планета, в нечто полезное и компактное, и поместив  в специальный контейнер. Погасив пару сотен звёзд, я вернусь обратно, следом за тысячами других Сборщиков, а наши учёные исследуют привезённое. Ресурсы, признанные полезными, материализуют обратно, используют для поддержания нашего города и создания новых ракет, остальное используют для подзарядки батарей. Вот так-то. Ты пожертвуешь собой ради блага миллиардов живых существ. О, чуть не забыл упомянуть, что на местные «Солнца» отправляют специальные автоматизированные версии разматериализатора, изготовленные из жаропрочных сплавов. Спросишь, легка ли наша жизнь? Да хороша, как никогда прежде. Большая часть обитателей гигантского корабля работают специалистами, обслуживающими его, а прочие, такие бездари, как я, подобно пчёлам, охотимся за «мёдом». Работёнка не пыльная. Ракета летает, стартует и приземляется, ремонтирует себя самостоятельно. Энергию берёт из контейнера–накопителя. От меня требуется лишь нажать одну единственную дуратскую кнопочку. Могли и роботом заменить, но надо же куда-то девать несколько миллиардов бездельников, занять чем-нибудь, чтобы не сходили с ума и не занимались уголовщиной? Впрочем, и это слишком опасно. Пойманных преступников просто выбрасывают в открытый космос, без скафандров. Мгновенная смерть. Женщины рожают как встарь. И мы куда здоровее предков, едим свежее - выращенные продукты, живём в стерильных условиях, практически не болеем, умираем, обычно, в сто двадцать – сто сорок лет. А когда набирается слишком много лишних едоков, создают новый корабль и дарят им. Всё бы ничего, но мы, люди, ныне полностью уподобляемся саранче. Не оставляем после себя абсолютно ничего, кроме мрака вечной ночи. Где-то вдали осталось одинокое Солнце с единственным спутником – мёртвой Землёй. Не смогли уничтожить родину. Остальные планеты Солнечной Системы стали первыми жертвами. Представляете, мир, в котором больше нет звёзд. Совсем. Чёрное–чёрное небо. И скоро, прости, и ты исчезнешь без следа. Даже я забуду, как о других. Планеты подобны женщинам, так и ждут, пока их завоюют и оплодотворят. Только, прости, я не принц на белом космолёте, а маньяк-убийца, что не оставляет после себя даже трупа. Хуже каннибала. Сколько раз я повторял этот текст? Не упомнить, возможно, тысячи раз, и повторю ещё столько же.

Джон склонил голову, нахмурился, вздохнул тяжело. Вроде ничего не забыл рассказать. Осталось только выполнить долг перед сообществом. Вытянул руку и вдруг приметил в тусклом свете иллюминаторов ракеты, в нескольких шагах нечто странное, явно не похожее на камень или обычный мусор. Поспешно включил фонарик на шлеме, направил на предмет и увидел… крохотный зелёный расточек.

- Господи, это же живое, - пролепетал мужчина, - в первый раз вижу растение, выросшее не в искусственных садах на корабле–городе. Столько веков, сотни тысяч планет ни на одной даже бактерий не обнаружили, и вдруг. Интересно, оно здесь такое единственное или… А если имеется и другая живность, возможно, даже разумная. Инструкция запрещает трогать планеты, на которых есть хотя бы и примитивные, но формы цивилизации. Мы, пускай и являемся раковыми клетками вселенной, но не лишены совести.

Космонавт кинулся к кораблю, волоча за собой Разматериализатор, активировал голосовое управление, поднял ракету, велел облететь вокруг планеты, просканировать её. Нет, ничего.

- Как жаль, - Джон прижал ладони к визиру шлема, - один единственный цветочек! Но имею ли я право губить его? А вдруг через миллионы лет, этот кусок камня уподобится нашей цветущей матушке Земле? Достаточно лишь дать ей шанс и это самое время. В конце концов, если пропущу одно единственное «Солнце» с маленьким спутником, никто особенно и не заметит. Курс моего корабля–города лежит в стороне. А ресурсов нам хватит. Вон сколько мёртвых булыжников во вселенной, забирай, не хочу. Пусть останутся два источника, противостоящих вечному мраку пустоты. А теперь вернуться и ещё раз взглянуть на крохотное чудо!

И вот космонавт велел кораблику приземлиться на прежнем месте, выбрался из него, оставив механизм аннигиляции внутри, присел у росточка.

- Какой же ты милый и невинный, - Смит улыбнулся, - чувствую себя прямо Маленьким Принцем из древней книжки, написанной одним гениальным автором на нашей любимой родной Земле, до всех катаклизмов. Только вот единственным способом позаботиться, как следует, будет не трогать тебя, а предоставить всё судьбе. Мы, люди, увы, таковы, даже когда желаем добра, получается чистой воды зло. Такое впечатление, что по своему образу и подобию создавал нас не Бог, но Дьявол. Или же что-то пошло очень не так. Абсолютно всё превращаем в деньги, думаем лишь о наживе и наслаждениях. И не способны выучить уроков. Даже когда небеса посылали праведников, мудрых учителей, не прислушивались, запоминали лишь то, что хотели, из чего можно было извлечь выгоду. Использовали дарованные религии для борьбы с «конкурентами», вместо того, чтобы протянуть руку дружбы. Да что там говорить, и на корабле–городе, где обитают люди одной национальности, цвета кожи и религии, ухитряемся делиться на фракции, враждующие лагеря… Наверное, тебе неприятно выслушивать всё это. Такое невинное создание на девственно чистой планете. Ладно, пойду я, пожалуй. Вдруг в моей ракете есть какие-то контролирующие механизмы, о которых ничего не знаю. Слишком долгое отсутствие могут счесть подозрительным, послать спасательную экспедицию. А наши военные совсем уж лишены всяческих чувств, их так воспитывают с рождения. Жаль нельзя сфотографировать тебя, малыш. Излучение наших приборов может оказаться смертельным.

Мужчина поднялся, медленно повернулся спиной к живому существу, которое помиловал и потому не видел, как растение, разбуженное светом фонаря, начало быстро расти, всё больше уподобляясь длинному щупальцу, рванулось вперёд, и в мгновение ока обвило тело жертвы. В земле, вокруг него образовалась воронка, как будто неведомый хищник разинул пасть и Сборщика утянуло внутрь. Ротик захлопнулся. Растение же вновь показалось на поверхности и потянулось за ракетой, быстро обвило её, смяло и так же поглотило.

Ни Джон, ни другие «Гасители Звёзд» пока не знали, что существуют и живые, хищные планеты, только и поджидающие жертв. Но космонавту не на что было жаловаться. Питательные элементы нужны абсолютно всем. Как и ДНК, на основе которого хищник, в будущем, возможно, сможет создать и собственных обитателей. А почему нет, собственно говоря? И потребитель, в любой момент, может стать пищей для других. Зато остаётся крохотная надежда, что вечная ночь, без планет и светил, так и не наступит никогда!

                                                                              ****

 Нет ничего чернее ночи в космосе. И с каждым разом становится всё темнее.

Том Грин подождал, пока ракета опустится на тёмную сторону небольшой планетки, которой никогда не дадут ни названия, ни даже номера. Разумеется, приземлились ночью. Чёрные дела лучше творить во мраке. Тряхнуло изрядно. Сборщик ухватил прибор, пристегнул шнур, тянущийся от механизма, к поясу, поволок его к выходному люку. Дверь открылась автоматически.

Том выпрыгнул наружу, пролетел изрядное расстояние, приземлился, воткнул остриё прибора в твердь. Оставалось лишь нажать кнопку. Стандартное действо, простое и примитивное, но и скучное. Космонавт откашлялся. Придумал он для себя традицию особенную. Читать по умирающей планете отходную молитву. Может это и глупо, но придавало акту какую-то торжественность.