Скрипнула дверь кладовки, и вошедший хозяин положил на полку  еще одну скрипку в футляре.

- Принимайте соседку, - пошутил Юрий и, выключив свет, вышел.

- Ну-ка, ну-ка, - дождавшись, пока шаги хозяина стихнут, заелозила скрипка-старожил. – Кто там у нас? 

Замки футляра, звонко щелкнув, выпустили на волю красавицу с волнительными формами. Красотка цвета корицы, взмахнув  изящной головой  с завитками и покачивая крутыми бедрами, подошла к чехлу с Виолончелью.

- Расчехляйся, - капризно протянула она. – У нас тут новенькая.

- Помоги мне, - раздался сонный голос изнутри.

Молния поехала вниз и к Скрипке присоединилась  томная  Виолончель вишневого цвета.

- Ты спала что ли? – спросила Скрипка цвета корицы.

- А чем здесь еще заниматься? – кокетливо  пожала плечиками та и открыла футляр с новенькой.

Оттуда робко выглянула Скрипочка нежного янтарного цвета.

- У-у ты какая, - протянула Скрипка.  – Блондиночка! А завитушки какие красивые! Выходи, не стесняйся!

- Здравствуйте, - скромно промолвила та.

- Да привет, привет, - по-матерински обняла Скрипочку Виолончель. – Изящная ты какая. Чувствуй себя, как дома. Мы теперь твоя семья. Я, как ты догадалась, Виолончель, а между собой мы называем меня Вио. А Скрипку - Кори. Тебя  же Скрипочка  за твой янтарный цвет, будем называть Янта. Согласна?

- Согласна. А я что, больше не буду играть? – печально спросила та.

- Этого мы тебе сказать не можем, - вздохнули новые подружки. – Мы сами, каждый день про это думаем. И мечтаем снова выйти на большую сцену и сорвать бурю оваций.

- А какой у тебя голос? – поинтересовалась знойная  Кори.

- У меня лирическое сопрано, - скромно ответила Янта. – А у вас?

- У меня меццо-сопрано, - гордо откинув темные завитушки, произнесла та.

- А я, - захихикала вдруг Виолончель. - А я тенор и бас!

- Ой, - удивлено вздохнула Янта. – А покажи!

- Что, прямо сейчас?

- Давай, давай! – подуськивала Кори.

Вио томно вздохнула сочным басом.

- Ах, как красиво! – Янта поддержала подругу проникновенным сопрано.

Кори, лукаво улыбнувшись, прошептала:

- Накроют сейчас наше трио, - и, не удержавшись, вплела в дуэт свое глубокое меццо-сопрано.

За дверью кладовки раздались шаги.

- Девочки, замолкаем, - шикнула Виолончель.

Дверь открылась, и ярко вспыхнувшая лампочка, открыла удивленному взору  Юрия расчехленные инструменты.

- Это еще что такое? – недоуменно произнес  он. – Лана!  Ты инструменты трогала?

- Я? – к Юрию подошла стройная женщина с ярко синими глазами и густой копной золотистых волос и с любопытством заглянула внутрь кладовки.

- Ничего не понимаю, - пробурчал Юрий. – Точно помню, что все лежали на своих местах. Надо витамины попить, для памяти.

- Это я, Юрочка, - закусив нижнюю губу, призналась женщина.

- Ты? А зачем?

- Просто любовалась инструментами, а потом отвлеклась на что-то и забыла их зачехлить. Извини меня.

- Да ничего страшного. Я только рад, что наши интересы совпадают, - добродушно прогудел Юрий, укладывая инструменты по местам.

Свет погас, дверь закрылась.

- Вот, допиликались! – тихо хихикая, проговорила Кори. – Опять нас по гробам нашим распихали.

- А мы ночью поговорим, когда все ко сну отойдут, - предложила Вио. – А сейчас, давайте поспим.

- Я уже, - сонно пробормотала Янта, проваливаясь в сон.

Приснилось ей, что Юрий исполняет концерт Брамса с оркестром, а она изо всех сил помогает хозяину передать всю гамму чувств и эмоций композитора. Снились ей бурные овации и букеты цветов, летящие на сцену.  Крики « Браво!» и «Бис!» И ей, купающейся в восхищении публики, жуть, как не хотелось просыпаться в темной кладовке.

- Эй, малышка, - сквозь сон услышала Скрипочка, голоса подруг. – Вставай, вставай! Уже луна взошла, и пришло наше время!

- О чем будем беседовать сегодня? – поинтересовалась Кори.

- А о чем вы обычно разговариваете? - пристроившись рядом с  Виолончелью, вздохнула Скрипочка.

- Да так, - пожала плечами та. – Обо всем…и ни о чем…

- А давайте сегодня вспомним какие-нибудь необычные события, произошедшие с нами, - предложила Янта.

- Хм, - хмыкнула Вио. – А я, пожалуй, удивлю вас! У меня есть сногсшибательная история, которая случилась очень давно со мной и моим хозяином.

- Мы слушаем, - затаили дыхание подруги.

- Было это очень давно, более века назад. Я тогда была совсем молоденькой и игривой.

- А сейчас, можно подумать, ты старая сварливая клюшка, - нахально вставила Кори.

- Не перебивай старших! – смешливо отмахнулась  рассказчица и продолжила. - Хозяина, который сотворил меня собственными руками, звали Алим.  Жил он со своей женой  в городе Грозном. Жену его, улыбчивую и черноглазую женщину, родившую ему девятерых сыновей, звали Фатхия. Так вот, засела в голове у Алима странная мысль, что умрет он, когда исполнится ему шестьдесят два года. И даже дату смерти знал точно - восьмого июня.

« Алим! – всегда хваталась за голову Фатхия, слыша от мужа такие речи. – Во имя Аллаха, не пугай меня. Зачем говоришь такие слова?»

« Молчи, женщина, - беззлобно отвечал Алим.  – Я знаю и все тут»

« Такие вещи может знать только Всевышний, - вступала в спор Фатхия. – Ты, значит, к Аллаху направишься, а я тут одна останусь?» - темные глаза женщины наливались слезами.

« Сыновья тебя не бросят, что  ты переживаешь? Я буду ждать тебя на небесах»

« Я не хочу ничего слышать!» - демонстративно затыкая уши, женщина уходила в другую комнату.

- Действительно, что это твоему хозяину в голову взбрело? – удивленно повела роскошными плечами цвета корицы  Скрипка.

- Да людям часто приходят в голову забавные идеи, - ответила Вио.

- Например, создать нас и написать музыку, - заметила Янта.

- Угу, - многозначительно переглянулись Кори и Вио.

- Продолжай, что там дальше? – заинтересованно прошептала Янта.

- Дальше? Признался однажды Алим жене, почему ведет такие речи. Оказывается, в далеком детстве приснился ему пророк Мухаммед и сказал, что дата рождения и смерти у них одинакова. А ведь в самом деле, Алим появился на свет двадцать шестого апреля, как и пророк Мухаммед, только на несколько веков позже. Вот и засела парнишке дурная мысль в голову.

- Так Мухаммед ему только даты назвал, а возраст нет! – возмутилась Янта.

- Правильно, про возраст речи не было,  Алим это уже сам додумал, - согласно кивнула Вио.

- Время шло. И вот настал страшный и кровавый тысяча девятьсот семнадцатый год. Гражданская война, восстания казаков, голод и эпидемия тифа. Приближалась зловещая цифра, шестьдесят два. Весной Алим и его сын Камиль заболели тифом. Каждый лежал в своей комнате и боролся с недугом как мог. Фатхия похудела, разрываясь между двумя родными людьми и очень  переживала, как бы заразу не подхватил младший Экрам, которого она родила в сорок пять лет. Остальные сыновья воевали на гражданской. 

Летним утром, зайдя в спальню сына, Фатхия по привычке приложила руку ко лбу ребенка. Приложила и сразу отдернула. Камиль был холоден, как лед. Мальчик умер во сне, так и не справившись с болезнью. Неподвижно просидев у постели сына несколько часов, женщина взяла себя в руки и направилась в комнату мужа, решив не сообщать тому о смерти сына. А сообщать–то собственно было некому. Вытянувшись на кровати, Алим лежал, скрестив руки на груди уже бездыханный. Было восьмое июня…

Приехавший лекарь засвидетельствовал смерть. В этот же день по мусульманским законам усопших, завернув в белый саван, похоронили. До захода солнца. А вы в курсе, как хоронят мусульман?

- Нет, - ответили Скрипки.

- Выкапывают в земле нишу и в ней на бок укладывают покойного, - грустно пояснила Виолончель. – Я была с хозяином до последней секунды, стоя рядом с его кроватью. И я не почувствовала его смерти. Он был жив! И мне было непонятно, почему люди этого не видят. Я слышала, как стучало его сердце. Тихо-тихо, редко-редко, но стучало! А они запеленали его в саван и закопали. Я была возмущена!  Возмущена  до глубины своей музыкальной души, - низким басом выдала Вио.

- Тише! – зашикали на нее подруги. – Ты чего так громко?

- Простите, девочки, я расчувствовалась, - всхлипнула Виолончель.

- Ужас, - проведя руками по золотистым кудряшкам, молвила Янта. – Как же, живого человека и в землю? Дальше что?

- Дальше, - загадочно протянула Вио. – Дальше, я им устроила веселые ночи.

- Это как?

- Да так! Каждую ночь играла любимую мелодию хозяина. Только все проснутся и сбегутся на звук, я тут же замолкаю. Три ночи изводила я бедных родственников и без того убитых горем.

В итоге, родня, собравшаяся на совет, решила, что Алим скучает по мне и это его душа приходит по ночам в дом поиграть на любимом инструменте. Пришли к согласию, что захоронение надо раскопать и положить виолончель, то бишь  меня, рядом с хозяином. Каково же было всеобщее удивление, когда  спустившись в нишу и укладывая меня рядом, мужчины увидели, как покойник открыл глаза и спросил, какая там погода наверху. Фатхия, естественно, упала в обморок от мысли, что чуть заживо не похоронила мужа. Оказывается, Алим  впал в летаргический сон. Иногда организм человека, чтобы избавиться от какой-либо тяжелой хвори, прикидывается мертвым. Недуг покидает  тонущий корабль, в виде человеческого тела, и, если человека не успели похоронить, то хитрость организма удается. Вот такая история о том, как музыка спасла жизнь человеку. Да, и, кстати, умер Алим в возрасте ста лет. Вот угадайте, какого числа?

- Не может быть… - ахнули Скрипки.

- Представьте себе, может, – закивала Вио. – Да, да! Именно восьмого июня!

- Ну, моя история не такая мистическая, как твоя, - начала свой рассказ Кори. – Меня сотворил Экрам. Младший сын Алима и Фатхии. И впоследствии единственный, так как остальных сыновей война не вернула домой. Экраму было сорок пять лет, когда с ним произошел несчастный случай. Такой глупый и несуразный по своей сути. Возвращаясь из очередной командировки, они с шофером застряли в очереди на паром. Экрам, выйдя из машины, решил посмотреть, как там продвигается очередь. Обойти грузовик можно было только сзади. Так вот, именно в ту секунду, когда Экрам находился позади грузовика, шофер дал задний ход и прижал мужчину к яру. Результат - перелом таза в пяти местах и позвоночника в двух. Врачи хором утверждали, что мужчина не жилец. Вызвали жену и сына, чтобы простились с мужем и отцом. Экрам плакал, глядя на любимую семью и мысленно прощался с ними.  Не знаю, что там случилось после, но мужчина, которого уже собирались хоронить, вдруг увидел смысл жизни, благодаря которому не только выжил, а еще и стал ходить. Он вспомнил, как его отец делал инструменты, и как ему нравилось наблюдать за этим таинственным процессом. И не только наблюдать, а еще и задавать кучу вопросов и запоминать ответы. Так вот именно теперь вся эта информация, добытая еще в детстве, так ясно всплыла в памяти, будто было все вчера. Экрам стал создавать скрипки. Вкладывал в них всю душу. И скрипки, разлетаясь по свету, дарили людям музыкальный экстаз.

Меня он продавать не стал, так как я была его любимицей.  Умер мой хозяин от старости, а не от полученной травмы, - печально склонила голову Кора. – И я перешла по наследству  сыну Юрию.

- А про Юрия буду рассказывать я, - подхватила Янта. – Это мой хозяин и мой создатель. В девяностые годы он потерял работу директора музыкальной школы. Семья - двое сыновей, а работы нет. Вы помните, что тогда творилось. Страна в агонии разваливалась на части. Безработица, карточная система, инфляция, дефолт и прочие неприятности. Помыкавшись на бирже труда, Юрий впал в отчаянье. Ему совершенно не нравилось, что происходило на улицах города. Новые русские, перестрелки, убийства. Какая-то новая правда, которая так и лезла из всех щелей. Свержение бывших идеалов и создание новых. Пирамиды, мошенники... мошенники и еще раз мошенники. И тут, словно по заказу, всплыла в его голове картинка, где его отец мастерит скрипки и рассказывает ему, что и как делается. Ютясь на маленькой кухоньке, мужчина по ночам создавал скрипки. Создавал и, будучи музыкантом, давал концерты с оркестром, играя на собственных изделиях. Это единственный мастер, который играл на собственноручно созданных инструментах  очень сложные произведения.

Семейная жизнь у него не сложилась. Жена, не пожелав жить с безработным,  быстро подала на развод и разменяла квартиру. Тридцать лет Юрий жил один, делая скрипки и продавая их. Многие скрипки ушли за границу. Юрий построил себе большой дом за городом. Все бы хорошо, но нет той единственной, ради которой хотелось жить. И представьте себе, он встречает ее, когда ему исполняется семьдесят лет. Тут уже ему помог интернет и «Одноклассники».  Увидев на аватарке изящную фигурку женщины, Юрий невольно сравнил ее со скрипкой. Два года он только заходил на ее профиль и любовался фотками. Много раз порывался написать, но в последний момент праздновал труса.  И в эти годы Юрий создал меня, думая о той женщине, о ее точеных формах. В один из дней, как будто кто-то толкнул его под локоть,  сообщение было написано и отправлено.  Как ни странно, незнакомка откликнулась.  Юрий рискнул пригласить даму на свидание. Они встретились и вместе до сих пор. Вот такая история у меня, - закончила свое повествование Янта.

- Так мы, можно сказать, сестры, - обводя взглядом подруг, произнесла Кори.

За дверью кладовки послышался шум.

- Девочки! По местам! – скомандовала Вио.

Дверь открылась, впустив в кладовку утренний лучик света.

- Ну, что? – раздался бодрый голос хозяина. – Девчонки, вы готовы? Едем блистать в Швейцарию. У нашей общей знакомой Франциски  там свой оркестр.  Так вот, как раз нас в этом оркестре и не хватает.

- Да, Франциска молодец! – подхватила жена Юрия. – Такое дело провернула, даже не верится.

Да, да, жена Юрия, Лана. Та самая изящная незнакомка из «Одноклассников».

- Ох, Ланочка! Ты не представляешь, как я рад. Ты принесла мне удачу, девочка моя, - Юрий потерся лбом о щеку жены.

Очутившись в багажнике, инструменты потихоньку высунулись из футляров.

- Ура-а-а! – шепотом прокричали они. – Швейцария, сцена, музыка…  Мы попали в инструментальный рай.

- Что там за звуки сзади? – спросил жену Юрий, ведя машину.

- Тебе показалось, - с улыбкой ответила та, а сама, развернувшись, приложила палец к губам.

- Т-с-с-с! Не хулиганьте, красавицы.