15 сентября. Я окончательно разошлась с Игорем. Мне надоело быть его запасным аэродромом после его ссор с женой, и я решила поставить точку в наших отношениях. Жаль… Жаль потерянных трёх лет! Мне уже тридцать шесть лет, а у меня нет ни мужа, ни детей, ни даже собственной квартиры. Я даже кошку завести не могу, потому что соседи категорически против любой живности. Спасает работа, где я совершенно отключаюсь от своих личных проблем.

21 сентября. В нашу коммуналку въехал новый жилец – Вадим Берестов. Бывший военный, а ныне инженер по технике безопасности в какой-то небольшой строительной компании. Вежливый, обходительный и чертовски милый. И холостой! Может высшие силы дают мне шанс?

24 сентября. Вадим влюбил в себя всё женское население нашей квартиры. Элеонора Ромуальдовна постоянно ставит «статного офицера» (её слова) в пример Петру Васильевичу – своему тюленеподобному мужу. Тихая и скромная Анечка, три месяца назад вышедшая замуж по безумной любви за своего однокурсника Андрея, смущалась и краснела (не перевелись ещё на Руси такие девушки), случайно встречаясь взглядом с нашим бравым майором. Даже баба Нюша не стала исключением: улыбаясь беззубым ртом и шамкая губами с завидным постоянством старой склеротички приглашала нового соседа на чай с земляничным вареньем каждые пятнадцать минут.

25 сентября. Перебрала свой гардероб и поняла, что надо возобновить свои утренние пробежки. Три-четыре лишних килограмма уютно уселись на моих боках и бёдрах. С большим сожалением запрятала в дальний угол шкафа свои старые заношенные джинсы и видавший виды, но очень любимый домашний халатик.

28 сентября. Я объявила бой сосискам и полуфабрикатам из ближайшего супермаркета! Да здравствует домашняя еда! И сегодня напугала соседей, застряв на кухне на три часа, колдуя у плиты. Бедный Пётр Васильевич, он чуть не сошёл с ума от ароматов витавших не только по кухне (жена посадила его на строгую диету). А вечером устроила соседям «показательные выступления», пригласив всех на ужин и подав гуся, запечённого в духовке с яблоками и черносливом. Конечно же всё было затеяно ради Берестова. А он? Он вежливо поблагодарил за вкусный ужин и спокойно удалился в свою комнату.

19 октября. Похоже этого солдафона ничем не прошибёшь! Да ну его к чёрту! Так хочется поплакать… И для этого у меня есть свой рецепт: хороший армянский коньяк и фильм «Двое в городе»

20 октября. Вчера, в тот момент, когда жалость к герою Алена Делона переросла в жалость к самой себе, и я, захлёбываясь слезами, уткнулась в подушку, меня кто-то обнял за плечи. Я моментально вскочила и увидела рядом с собой Берестова. Сегодня я могу поклясться всем на свете, что я запирала дверь на ключ. Но тогда я даже не удивилась. Я прижалась к Вадиму, и мне стало так спокойно и хорошо в его объятиях. Не говоря ни слова, он поцеловал меня и начал медленно расстегивать пуговицы платья, при этом неотрывно глядя мне в глаза.

Первые слова мы произнесли только под утро, когда он собирался уходить.

- Ты ещё придёшь?

- А ты этого хочешь?

- Да!

- Тогда приду.

Мне показалось, что его глаза сверкнули синими огоньками. Но может мне только показалось, так как в это время за окном проехала машина и свет фар яркой полосой пробежал по всей комнате, на мгновение осветив лицо Вадима.

21 октября. Какого чёрта Берестов делает вид, что между нами ничего не было?! Мы же взрослые свободные люди. Чего нам стесняться? Но заговорить с ним об этом я так и не решилась.

25 октября. Берестов, я тебя ненавижу!

26 октября. Он пришёл ночью. Сквозь дрёму я почувствовала его тело рядом с собой. Открыв глаза, я увидела пристальный взгляд голубых глаз. Я словно впала в гипнотический транс: не могла вымолвить и слова, не произнести ни звука. В этот раз он был более дерзок и напорист. Но в какой-то момент, потеряв контакт с его глазами, я как будто очнулась и попыталась оттолкнуть его от себя. Он покорно отстранился, поймав при этом мой взгляд. И я тут же вцепилась в его плечи и притянула его обратно к себе.

И снова он ушёл рано утром, молча.

27 октября. Вадим уехал в командировку.

29 октября. Мои мысли только о нём! Сегодня на работе допустила пару ошибок в статистическом отчёте, пришлось выслушать от нашей Инги немало «лестных» слов о себе. Психанула и написала заявление на отпуск за свой счёт.

31 октября. Вернулся Вадим! Не могу дождаться ночи…

1 ноября. Он так и не пришёл… Опять холод и безразличие в его глазах… Я становлюсь истеричкой: меня всё раздражает и бесит!

3 ноября. Вчера снова была безумная ночь! Я не могу злиться на него, когда он рядом. Я смотрю в его голубые глаза и тону в них, безнадёжно тону. Что это? Любовь? Страсть? Животное влечение?

5 ноября. Сегодня проходя мимо зеркала и бросив на себя мимолётный взгляд, шарахулась в сторону от увиденного. Мне показалось, что моё лицо испещрено мелкими и глубокими морщинами, как у нашей бабы Нюши. Провела руками по своим щекам, почувствовала под пальцами привычную упругость и мягкость кожи, улыбнулась своему отражению за стеклом. Тьфу ты, померещится же такое!

7 ноября. Я начинаю привыкать к двойной жизни Вадима. Меня уже не удивляет его поведение днём. Я просто жду ночи! Ночью он мой! Ласковый, нежный, любимый.

8 ноября. Что-то я плохо себя чувствую: пропал аппетит, стала какой-то дёрганной, мучает бессонница (в те ночи, когда Вадим не приходит ко мне). Может стоит сходить к врачу? Или это просто осенняя хандра и нехватка солнечного света, и скоро всё пройдёт само собой?

10 ноября. Вчера ночью я снова заметила этот синий отблеск в его глазах. И мне стало жутко. Страх возник где-то в области диафрагмы и холодной волной разошёлся по всему телу, заставляя трястись как от озноба. Заметив моё состояние, Вадим улыбнулся. Вернее это трудно было назвать улыбкой, скорее звериный оскал. К моему страху прибавилась боль, тупая ноющая боль под левой лопаткой. Я зажмурилась. Через миг, открыв глаза, я увидела перед собой голубые глаза Вадима, тёплые человеческие глаза. Я успокоилась, списав всё на больное воображение, твёрдо решив сходить к врачу.

12 ноября. Я схожу с ума! Сегодня расчесав волосы, я хотела положить расчёску на полочку, но тут же выронила её, вскрикнув от ужаса. На расчёске был клок седых волос! Я метнулась к зеркалу. Ничего. Мои тёмно-каштановые волосы лёгкой волной спадали мне на плечи. Медленно перевела взгляд на пол, там лежала абсолютно чистая расчёска. Сейчас же звоню и записываюсь на приём к врачу!

13 ноября. Вчерашняя ночь была потрясающей! Я даже забыла обо всех своих страхах, галлюцинациях, недомоганиях. Меня одно огорчает, что я не могу поговорить с ним. Как только я хочу задать ему какой-нибудь вопрос, мой язык перестает меня слушаться. И я молчу. Молчу и смотрю ему в глаза. В его бездонные голубые омуты. Мне порой кажется, что он – ангел. Или… Демон?!

17 ноября. Сегодня надо было идти к врачу, но я весь день пролежала в постели: слабость во всем теле, голова, как в тумане и постоянно хочется пить. Потянулась за стаканом с водой и сразу же выронила его. Рука, моя рука… Узловатая, со скрюченными пальцами, с бесформенными длинными ногтями, морщинистая, серого цвета… Я поднесла руку ближе к глазам в надежде, что наваждение исчезнет. О, ужас! Ничего не изменилось! Я хотела закричать, но из горла вырвался звук, напоминающий хриплое карканье. Бессильно откинувшись на подушки, я заплакала. Горячие слезы крупными каплями стекали по щекам, я закрыла глаза и провалилась в бездонную яму. Очнулась я только когда за окном уже было темно. Включила настольную лампу и с удивлением взглянула на руку. Она была нормальная, без каких бы то ни было признаков старости. Бред!

20 ноября. Ночью снова приходил Вадим. Я хотела рассказать ему о моих страхах и видениях, но встретившись с его взглядом, будто онемела. А после его поцелуя и вовсе забыла обо всём. В мире существовали только он и я. Молодые и красивые.

21 ноября. Я чувствую… Нет, я знаю, что это произойдёт сегодня. Сегодня ночью! Да-да, вот уже открывается дверь. Это он! Он…

…

Последние строки дневника были густо зарисованы так, что невозможно было что-то прочесть. Я перевернула последнюю страничку, там лежала вырезка из какого-то журнала. Я быстро пробежала глазами текст статьи. Она называлась «Ночные демоны. Сон или явь?» И еще лежал маленький измятый листочек, сложенный вдвое. Я развернула его, он был исписан чужим мелким почерком, не принадлежащим моей сестре: «Когда ночной гость будет уходить – бросьте ему в след щепотку соли со словами: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь! Раб Божий (полное имя), иди по своим делам, а сюда более не возвращайся! Да будет так!»

- Такая молодая ещё, - у окошка сидела пожилая женщина и вытирала глаза уголком белого платочка. – Кто бы мог подумать, сердце… Доктор сказал, что она умерла во сне…

- Ольга Семеновна, а кто такой Вадим Берестов? – я обернулась к старушке.

- Кто? – переспросила она.

- Наташа пишет о каком-то соседе по имени Вадим Берестов.

- Да не было у нас такого жильца, - удивленно развела руками женщина.

- Не было… - медленно повторила я, закрывая толстую тетрадку в ярко-синей обложке.