- Господи, как же мне надоели его бесконечные поучения! – досадливо подумал я и, отложив книгу, уставился в раскрытое окно.

Слова Фердинанда уже который день не давали мне покоя. Точнее сказать, это он не давал мне покоя. При каждом удобном, а так же неудобном случае, мой бывший воспитатель начинал грустно вздыхать  и, подняв глаза к небу, печально произносил:

- Жениться вам пора, господин Эдвин!

Ну вот! Жениться! Еще бы знать – на ком? И, главное, зачем? Сам-то он что-то в пристрастии к семейной жизни замечен не был. Сколько я себя помню, славный оруженосец жил в нашем замке совершенно один.

Хотя, к тому моменту, когда мой отец, а его господин, переселился в мир иной, Фердинанду было слегка за сорок. И на монаха, давшего обет безбрачия, он мало походил. Молоденькие горничные сохли по нему, как белье на ветру. Но он только мило им улыбался, да быстренько находил женихов в ближайшей деревне.

Матушка, потеряв моего отца, тоже замуж больше не стремилась. Проводя время в молитвах да рукоделии. Нет, к ней, конечно же, сватались первое время. Но она грустно вздыхала и говорила, что всем претендентам на ее руку нужна не она сама, а наш замок. Самый старый в королевстве, к слову сказать. А уж я ее женихам тем более был не нужен.

Уж не знаю, из каких соображений, Фердинанд этого сватовства не одобрял. Может быть, он сам был тайно влюблен в свою госпожу? Как бы там ни было, но, когда очередное «женское счастье» в усах и при оружии, являлось к нам в дом, он тут же запускал меня в парадные залы. С предложением «пошалить в свое удовольствие»! Ну, я и шалил. Носился по замку с воплями, сбрасывал со стола еду да подкладывал женихам в неосторожно оставленную на стуле шляпу то ежей, то ужей. Матушка смотрела на эти «шутки» снисходительно, поскольку вторично выходить замуж  отнюдь не хотела. А женихи постепенно пропали без следа. Кому же захочется жить рядом с сумасшедшим ребенком?

Особенно, если он еще и не твой?

Тем, кто робко предлагал сплавить меня куда-нибудь «полечиться», матушка тут же указывала на дверь. А прочие «герои» пропадали сами..

Полагаю, что слава о моих детских подвигах все-таки где-то задержалась. Потому  что на том злополучном рауте местные красотки как-то странно на меня поглядывали и дружно хихикали за моей спиной.

А может, мне  только показалось, что кто-то помнит о моих странных забавах? И я тоже интересую светское общество исключительно, как новый владелец старого замка?

Хотя нет, матушка тогда еще жива была…

  Я вздохнул. Как-то уж слишком внезапно я оказался хозяином этих древних камней. Матушка, конечно, отменным здоровьем похвастаться не могла, но женщиной  была еще сравнительно молодой. Прошлой зимой она сильно простудилась, проведя слишком много времени на могиле отца.

И тихо угасла. Наверное, ей просто наскучило жить. Я – вырос, а любимого мужа давно не было на этом свете.

Фердинанд тоже остался не у дел. Моим обучением ему уже не надо было больше заниматься. Да и шпагой я теперь владею лучше, чем он. А мое воспитание его не касалось. Да и как воспитывать взрослого парня, который еще и твой хозяин? Обязанности же мажордома как-то тоже тихо сошли на «нет». Количество слуг сначала сократилось до конюха, повара и горничной. После смерти матушки ушли и они.

В лакеях я с детства не нуждаюсь. Ну, не люблю я, когда кто-то трогает мои вещи! И одеться прекрасно могу без посторонней помощи. С парой лошадей мы тоже справляемся сами. А повар приходит через день, и чаще присылает вместо себя поваренка. Так что в замке теперь кроме меня да Фердинанда никого и нет. Вот он от скуки и пристает ко мне с бесконечными советами о женитьбе.

Вот только кто при таком раскладе за меня пойдет? Если мы даже последних слуг отпустили вовсе не потому, что очень любим делать все самостоятельно.

Признаюсь честно: у нас просто денег нет. Матушкины похороны наше небольшое состояние окончательно подорвали. Я донашиваю отцовские камзолы, а мажордом – мои обноски. Благо ростом и телосложением мы с ним почти равны. Едим мы то, что старина Фердинанд вырастит на грядке или подстрелит в лесу. Про грядки он молчит, а я делаю вид, что не замечаю, что у нас на заднем дворе творится. Все ж таки его боевое прошлое как-то плохо сочетается с выращиванием тыквы и капусты. Видеть их уже не могу, кстати!!!

Иногда бывший оруженосец дает уроки фехтования – и это позволяет нам содержать пару лошадей. Можно было бы, конечно, заложить замок или продать библиотеку – но это из области «никогда». Фердинанд бубнит, что я скорее себя продам, чем матушкины книжки. Но, кто ж меня купит?

А отцовским наследством в виде  старых руин тоже кидаться как-то не хочется. К этим серым холодным камням прилагается столько милых сказочных существ, что отдавать их в чужие руки просто преступно!
Тут я припомнил матушкиных женихов, претендовавших на звание владетельного сеньора  и в ужасе затряс головой! Не-е-ет, нельзя подобных  сюда пускать!

В общем, все, что у меня есть – это ветхий замок, который постоянно требует внимания и подновления. Пора, наверное, подаваться в странствующие рыцари. Или в чью-нибудь армию!
Вот, кстати, из-за этого мы с Фердинандом тоже постоянно ругаемся.

Когда я начинаю говорить о том, что неплохо было бы мне встать под королевские знамена и стать доблестным воином, подобно моему отцу, старый оруженосец, кривится,  будто переел тушеной капусты собственного приготовления. И твердит, что «Вы жизни не знаете, господин Эдвин!».  И, что бои и осады замков хорошо описаны в рыцарских романах, а на самом деле война это – кровь и грязь! Я-то в глубине души понимаю, что старик прав. Но сколько можно сидеть в четырех стенах?!

А вот на этот вопрос Фердинанд, довольно улыбнувшись, произносит осточертевшую уже фразу:

- Жениться вам надо, господин Эдвин! Тогда и из дома бежать не захочется.
Сегодня я не выдержал и ответил ему очень резко. Мы поругались.

В итоге – оруженосец ушел на свой огород и в сердцах, наверняка, произвел ряд опустошений на картофельных грядках. Когда Фердинанд злится, он так истово полет и копает, что корнеплоды летят во все стороны вместе с сорняками. А я торчу тут у окна и уже чувствую, что мне становится стыдно.

Я снова посмотрел вниз. Оруженосец вернулся с огорода и снова присел на лавочку под дубом. Сгорбился, подпер седую голову рукой. Да-а-а…

Кажется, старина Фердинанд не на шутку обиделся на меня. И  было за что, честно говоря! Потому что в ответ на очередные его слова о женитьбе я рявкнул:  мол, по какому праву слуга советует владетелю замка, что ему надлежит делать и как дальше жить?!

Фердинанд изменился в лице и тихо произнес:

- Больше это не повторится, ваша светлость. Простите старого слугу.

  Повернулся и ушел. «Светлостью» он меня не называл уже лет десять. Значит, я его просто оскорбил. Ох, какой же я негодяй! Вот сейчас немедленно пойду и извинюсь.
Да! Вот такой уж у меня дурацкий характер!

Сначала вспылю, а потом понимаю, что натворил и бегу просить прощения.

Говорят, что вспыльчивость и упрямство я унаследовал от отца, которого не помню, а отходчивость и склонность к мечтательности от матушки.  Между прочим, когда я появился на свет, и матушка по традиции позвала гадалку к моей колыбельке, то старая цыганка вынула из бархатного мешочка руну  «Огонь и Вода».
Вот так с тех пор и живу. То могу весь день скакать по бескрайним лугам вокруг замка, чуть не загнав коня. Или часами рубиться со стариной Фердинандом в фехтовальном зале и упражняться в стрельбе из арбалета.

А потом  мне вдруг  все это надоедает, и тогда я весь день торчу в библиотеке, перечитывая любимые книги, или сижу на берегу озера, любуясь бликами на воде, отражением белых кувшинок и полетом ласточек и слушая веселую болтовню ундин. И в таком созерцательном состоянии  ко мне чаще всего и приходят строчки стихов или мелодии песен.
Вот только показать мне их некому. Фердинанд в музыке и поэзии разбирается  примерно так же, как я - в выращивании капусты. А друзей у меня нет. От молодых людей, что я видел на том злосчастном рауте, мне, честно говоря, хотелось держаться подальше. С детства очень тонко ощущаю человеческую ложь и лицемерие. А там этими мерзкими качествами, казалось, были пропитаны все стены!

Нет уж! Душу свою лучше перед кем попало не раскрывать. А то туда и плюнуть могут, невзначай.

Вот разве что Лунной Девушке я мог бы показать свои песни и стихи.

Я помню ее нежное одухотворенное лицо, помню, как она улыбалась, касаясь тонкими пальцами клавиш клавесина. Мне кажется, мы поняли бы друг друга. Но где она? Кто она? И главное – что случилось с ней в ту ночь? Кто мог угрожать этому небесному созданию?! И если девушка в беде, как ей помочь?

  Все эти мысли вертелись у меня в голове не день и не два.

И постепенно крепло решение: отправиться в путь! Пока неизвестно куда, но зато с четкой целью: найти Лунную Незнакомку и защитить ее от неведомой беды!

 В сотый раз прокрутив в голове воспоминание о загадочной девушке я, наконец, спустился во двор, неловко потоптался возле дуба и подошел к старому оруженосцу.

- Фердинанд… Ты прости меня…

- Как это слуга может прощать владетеля замка? – старик на меня даже не взглянул.

  Ох, и крепко он обиделся!

- Я не владетель замка. Я – хам и круглый дурак. А ты – мой лучший друг!

  Фердинанд, наконец-то, обернулся ко мне и расплылся в хитрой улыбке:

- Дружба, мир и марципанчики?

  Это он придумал, когда я еще был совсем малыш и часто капризничал, а потом просил у него прощения. В ответ я только обнял старика.
Мир был восстановлен. Фердинанд подмигнул мне и деловито спросил:

- А в дорогу-то  когда изволите отправиться, господин Эдвин?

  Я даже рот открыл от удивления.

- А… как ты догадался?

- Да уж знаю я вас. Как то видение лунное исчезло, так вы места себе не находите. Все мечетесь по замку и шепчете: «Я найду тебя, где бы ты ни была!» Ох, что любовь с молодыми делает! Да только, если б то земная красавица была! А то – вон, мечта поднебесная!

  Я смутился. Действительно, есть у меня такая привычка:  разговаривать  с самим собой. Потому что часто больше не с кем. А что касается любви, то я об этом еще не думал. Правда,  Лунная Девушка была так прекрасна, что у меня замирало сердце, когда луч чертил на стене ее нежный облик. И если она попала в беду - мой долг помочь ей! Рыцарский долг!

Хоть  это, наверно, и звучит чересчур возвышенно.

Я вздохнул и с шуточным покаянием покивал головой.

- Ты все правильно понял, Фердинанд. Я отправляюсь в путь сегодня на закате.

- На закате? – оруженосец нахмурился. – Но это может быть опасно, господин Эдвин. Визардский лес наполнен волшебными существами, которые не всегда дружелюбны к человеку.
Оруженосец упомянул название  густой чащи, полукольцом окружавшей наш одинокий замок и отделявшей его от более населенных мест. Каким-то особым чутьем он догадался, что я стремлюсь именно туда. Ведь в Визардском лесу испокон веку жила та, что могла бы раскрыть мне тайну  Лунной Незнакомки.

- Но у меня нет другого выхода. Фея-Сова отвечает на вопросы одиноких путников только  глубокой ночью.

- Вы все-таки решили обратиться за помощью к этому странному созданию? Говорят, что Фея-Сова весьма своенравна и редко бывает в хорошем расположении духа. Может прогнать, осыпав насмешками, а может и наложить заклятие.

- Я все же постараюсь с ней договориться.