— Потрошите, потрошите их всех! – зло шипела Христина, жена босса. В тон её шипенью шуршали юбки необхватного кринолина и шелестели перья на шляпке.

Христина поддела носком лакированной туфельки ухо, валявшееся на каменном полу, легонько
пнула подвернувшуюся под ноги лысую голову. Та, моргая, попрыгала к стене, а когда наконец
остановилась, один глаз застыл широко распахнутым, другой захлопнулся, словно подмигивая
мучительнице.

— Мы стараемся, госпожа Савонски, – ответила усталая женщина средних лет, теребя край передника, – у нас уже руки болят, но мы стараемся.

Савонски брезгливо подняла за тонкую шейку одно из сваленных в груду тел, совсем крошечное,
не больше кошки, залезла пальцами в разрезанный живот, вывалила оттуда ошмётки.

— Лучше потрошите! Глядите, сколько оставили.
Миловидная девушка, судя по неловким движениям новенькая, осторожно взяла из рук хозяйки
недопотрошённое тельце и положила на стол. Затем принялась разрезать лицо жертвы портняжными
ножницами, еле удерживая тяжёлый инструмент миниатюрными ручками. Юная потрошительница чуть не
плакала: то ли от жалости к несчастному созданью под железными лезвиями, то ли от трепетного страха
перед госпожой.

— Правильно, и морды и лапы режьте! – кричала Савонски, – все части, где есть вата! Разбирайте обратно эту кучу и потрошите всё, что не доделали!

Работницы игрушечной фабрики закивали и бросились растаскивать груду плюшевых зайцев, медведей и прочих зверушек, чтобы докончить работу, как того требовала хозяйка.

— Смотрите у меня! Муж всех уволит, пойдёте по миру!
Она топнула ножкой. Подъюбники злорадно зашуршали.
Когда Савонски ушла, одна из швей, пожилая дама с бесцветными рыбьими глазами, проворчала:

— Вот чудная! Сначала уронит свои бриллианты в тюк с ватой, потом ищи. Всю партию резать

пришлось, это ж какие убытки!

— Ха! Да ты знаешь, сколько то колечко стоит? За него она всех нас выпотрошит, не то что медведей с зайцами, – отозвалась бойкая портниха с грубым мужеподобным лицом.

— Вспомнила! – раздалось из коридора. Писклявый голос Савонски сложно было не узнать. – Я
обронила кольцо не в набивочной, а в столовой. Да, точно! Я открывала кастрюлю с похлёбкой, чтобы
посмотреть, как питаются наши работницы. Отлично помню кольцо на пальце. А потом... Потом его уже не
было! Наверное, попало кому-то в тарелку. – И спустя мгновение: – Что вы стоите? Выпотрошить их всех!