- Что же касается крупных поставок кристаллов селенита из соседней Эвзебии, то здесь я вынужден отметить, что закупочные цены на этот чудесный минерал, по сравнению с прошлым месяцем, существенно возросли. И эта тенденция будет неуклонно расти…
Монотонный, без всяких интонация, голос министра финансов убаюкивал.

Его величество Марк Первый, король Флорестании, потер острый, выдающийся вперед подбородок, почесал кончик длинноватого носа, слегка потряс головой, сбрасывая сонную одурь, и изобразил на лице живейшее внимание. Заседание кабинета министров Флорестании шло уже второй час, и все присутствующие изрядно устали.
- Благодарю вас за содержательный доклад, – его величество еле заметно вздохнул и переменил позу. От долгого сидения на мраморном троне у него уже затекла спина. – Я подумаю, как решить проблему с поставками. В свою очередь, хочу напомнить вам, господа, что на днях в Флорестанию с дружеским визитом прибывает первый министр Алэйзии – сэр Эдвин Гринуотер с супругой. Необходимо продумать ряд праздничных мероприятий…

   В открытые окна зала заседаний врывался свежий весенний ветер, несущий ароматы роз и жасмина. Где-то в лазурной вышине колокольчиками заливались невидимые жаворонки.

- Черт побери, как обидно тратить такой чудесный день на всю эту бюрократию, - подумал король Марк - Сейчас бы не просиживать штаны на  старом троне, а взять дочек в охапку и махнуть в горы на пикник. Я уверен, что все министры в данную секунду хотят чего-то подобного. Вон министр финансов закончил доклад и теперь мечтательно смотрит в окно. Я знаю, что он заядлый рыбак и сейчас, должно быть видит себя с удочкой на берегу реки. А министр высоких искусств, наверное, страстно желает оказаться на берегу лесного озера рядом со своей молодой женой. Вот я им тут бубню про государственные дела, и все вежливо кивают. А втайне, должно быть, каждый думает: «Заканчивай уже заседание, ваше величество, чтоб ты провалился!»
В этот миг раздался сильный скрежет, и трон под государем пошатнулся. Правая его ножка внезапно подломилась, и Марк Первый почувствовал, что летит на пол.
- Осторожнее, ваше величество!

  Несколько министров тут же кинулись поднимать своего короля.

  Из-под рухнувшего трона выкатился маленький, мохнатый зверек  с круглыми ушками. Сверкнул ярко-белыми зубами и  вцепился  во вторую ножку несчастного седалища..
- Черт побери! Кто? Запустил во дворец? КАМНЕЕДА?!

Государь  вскочил, потирая ушибленную коленку. 

Испуганный ушастый зверек метнулся в сторону и заметался по залу в поисках выхода.

- Стража, хватайте его! А то он нам полдворца съест! А что не съест, то понадкусывает…
Стражники, послушные зову короля, топчась и наступая друг другу на ноги, принялись ловить шустрого камнееда.
Марк Первый попробовал сделать шаг, сморщился, еще раз потер коленку  и торжественно объявил:
- На этом заседание кабинета министров прошу считать законченным. Можете быть свободны, господа.
Министры дружно поклонились  и встали из-за стола. Потом попытались выйти из зала, но стражники, ловя мохнатого возмутителя спокойствия, как раз перекрыли выход. Возникла небольшая давка. Пользуясь моментом, хитрый камнеед проскользнул у стражников между ног и пушистым шаром  выкатился в коридор.
- Догнать! – командным голосом взревел король. - Может он нас и к злоумышленнику выведет.
  Все, кто был в зале, послушно вывалились наружу. И понеслись вдогонку за прожорливым зверьком, который даже на бегу умудрялся откусывать кусочки от яшмовых колонн. Первым  в группе преследователей бежал слегка прихрамывающий государь.
Никто не увидел, как из неприметной дверцы в стене, выскользнула рыжеволосая девочка лет тринадцати и, торопливо оглядевшись, тоже бросилась бежать по коридору, только в противоположную сторону.

- Ну, разве я этого хотела? –  бормотала я  вслух, ныряя за колонны от взглядов случайно встретившихся слуг и сворачивая из главного коридора в боковой. - Я ж не предполагала, что это чудо природы проснется и захочет кушать как раз во время папенькиного заседания. А камнееды всегда привязываются к тем, кто их кормит. И у них отличный нюх. Ой, мамочки, кажется, он меня уже унюхал!
  В глубине коридора я увидела стремительно катящийся мохнатый шарик.

И услышала нарастающий грохот многих пар ног. Быстро развернулась и побежала в противоположном направлении. Спасти меня теперь могло одно. Вернее, один. Мой придворный учитель.
- Ивар, спрячь меня! Пожа-а-алуйста!

  Худощавый, черноволосый юноша вздрогнул от моего жалобного вопля.

Он мирно сидел за рабочим столом и что-то рассматривал через увеличительное стекло, когда  я бешеной фурией ворвалась в его кабинет.

Но мой учитель, как всегда, оказался на высоте! Не задавая лишних вопросов, быстро вскочил, распахнул дверцу огромного шкафа, набитого толстыми фолиантами, старыми картами и новыми гербариями, и сделал приглашающий жест.

Я нырнула внутрь, пытаясь с головой закутаться в какой-то древний пергамент.
- Что на этот раз? – негромко поинтересовался Ивар.
- Камнеед, – виновато выдохнула я. – В зале для заседаний.

- Ага, ясно!

Учитель крепко захлопнул дверцу шкафа и прихватил со стола горсть каких-то камешков. Потом шагнул в коридор и с размаху кинул их на пол. Ушастый любитель минералов с размаху затормозил, да так что проехался пару метров на своем мохнатом задике и, урча от удовольствия, набросился на кусочки гранита. Громкий скрежет и радостное причмокивание разнеслись по всему помещению.
Ивар спокойно взял камнееда на руки и спросил у тех, кто вбежал в коридор первыми.
- Как же так произошло, что редкий и уникальный зверь, обычно обитающий в пограничных предгорьях, вдруг очутился во дворце?
Стражники и министры переглянулись и недоуменно пожали плечами.
- Этот вопрос мне следовало бы задать вам, господин ученый.
  Король, уже почти не хромая, прошел мимо почтительно расступившихся подданных и недовольно уставился на юношу.
- Вы ведь, кажется, изучаете животный  мир нашего королевства? Значит, должны знать все об их повадках.
  Марк Первый сделал шаг вперед. Молодой ученый, как бы не замечая его движения, небрежно оперся рукой о дверной косяк, закрывая государю вход в свой кабинет. Произнес раздумчиво:
- Лично я считаю, что это создание проникло сюда вместе с каменотесами, которые привезли брусчатку для ремонта дворцовой площади. Королевские каменоломни, как известно, расположены неподалеку от мест его обитания. А уж во дворце камнеед, как истый гурман, встретил немало объектов, способных усладить его вкус.
- Да уж! – нервно хихикнул король. - Мой трон, например. Интересно, во сколько ремонт обойдется   казне? А пока, наверное, буду принимать послов и выслушивать доклады, сидя на расстеленной посреди зала  шкуре. Как властители времен язычества. Ладно, об этом подумаем потом. Что вы намерены делать с  уникальным созданием, господин ученый?
- Разумеется, передам его вашему главному егерю, чтобы тот бережно довез камнееда до границы и выпустил вблизи родных гор. Редкие звери и птицы – достояние нашего государства, не так ли, ваше величество?
- Так-то оно так, - пробормотал король Марк. - Держалось бы еще это достояние подальше от дворцовых стен. Ну, главное, что зверь пойман и обезврежен.

- Господа!

  Государь  махнул рукой в сторону почтительно застывших министров и стражников.

- Вы свободны. Займитесь своими обязанностями. А вы, господин Маршаль, отнесите это существо главному егерю, как и собирались.
  Министры и стражники, отвесив очередной поклон, разошлись в разные стороны. Ивар, с видимым неудовольствием отлепившись от косяка, понес камнееда к выходу из дворца.
Его величество шагнул в кабинет молодого ученого. Тихо постучал по дверце шкафа и сказал:

- Лисси, вылезай! Все уже закончилось.

Дверца распахнулась, и я, крайне изумленная, тем, что меня «раскрыли» так быстро, кубарем вывалилась к ногам папеньки. Он поднял меня и, держа за шиворот, несколько раз резко встряхнул. Впрочем, скорее для нарочитой демонстрации  гнева. А не потому, что злился по-настоящему. Поставив меня на пол, отец грустно спросил:
- Небеса, что мне делать с такой дочерью? Вчера ты запустила в спальню  тетушки Розалии пару жабохвостов. У меня до сих пор  стоит в ушах визг разъяренной родственницы.
- А нечего было обзывать меня «недоразумением конопатым»! Да еще и намекать, что в прошлом таких принцесс заточали в монастырь.
  Но папа не внял моей возмущенной тираде и печально продолжил:
- Сегодня, благодаря тебе, я упал в глазах  подданных. К счастью, пока только с трона. А что будет завтра? Ты приведешь во дворец бешеного брондуляка? Говорят, эти гигантские агрессивные птицы, предки современных индюков, еще водятся где-то в самой чаще горных лесов.
- Не-ет!

  Я помотала головой, а сама подумала, что неплохо было бы увидеть брондуляка своими глазами. И узнать, правда ли он в момент ярости раздувается, как шар, и начинает летать по воздуху, клокоча, будто кипящий чайник.
Отец, кажется, догадался, о чем я думаю.
- Все! Умолкаю, чтобы не навести тебя на очередную «гениальную идею».
  Он устало присел на стол Ивара. Откинул от лица темно-рыжие, как и у меня, длинные волосы. Снял корону и почесал макушку.
- Дочка, скажи, когда все это закончится? И зачем, ради всех Сил Небесных, ты без конца творишь подобные озорства? Ведь не маленькая уже, четырнадцатый год пошел .
  Я вздохнула и села на стол рядом с ним. Попыталась в сотый раз объяснить.
- Папа, я не озорую! Я – ЭКСПЕРИМЕНТИРУЮ! Ты же сам сказал, что редкие и уникальные звери и птицы – достояние нашего государства. А я, как наследница престола, должна тщательно изучить это достояние. И вообще, я хочу стать ученым! Зоологом, как Ивар. И написать большой научный трактат обо всех удивительных созданиях нашего края.
- Принцесса - ученый! Да еще и зоолог!

  Отец изумленно всплеснул руками.

- Слышала бы тебя тетушка Розалия.
- А ей мы говорить ничего не станем!
- Она и так о многом догадывается. И сегодня как раз собиралась провести с тобой крупную беседу.
- Ой, папа, только не это!
- Я постараюсь отвлечь ее от этой мысли. А ты, дочка, - отец встал и строго погрозил мне пальцем. - Закачивай свои дурацкие эксперименты! Пока вслед за моим бедным троном не разнесла весь дворец. А сейчас немедленно иди в свои покои и приведи себя в порядок. Ты не на принцессу похожа, а на помесь трубочиста с загулявшим школяром.
  С этими словами отец еще раз погрозил  пальцем и вышел из кабинета.

Я посидела еще немного на столе, размышляя о том, что, несмотря на все неприятности, мой эксперимент удался на славу. Теперь я точно знаю, что камнееды питаются не только гранитом, но и мрамором. Причем этот минерал для них, как  пирожное для нас. Кстати, мое открытие означает еще и то, забавные мохнатые зверьки могут обитать в южной части Флорестании. Там, где находятся старейшие в стране залежи мрамора.
Вот сколько умных мыслей сразу! И надо срочно их записать в мой Дневник Наблюдений за живой природой. Ладно, придется идти в свою комнату. Там Дневник заполню и заодно к обеду переоденусь.

Я бодро зашагала по дворцовым залам.

Проходя мимо покоев младшей сестрички Виолы, как всегда услышала доносящийся оттуда ее звонкий смех и веселую болтовню фрейлин. Тут я хмыкнула и покачала головой. Ну, до чего же мы с Виолой все-таки разные!
Она, как истинная принцесса, носит  кружевные блузки, шуршащие многослойные юбки и лакированные туфельки. А еще обожает пить чай из тоненьких фарфоровых чашечек,  манерно оттопыривая мизинчик, и есть миниатюрные пирожные с кремом и воздушным безе. Виола, хоть ей всего восемь  лет, любит поболтать о моде и нарядах, и часто рисует в своем розовом альбомчике кукольно-красивых принцев и принцесс с букетами роз в руках и фатой на голове. А еще она очень послушная и никогда не перечит старшим. Ее любят все фрейлины, да и не только они.
Вот и сейчас из-за двери доносится непривычно нежный, сюсюкающий бас тетушки Розалии, радующейся своей любимице:
- Ах, моя принцессочка!  Волосики, как лен! Глазки, как незабудки! Щечки, как маки!
  Я хихикнула. Сплошь цветочные сравнения! Впрочем, чему удивляться, если  вспомнить, что означает название  нашей страны. В переводе с древнего языка «Флорестания» означает «Вечно цветущая». Тут даже имена девочкам принято давать по названиям цветов. Вот, к примеру, мою старшую сестру, которая недавно вышла замуж за молодого короля Эвзебии,  зовут Ирис. Младшую, как я уже сказала, Виола, то есть «фиалка».
А вот мне с именем не повезло. По настоянию все той же Розалии при рождении мне дали такое имя, что я, войдя в сознательный возраст, категорически отказалась не только его вслух произносить, но  даже на него откликаться. Настолько оно оказалось вычурным  и пышным. Называться так –  все равно, что носить на голове вместо шляпки - горшок с геранью. Мол, выгляжу нелепо, но зато, ни у кого такого головного убора нет!
Но я постепенно поняла, что из моего длинного дурацкого имени можно сделать еще несколько имен вполне коротких, звучных и приятных. Теперь все придворные зовут меня «принцесса Мари».
Папа ласково называет Лисси. А иногда шутит: «Ах, ты моя, Лисичка!»

Я бросила взгляд в большое зеркало на стене очередного зала. Ну да, на лису я, пожалуй, чем-то похожа. Хитреньким выражением светло-карих глаз. А еще остреньким подбородком и слегка вздернутым носом. Ну, а больше всего – цветом волос. Они у меня густые, пышные, тяжелые. Темно-рыжие с медовым отливом, как лисий хвост. А на щеках и на носу у меня и зимой, и летом красуется россыпь веснушек.
Тут я тихо вздохнула. Веснушки мне «подарила» мама. Сама-то она была беленькая, но с золотыми крапинками на нежном лице. Мама покинула этот мир два года назад. Кстати, она тоже любила называть меня «лисичкой». И ей нравилось мое увлечение миром природы.

Пока мама была жива, я рассказывала ей обо всех  наблюдениях и открытиях. А жабохвостов в спальню  Розалии  подкинула вчера еще и потому, что вредная тетка, прохаживаясь  насчет моей внешности, шепнула, кому-то из фрейлин, что я «такая  дурнушка – вся в бедную Аметисту».
Мама была родом из Эвзебии, а там девочкам всегда давали  имена по названиям драгоценных камней.
В общем,  жабохвосты весело порезвились на кровати Розалии. А обижать маму я не позволю никому! Пусть даже ее и нет больше рядом.

Чтобы совсем  уж не загрустить, я скорчила зеркальному отражению рожицу и показала язык. Отец обозвал меня «помесью трубочиста с загулявшим школяром». Ну, трубочист – это потому, что руки у меня часто испачканы в земле. А на щеке сейчас темные полоски. Видно,  о какой-то пыльный фолиант в шкафу Ивара испачкалась. А почему – школяр? Наверно, из-за того, что  на мне сейчас  красуются старенькие брюки и потертый зеленый камзол, принадлежавший учителю в детстве.

В таком наряде удобно лазить по парковым зарослям и производить наблюдения. Ха! Хотела б я глянуть на ученого-естествоиспытателя, который  ловит сачком нимфей в пруду, напялив  кружевную юбку с кринолином.
Смешная картинка, возникшая в воображении, окончательно развеселила меня и я, рассмеявшись, побежала в свои покои делать записи в дневник и переодеваться.