В эту ночь Энрике почти не спал.
Тревога когтистыми лапами царапалась в сердце. Лес за окном шумел под порывами сильного ветра, и откуда-то из чащи доносился жалобный стон терзаемых вихрем старых стволов. В этих звуках лесничему чудились молящие о помощи человеческие голоса. Он вздрагивал, поднимался и вглядывался в ночную мглу. А стоило Энрике хоть на мгновенье смежить веки, как перед ним, кривя губы в зловещем оскале,  вставал Лоренцо Майстери, будущий владетель этих земель.
Рассвет, озаривший старую хижину, принес избавление от ночной бури, но не от страха и предчувствия беды.
- Сеньор Гвидо и сам не понимает, какую змею он пригрел на груди, - бормотал юноша, пытаясь приготовить  нехитрый завтрак и понимая, что кусок не полезет в горло. – Но как я, простой лесничий, смогу ему  это объяснить?! Черт! Что же мне придумать? Пойду с утра в деревню, посоветуюсь с мудрым Джузеппе.
Однако,  дом старика, стоящий на окраине селения, оказался пуст. Недоумевая и тревожась, Энрике пошел дальше и наткнулся на толпу односельчан, сгрудившуюся посреди  маленькой площади перед  домом деревенского старосты. Сам староста, плотный мужчина с проседью в густой бороде, выглядел растерянным и подавленным. Неловко переминаясь с ноги на ногу, он стоял возле высокого крыльца  и исподлобья смотрел на герольда в полосатом жилете. Рядом глашатаем, хмуро стреляли взглядами по толпе, стражники в черных кирасах.
Помня о вчерашней стычке, Энрике сделал несколько шагов назад, стараясь не привлекать к себе внимание.
Герольд поднялся на верхнюю ступеньку и хрипло затрубил в длинную трубу. Солнце повисло на ней золотой каплей.
Глашатай сплюнул на крыльцо и закричал:
- Слушайте! Слушайте! Слушайте! Его светлость, Лоренцо Майстери, новый владетель этих земель, в бесконечной милости своей дает вам возможность разбогатеть! Слушайте же, вассалы сеньора Майстери!
Толпа зашевелилась и глухо загудела. Герольд переждал шум и зычно продолжил:
- Флоту его величества нужны новые корабли. Его светлость открывает торговлю строевой древесиной. За каждое срубленное в Лесу дерево он готов платить полновесным  золотом. Торопитесь  же, вассалы, беритесь скорее за топоры! Пять золотых монет – за поваленный ствол!
Сначала на площади стало удивительно тихо.
Потом толпа взорвалась криками -  растерянными, недовольными, но больше – радостными.
- Пять золотых! - вопил крестьянин над ухом Энрике, - Это ж я корову  куплю и дочке, наконец-то, приданое справлю!
- А вот ежели, не один ствол, а допустим два или три? - бубнил некто с другой стороны, - Это ж какое богатство привалит?! Впору самому сеньором заделаться! Дом новый построить, лошадей упряжку завести, обратно, землицы к пашне прикупить…
- Мне многого не надо, - лихорадочно звенящим шепотом твердил кто-то сзади, - Матушку бы вылечить да сынка на ноги поставить.Тут уж я ни топора, ни рук не пожалею!

Все эти голоса доносились до слуха лесничего, как сквозь плотное одеяло. Энрике плохо понимал, что творится вокруг. В виски кузнечным молотом била одна фраза: «…Лоренцо Майстери, новый владетель ваших земель…»
- Что случилось с сеньором Гвидо?! Где наш прежний владетель??!!
Отчаянный крик разбил слитный гул толпы. Лесничий не сразу осознал, что кричит именно он.
Герольд недовольно оторвался от беседы с десятком подскочивших к крыльцу поселян.
Позабыв об опасности, Энрике рванулся вперед.
 Глашатай смерил его тяжелым взглядом и нехорошо прищурился, узнавая.
- Его светлость, сеньор Гвидо Майстери, этой ночью покинул земные пределы, - раздельно и четко произнес герольд, - Отец Игнацио уже отпел старого сеньора и теперь молится за упокой его души. Тебе все ясно, холоп?
- Нет! - холодея от чудовищного подозрения,отрезал лесничий, - Почему наш прежний господин скончался так скоропостижно? Я беседовал с ним совсем недавно. Сеньор Гвидо был стар, но еще крепок. И вовсе не собирался покидать этот мир!
Глашатай сжал трубу так, что блестящий металл едва не погнулся.
- Ты задаешь слишком много вопросов, - прошипел он. – Того, кто сомневается, что все в руках Божиих, ждет беседа с помощниками отца Игнацио.
Стражники у крыльца зашевелились. Кое-кто положил руку на эфес меча. Герольд нахмурился, встретил взгляд начальника стражи и едва заметно качнул головой, шевельнув губами: «Не здесь!»
Не замечая этого, Энрике подбежал  к крыльцу. Едва не смел плечом герольда, яростно повернулся к толпе.
- У меня остался еще один вопрос! Люди! – он обвел взглядом притихших односельчан, - Что станется с Лесом, если каждый вас решит срубить хотя бы несколько  деревьев?
Многие невольно опустили глаза, перешептываясь и толкая друг друга  плечами.
- А что нам с того Леса? – пробасил кто-то, - Ну, вырубим половину, так ведь новые деревья нарастут. А людям деньги никогда не помешают.
- А лопать ты  монетки свои будешь, когда Леса не станет? – раздался за спинами людей знакомый насмешливый голос.
Энрике облегченно вздохнул. Пропавший было Джузеппе объявился в самый подходящий момент.
Старый лесничий шагнул к крыльцу и ободряюще махнул юноше рукой:
- Давай, сынок! Скажи этим скопидомам, все что думаешь!
Молодой лесничий  набрал воздуха в грудь. Мысли, такие умные и правильные, стаей птиц метались в его голове, а вот слов, чтобы выразить их, не хватало.
- Эх, был бы сейчас на моем месте  бедный сеньор Гвидо! - с горечью подумал Энрике, - Он бы нашел, что поведать  несчастным, запутавшимся  односельчанам.
- Люди! – с жаром повторил он, - Мы не должны продавать Лес за золото!  Ведь это все равно что,..предать лучшего друга! Понимаете? Все мы живем на этой земле не первый десяток лет. И Лес всегда помогал нам выжить. Приходил на помощь в трудный час, как верный товарищ! Где мы брали дрова в самые суровые, холодные  зимы? Кто делился с нами ягодами и дичью, спасая от голода в годы неурожая? Лес защищает нас от ледяных ветров, дующих на вершинах гор. Если его не станет – пересохнут ручьи, и наша земля станет бесплодной. Горные вихри развеют ее, как сухой прах! И никакое золото не спасет вас и ваших детей! Наше селенье погибнет, а выжившим придется уйти в изгнание. Подумайте, люди! Тысячу раз подумайте, прежде чем первый раз занести топор над зеленой  головой нашего друга!!!
Лесничий замолчал и перевел дыхание. Голова его слегка кружилась, а по спине от напряжения катились струйки пота.
Толпа безмолвствовала. Голоса, ратующие за скорую вырубку, затихли, но и немедленно поддерживать Энрике пока что никто не собирался.
Джузеппе одобрительно крякнул и обвел людей торжествующим  взглядом.
- Отличная речь, приятель! Лесная Фея была бы тобой довольна! – негромко, но отчетливо произнес он.
Староста, словно очнувшись, тряхнул головой.
- Парень дело говорит! – уверенно крикнул он. – Если весь лес под корень вырубить, где мы сами жить-то будем? И что  на обед в котел положим?
- Золото сеньора Майстери… - вкрадчиво начал герольд.
Но староста повернулся к нему с решительным видом.
- Мы вас выслушали, господин хороший. Спасибо, как говорится, за добрые вести.  А теперь думать надо, да решать, что с ними делать. Так нашему господину и передайте! Завтра я новый сход соберу, там и обсудим все, как следует.
Недовольно скривившись, глашатай слез с крыльца и махнул стражникам. Толпа шатнулась и распалась на две части. Отряд прошагал через нее, сопровождаемый тревожными шепотками, и исчез в глубине деревенской улицы.
- Идем ко мне, приятель, - со вздохом сказал юноше  Джузеппе. – Нам с тобой тоже есть, о чем поговорить.
В доме бывшего лесничего Энрике задержался почти до вечера. Сначала они со старшим товарищем долго строили планы по защите Леса и решали, как будут переубеждать односельчан, отговаривая их от вырубки. Потом юноша поведал старику свои горестные опасения по поводу внезапной кончины сеньора Гвидо. Джузеппе помрачнел, отложил трубку и долго смотрел на гаснущие в очаге угли.
- Мир праху его, - медленно выговорил он, - Хороший был господин, не чета новому. А только мой тебе совет, Энрике, не лезь ты в эти тайны! Чтобы там тебе ни казалось – лучше помалкивай! Жизнь свою молодую сбережешь, да и не только ее.
Старик провел рукой по глазам и продолжил с некоторым усилием:
- Если с тобой что случится, кто Лес спасет? Меня, болтуна старого, народ и слушать не станет. Да и сил у меня одного не хватит всех приспешников нового сеньора переговорить.
Юноша попытался что-то сказать, но Джузеппе положил руку ему на плечо, жестом велев молчать.
- Подожди, дружище, я еще не все сказал. Ты себя береги, потому как ты мне дорог. Словно  сын родной! Беда тебя настигнет – мне и вовсе тогда жить незачем будет. Раз я пытался тебя от нее предостеречь, да не смог.
Энрике обнял старика.
- Я тоже тебя люблю, дядюшка Джузеппе. И обещаю, что буду осторожен! Хоть чувствую, что непросто это будет. Ну, да ладно.Лишнего говорить не стану, но и отпор губителям Леса дам!
- Вот это верно, приятель.
Джузеппе крепко пожал руку лесничего.
- И помни, сынок! Если ты любишь Лес всем сердцем, если готов жизни не пожалеть ради него – в самый черный, самый трудный час он сам придет к тебе на помощь! Помнишь, что я говорил тебе про Лесную Фею? Ну, то-то. Верь и не забывай!
После долгой беседы  Энрике решил остаться в доме бывшего лесничего и до вечера помогал старику по хозяйству. Когда же солнце красным шаром укатилось за горную гряду, юноша распрощался с Джузеппе и поспешил домой.
Сумерки уже сгущались над его головой, когда Энрике  вступил под своды Леса. Он уверенно зашагал по знакомой, словно родная хижина, тропинке, как вдруг услышал справа от себя странный шорох.
- Медведь что ли забрел так близко к деревне? – удивился он.
Шорох повторился. Лесничий сделал еще шаг. И тут перед ним, как из -под земли, вырос десяток темных фигур. Тускло блеснуло оружие.
- Защитник Леса! -  почти весело произнес ражий детина с нашивками командира на заляпанном сосновой смолой мундире, - Его светлости очень не понравились твои поганые речи перед толпой деревенских придурков! Не желаешь ли прогуляться в замок и дать объяснения сеньору Майстери?
- Спасибо, как-нибудь в другой раз, - быстро ответил Энрике и попытался рвануться в сторону.
Два арбалетчика, поднявшиеся из-за куста, тут же нацелились ему в грудь.
- Не-ет, именно сейчас! – глумливо рассмеялся начальник стражи.
Грубые пальцы впились юноше в плечо. Враги обступили его со всех сторон.
- Вяжи его! – рявкнул командир, - И тащи в подземелье для допроса.  А завтра со старым идиотом Джузеппе разберемся!

Удар тяжелой плети обрушился на плечи Энрике. Он стиснул зубы, не давая вырваться крику. Новый удар швырнул его на пол тюремной камеры. Не желая сдаваться без боя, юноша подпустил палача  поближе, а затем ловко отпрянул в сторону, уворачиваясь от плети, и, выпрямившись, как пружина, что есть силы, саданул  врага в челюсть. Палач хрюкнул и с грохотом рухнул, не выпуская плеть. Тотчас же два его помощника накинулись на Энрике, скрутили руки, повалили на пол. Палач с трудом поднялся, хрипя и сыпля проклятиями. Его сапог врезался в ребра юноши. Тот снова задушил в себе крик.

- Наш героический защитник Леса все еще сопротивляется? – Лоренцо Майстери стоял, небрежно прислонившись к двери камеры, и со скучающим видом глядел на все происходящее.

 – Хватит его бить... Хватит, я сказал! – рявкнул он, видя, как палач вновь заносит ногу для удара. – Завтра этот герой понадобится мне живым и почти здоровым.

Лоренцо  нарочито неторопливо подошел к Энрике. По мановению его небрежного жеста, помощники палача рывком подняли юношу на ноги.

- Вот мы и встретились, главный лесничий.  Я предупреждал, что ты горько пожалеешь о том, что встал на моем пути.  Кстати, тебе известно, что отец Игнацио уже приказал своим солдатам таскать хворост для твоего костра? Завтра утром он устроит долгожданное показательное аутодафе для жителей  вашей мятежной деревни!

Энрике не дрогнул и не опустил глаза. Лоренцо Майстери досадливо скривился и продолжал:

- Но у меня на твой счет другие планы, - убийца издевательски ухмыльнулся. - Ты ведь так любишь бедных зверюшек и так ненавидишь злобных охотников! А хочешь сам принять участие в охоте?  В качестве дичи?!

Энрике продолжал хранить гордое молчание перед лицом врага.

Должно быть, только Небесам было известно, как  в этот миг содрогнулась его душа.

Лоренцо понял, что сломить отвагу юноши будет не так-то просто:

- Завтра! Перед рассветом! – визгливо выкрикнул он. - Я выпущу тебя отсюда и дам тебе час! ОДИН ЧАС! А потом я пойду по твоему следу и затравлю тебя, как дикого зверя!

Энрике смертельно устал. За спиной,раздаваясь то справа, то слева, слышались злобные крики охотников и хриплый лай собак. Глаза заливал пот, рубашка прилипла к израненной спине. Юноша пошатнулся, почти упал на колени, но дерево у края скрытой лесной тропы протянуло ему ветку, как руку помощи.

- Спасибо - тихо сказал Энрике, собирая последние силы.

И ему показалось, что дерево тихо качнуло в ответ своей кроной. Лай собак и крики за спиной зазвучали громче. Юноша рванулся вперед! Преследователи почти настигали его. 
И тут протяжный волчий вой разнесся по всему лесу. Стая «серых братьев» стала заслоном на пути врага. Энрике увидел, что матерый предводитель бросается вперед и валит наземь прицелившегося в него из арбалета охотника. И вся стая, как по неслышимому приказу, бросается на врага! Собаки хрипло рычали, выстрелы следовали один за другим, и уже много волков полегло в этой неравной схватке. 
Но грозный рев, подобно грому, разнесся над поляной! И огромный медведь ворвался в самую гущу битвы…

Кто-то настойчиво толкнул Энрике. Чей-то мокрый нос ткнулся ему в ладонь.

Огненно-рыжий Лис смотрел на юношу сияющими изумрудными глазами. Потом он легко прыгнул в сторону, вновь посмотрел на Энрике и быстро побежал куда-то в чащу, то и дело, оглядываясь на юношу. 

- Там – спасение, - понял молодой лесничий и последовал за ним.

Лис вел Энрике какими-то скрытыми тропами. То он вдруг останавливался, то резко поворачивал в сторону, делал крюк, словно огибая какое-то опасное место, и опять бежал вперед. Юноше казалось, что этот день и этот странный бег никогда не кончатся. От усталости и боли все мутилось у него перед глазами, ноги заплетались.  Несколько раз он уже падал в сырую траву, и тогда Лис, с нетерпеливым тявканьем, помогал ему подняться, вцепившись зубами в воротник куртки и изо всех сил дергая  вверх.

- Спасибо, приятель, - бормотал Энрике.

  И Лис, блеснув озорными глазами-изумрудами, согласно кивал головой и снова продолжал свой бег. 
Внезапно он остановился. Шерсть его встала дыбом, из оскаленной пасти вырвалось уже не тявканье, а хриплое рычание. Он замер посреди тропы, слегка приподняв лапу и не решаясь двинуться  ни вправо, ни влево.

- Что там, приятель? 

Лис резко развернулся в сторону юноши, мотнул головой, словно требуя, чтобы тот замолчал. А потом, сделав неожиданный скачок с разворотом, помчался так быстро, что Энрике еле успевал за ним. 

Молодой лесничий бежал, позабыв на миг о своих ранах. Потому что отчетливо слышал, как за спиной, тяжело ударяли в землю подкованные сапоги. Только у одного человека из его преследователей была такая поступь. Лоренцо Майстери! Проклятый убийца! 
Что-то свистнуло в воздухе. Арбалетный болт вонзился в ствол вяза. Лис увеличил скорость. Юноша тоже. Следующий болт просвистел уже возле его щеки. Грохот шагов слышался почти совсем близко.

Лис рванулся вперед, прыгнул, оторвавшись от земли всеми четырьмя лапами.

И упал на землю, сраженный метком выстрелом.

Из пересохшего горла Энрике вырвался хриплый стон. Он подхватил Лиса на руки. Зверь был еще жив. Он еле слышно тявкнул, словно призывая юношу продолжать бег во имя спасения. Молодой лесничий прижал Лиса к груди и рванулся вперед из последних сил. 
Зловещий тихий свист вновь разрезал воздух. Страшная боль пронзила плечо. Юноша зашатался, но не выпустил друга из рук. Попробовал сделать несколько шагов  и обессилено опустился на колени.

- Я все-таки затравил тебя. Как дикого зверя!

Лоренцо, кривя губы в надменной ухмылке, вышел из-за куста. В руке он держал разряженный арбалет.

- Единственный зверь здесь – это ты! – еле слышный голос Энрике был тверд и полон ненависти. - А еще ты трус, Лоренцо Майстери! Только трусы стреляют врагу в спину.

- Говори, говори, несчастный. Твоих слов здесь все равно никто не услышит.

Лоренцо  издевательски неторопливо перезаряжал арбалет.

– Поистине – удачный для меня день! Враг повержен, стоит передо мной на коленях, просит пощады…

- Я никогда не попрошу у тебя  пощады!

Диким усилием воли Энрике заставил себя встать и выпрямиться, хотя его глаза от невыносимой боли застилала красная пелена. Лис чуть шевельнулся и, словно прощаясь, ткнулся ему в щеку сухим, горячим носом.

- А это уже не имеет значения, - хмыкнул Лоренцо, вскидывая арбалет к плечу.

Отдаленный гром пронесся по лесу. Он приближался, верхушки могучих деревьев, как тонкие травинки, дрожали и сгибались под порывами ураганного ветра.

Молния сверкнула с небес и ударила почти у самых ног врага. Но он успел отпрыгнуть в сторону. В тот же миг вихрь урагана толкнул убийцу в грудь, свалил с ног, покатил по траве, как сноп сухого сена. Листья, сорванные с деревьев ветки, комья земли- все заплясало и закружилось в воздухе. Энрике упал, теряя сознание. Последнее, что он успел услышать – был тоненький жалобный вой Лиса.

Теплый золотисто-зеленый свет. Мягкое ложе бережно принимает измученное тело. Чей-то до боли родной и все же незнакомый голос звенит невыплаканными слезами:

- Любимый, что они с тобою сделали?! Энрике, родной мой, потерпи еще чуть-чуть. Сейчас я помогу тебе.

Чьи-то нежные прохладные руки торопливо снимают с юноши пропитанную потом и кровью куртку, скользят по рубашке, расстегивая пуговицы, отбрасывают прочь изодранную ткань. Сквозь ресницы, Энрике видит, хрустальный флакон, который сверкает  и переливается в тонких пальцах, как маленькое солнце.

- Сейчас, любимый. Тебе станет легче.

Драгоценная влага из сверкающего флакона, как живительный дождь, проливается на истерзанное тело. Боль уходит, наступает долгожданный покой. Последнее, что видит юноша, погружаясь в целительный сон, это сияющие любовью золотисто-зеленые глаза на прекрасном заплаканном лице.

Энрике открыл глаза. Он лежал на шелковых изумрудно-зеленых подушках, накрытый бархатным одеялом того же цвета. Тонкие золотые и светло-зеленые стволы переплетались над ним, уходя высоко вверх.

Трудно было сказать, живые это деревья или искусная работа неведомого ювелира – настолько резными, хрупкими и сверкающими они выглядели.

Юноша осторожно выпрямился и сел на постели. Его старая рубашка и куртка куда-то исчезли, а на плечах теперь  красовалась темно-зеленая туника, украшенная по вороту тонкой вышивкой из тополиных листьев. Он потянулся, взмахнул несколько раз руками. Тело было легким, послушным, словно бы наполненным новой силой и бодростью. Боль и усталость исчезли без следа.

Знакомый мокрый нос ткнулся в ладонь юноши. Рыжий Лис смотрел на него, подняв голову. Энрике даже показалось, что Лис хитро улыбается ему.

- Как же я рад, что ты жив, приятель! – Энрике подхватил Лиса на руки.

Тот весело тявкнул  и вывернулся из рук. И тут же радостно принялся ловить свой хвост. Раненая лапа, перевязанная зеленой тканью, похоже, нисколько ему не мешала.

- Но ты не знаешь, кто спас нас с тобой?

Изумрудные глаза Лиса сверкнули весело и озорно. Он тявкнул на этот раз требовательно и побежал вперед, к выходу из чудесной беседки. На ходу он оглядывался и призывно махал головой. Юноша последовал за ним.

- Странно, я не могу понять, мой ли это Лес или какое-то сказочное королевство? –

Молодой лесничий оглядывался по сторонам .

– Откуда эти прекрасные цветы? Они похожи на хорошо всем известные ромашки или колокольчики. Но здесь они почти в рост человека, и я ясно слышу, как эти удивительные цветы тихонько звенят и напевают простую, но милую мелодию.

Трава здесь необыкновенно яркая и густая, в моем мире такой не встретишь на поляне даже в разгар весны. А каждая капля росинки на траве – сверкает, как алмаз.

Тут юноша почувствовал на своем лице прохладное дуновение. Он сделал еще несколько шагов и оказался на берегу ручья. И вдруг молодой лесничий заметил знакомую тоненькую фигурку, выходящую из-под тени высоких стройных деревьев, чьи стволы отливали золотом, а широкие листья напоминали зеленые сердца.

- ТИАННА!- Энрике одним прыжком пересек водяной поток и бросился к девушке.

  И замер от изумления. Перед ним стояла Лесная Фея. Ее серебряные волосы потоком горного ручья струились по плечам. Платье, казалось было соткано из бликов солнечных лучей, пляшущих в весенней зелени древесных крон. И у Феи были лучистые золотисто-зеленые глаза, в которых сейчас застыли тревога, и нежность, и невысказанный вопрос.

- ТИНИЭЛЬ…

- Энрике!

Плача и смеясь, совсем, как земная девушка, Лесная Фея, рванулась ему навстречу, упала на грудь, и прижалась всем телом, дрожа и всхлипывая.

- Девочка моя, ну что ты? Не плачь. Все в порядке. Я жив,  - тихо шептал юноша, ласково гладя ее по волосам. – Ты спасла меня, любимая. Тианна… Тиниэль.

Губы Феи были теплыми и солеными от слез…