Кавалькада всадников приближалась к лесу. Впереди на вороной лошади ехал стройный молодой человек в красном камзоле. Его пышные черные кудри выбивались из-под  щегольской бархатной шапочки, украшенной пером. Лицо  молодого человека, оливково-смуглое, с точеными чертами могло бы показаться привлекательным, если бы не надменная усмешка, кривившая тонкие губы.
Эхо уже разносило по лесу пение охотничьих рогов и заливистый лак собак. Предводитель всадников пришпорил коня. Но на его пути внезапно вырос высокий юноша в зеленой куртке.

- Прочь с дороги, холоп! – небрежно бросил всадник.

 Юноша не тронулся с места.

- Ваша милость, охота в этих местах запрещена.

- Что? Как ты разговариваешь со мной, мужицкое отродье?! Я прикажу моим слугам выпороть тебя !

- Ваша милость, уже много лет сеньор Гвидо Майстери не охотится в этом лесу и запрещает другим убивать здесь зверей и птиц. Я - главный лесничий сеньора Гвидо строго слежу за выполнением этого приказа!

- Похоже, мой дядюшка совсем спятил, - пробормотал молодой человек в красном.  
А вслух громко сказал:
- Вот что, лесничий, я – Лоренцо Майстери - племянник досточтимого сеньора Гвидо . Запомни как следует мое имя!!!  На земле моего дядюшки я могу охотиться, где хочу и когда хочу! 

 Лоренцо вновь пришпорил коня. Но Энрике сделал шаг вперед и твердой рукой схватил жеребца за узду. Всадник  злобно прищурился и взмахнул плетью. На плече юноши вздулся багровый рубец. Энрике стиснул зубы, но не отступил.

- Поверните коня назад, сеньор Лоренцо! Вы не будете здесь охотиться!
Лоренцо Майстери грязно выругался сквозь зубы и вновь занес руку с плетью.

Сильный порыв ветра, похожий на внезапно налетевший ураган пронесся по лесу. Всадники пригнулись, клубы пыли, листья и сухие ветки полетели им в лицо. Вихрь сорвал шапку с пером с головы племянника старого сеньора. Ветка придорожной ивы взметнулась в воздух и со всей силы хлестнула Лоренцо Майстери по лицу.
Лоренцо вскрикнул. На его холеной щеке вспыхнул и стремительно покраснел, набухая, алый след удара.
Порывы ветра становились все сильнее, лошади жалобно ржали и рвались назад. Всадники еле удерживали их. Где-то в чаще оглушительно заухал, захохотал филин, хотя солнце  и не думало клониться к закату. Словно в ответ на этот хохот, издалека донесся протяжный волчий вой.
Из-под корней ивы выскочил заяц и прыгнул прямо под ноги коню сеньора Лоренцо. Энрике отпустил узду. Конь испуганно всхрапнул, встал на дыбы, и племянник, Гвидо Майстери, вывалившись из седла,кубарем покатился в траву.
Слуги, сгибаясь под ударами ветра, кинулись ему на помощь.

- Ваша милость, тут нечисто! – жалобно прошептал один из них. – Про этот лес странные слухи ходят. Может, вам и вправду лучше поохотиться в другом месте?

- Заткнись, холоп! – Лоренцо Майстери ударил слугу кулаком в лицо. - Я поеду дальше, чего бы мне это ни стоило!

 Но тотчас после этих слов, огромный тополь, жалобно скрипевший под порывами ветра, вдруг наклонился и с ужасающим треском рухнул поперек тропы, загородив всадникам дорогу.

- Похоже, дальше вы не проедете, сеньор Майстери, - в спокойном голосе Энрике отчетливо слышались насмешливые ноты.– Послушайтесь лучше вашего слугу и вернитесь в замок.

Племянник старого сеньора выпрямился и внимательно посмотрел на молодого лесничего. Презрение в его взгляде сменилось холодной расчетливой ненавистью.

- Да, мне придется вернуться назад. Но я запомню тебя, лесничий! Совсем скоро   дядюшка отдаст концы, и  все эти земли станут моими! И тогда ты горько пожалеешь, что стал на моем пути!

  С этими словами Лоренцо Майстери вскочил в седло, хлестнул плетью коня и, не оглядываясь, помчался по дороге.

Закат бросал алые отблески на стены старого замка. Лучи заходящего солнца  падали сквозь оконный переплет и окрашивали комнату племянника старого сеньора в кроваво-красные тона.  Лоренцо Майстери устало прищурился, склонил голову над шахматной доской и небрежным жестом двинул пешку. Он уже второй час разыгрывал эту партию с отцом Игнацио и порядком устал. Не столько от игры, сколько от пронзительного, врезающегося в уши голоса старого инквизитора.

- Ваша милость, говорю вам, этот  край переполнен ересью! Здешние людишки совсем потеряли страх перед королевской властью и Святой Церковью. Они распевают дерзкие песенки и смеются мне в лицо, когда я пытаюсь увещевать их, пугая рассказами о геенне огненной! Скажу вам по секрету, сеньор Лоренцо, эти несчастные настолько закоренели в своих грехах, что не стесняются обращаться к услугам гадалок и знахарок, да еще и рассказывают малым детям богомерзкие истории о феях и волшебниках, называя их, тьфу! сказками. Ваша милость, умоляю, отдайте этот край в мою власть хотя бы на несколько дней! Уверен, что пара другая священных аутодафе заставит этих еретиков вновь склонить колена перед властью Церкви и Святой Инквизиции!

Лоренцо Майстери зевнул и смешал фигуры на доске.

- Мой дядюшка, хоть и лежит на последнем издыхании, но пока еще не собирается отдавать концы.  И неужели вы думаете,  отец Игнацио, что костры Святой Инквизиции - хорошее начало для моего правления этим краем? Хотя мне, в общем-то, плевать на этих простолюдинов. Но на первых порах стоит хотя бы изобразить себя добреньким хозяином. А жечь и вешать можно потом.

 Лоренцо цинично усмехнулся:

 - Пусть холопы не бунтуют и исправно платят подати. А немного позже - да, отец Игнацио, - я отдам этот край в ваши надежные руки! И я даже знаю, кто, – улыбка сеньора Майстери сменилась гримасой ненависти, - первым попадет на костер!

Инквизитор умоляюще простер руки.

- Ваша милость, но в деле укрепления силы Святой Церкви дорога каждая минута! Я не могу больше ждать! И я обнаружил, - голос отца Игнацио понизился до шепота, - где скрывается рассадник ереси!

- Ну и где же?

- Это тот самый проклятый Лес, ваша милость! Именно туда идут деревенские знахарки за травами и кореньями для своих дьявольских зелий! Весной молодежь устраивает языческие пляски и веселится от заката до рассвета, распевая богопротивные песни, вместо того, чтобы плакать и каяться в своих грехах. И все гнусные истории о так называемом волшебстве, насколько я успел понять, связаны именно с этим лесом!Жалкие  людишки  называют его Заповедным! Поговаривают даже о какой-то таинственной силе, которая, якобы скрывается в месте, называемом Сердце Леса! Они… они, ваша милость, у меня не поворачивается язык, но эти жалкие грешники смеют называть проклятый Лес своим добрым другом! Как будто не знают, что это мы, святые отцы, -  добрые друзья всех несчастных, закосневших в своих грехах. И мы с радостью очищаем их души с помощью священного пламени костров Инквизиции! Ваша милость, чаша моего терпения уже переполнена. Велите уничтожить этот Лес! Сжечь или срубить его под корень! Иначе, я вынужден буду донести о вашем бездействии в деле искоренения ереси - главе Ордена Тайных Дознавателей Святой Церкви!

Лоренцо нахмурился и медленно встал из-за стола. 

- Отец Игнацио, я добрый сын Святой Церкви. Но уничтожать свое богатство даже ради искоренения ереси… Неужели, вы хотите разорить меня?! Земли моего дядюшки, в том числе и этот, проклятый, как вы выразились Лес, скоро станут моей собственностью! И Лес, я уверен, принесет мне немалый доход. Зачем же я буду рубить сук, на котором сижу?

Отец Игнацио хитро прищурился и заговорил елейным голосом:

- Да какой доход может принести вам этот Лес? Подумайте сами, сеньор Лоренцо! Дичь? Дрова? Грибы и ягоды! Не смешите меня, ваша милость! Все это вы можете спокойно купить в соседних землях. При вашем-то богатстве! А вот уничтожение проклятого Леса, действительно, может немало послужить для пополнения вашей казны звонкими монетами.

- Каким это, интересно, образом?

- А вот – каким! Известно ли вам, сеньор Лоренцо, что его величество готовится снаряжать корабли для военных походов на земли, лежащие далеко за океаном?

- Допустим, это я знаю. И что дальше?

- А то, что многие владетели земель, услышав об этом, приказали своим людям рубить деревья, растущие в их землях и сплавлять строевую древесину по рекам в столицу. Большинство из этих предприимчивых сеньоров  уже существенно обогатились. Почему бы вам не последовать их примеру? Срубив богопротивный Лес под корень, – вы одним махом убьете трех зайцев: послужите Короне, Святой церкви и пополните свою казну полновесным золотом!

 Слова отца Игнацио возымели свое действие. Лоренцо Майстери ухмыльнулся и довольно потер руки.

- Это другой разговор, святой отец! Считайте, что вы меня убедили! Но, как же быть с моим дядюшкой? Пока он жив, я не могу распоряжаться его землями.

- Вашему дядюшке, как вы  справедливо заметили «немного осталось». Почему бы нам не ускорить дело? Есть вполне безопасные способы! Он все еще пьет свои настойки из лесных трав? У меня найдется, что туда добавить...

 И инквизитор с усмешкой покрутил на костлявом пальце странный перстень.

- Святой отец, но ведь грех убийства… - Лоренцо испытующе посмотрел на него.

- Я снимус вашей души этот грех! Во имя славы святой Церкви и Ордена Тайных Дознавателей! "Для достижения цели, хороши все средства" - как говорит его высокопреосвященство, наш кардинал. Насколько я помню сеньор Гвидо вам даже не кровный родственник! Он всего лишь сводный брат вашей покойной матушки. Правда, богатый брат – и это радует. К тому же смотрите, как забавно все получится – Лес убьет своего хозяина. И очистит вам дорогу к власти. А дальше вы можете делать все, что пожелаете! Идемте, ваша милость. Нам еще много надо обсудить.

  Отец Игнацио и Лоренцо Майстери вышли из комнаты и двинулись по направлению к спальне старого сеньора Гвидо.

Последние лучи закатного солнца обрывками розовой вуали ложились на серый камень. Владетель замка сидел у открытого окна, не отводя  взгляда от синеющей в вечерней дали  полосы леса. Его седые волосы стали шевелил легкий ветерок, а лежащая на подлокотнике кресла рука казалась бесплотной, почти прозрачной. Но темные глаза смотрели ясно и прямо, а в уголках усталых губ пряталась  улыбка.

Лоренцо поправил на пальце тяжелый перстень и шагнул в комнату.

- Дядюшка… - осторожно произнес он и замолчал, сочтя, что сеньор Гвидо уснул.

Владетель замка чуть вздрогнул и обернулся к племяннику.

- Заходи, сынок, - приветливо сказал он. – Расскажи, как прошел твой день. Я слышал, что с утра ты решил объехать будущие владения и познакомиться с моим Лесом?

Услышав последнее слово, Лоренцо слегка покривился. Рука его невольно дернулась к щеке, на которой тонкой красной нитью проступал след удара ивовой ветви.

- Я осмотрел ваши владения, дядюшка, - подчеркнуто ровным  тоном проговорил   он. – Вы – поистине хороший, рачительный хозяин.

Произнеся  это, Лоренцо снова замолчал, не зная, что больше сказать. Разговор с родственником тяготил его. Он предпочел бы немедленно пустить перстень инквизитора в дело.

- Старому дурню, кажется, полегчало, - мысленно выругался племянник, - Отец Игнацио был прав – этот дряхлый дуб будет не так-то просто  свалить. Ну что ж – используем подарок  инквизитора при первой  возможности. Пока же придется поддержать  бессмысленную беседу.

Лоренцо присел рядом с дядюшкой, старательно изобразив на лице внимание и живейшее сочувствие.

- Как ваше здоровье, дядюшка? – протянул он.

Гвидо снова улыбнулся, поправил край пледа на коленях и, не замечая устремленного на него хищного взгляда, мягко произнес:

- Мои дни тают, как лучи солнца, под мраком подступающей ночи. Но я счастлив, что оставляю эту землю, этот Лес и этот замок тебе, Лоренцо. Мы беседовали с тобой не так много, как мне хотелось бы. Но ты так живо интересовался всем, что нас окружает: от этих старых стен до самого дальнего селения нашего края,  - что я думаю, из тебя выйдет добрый правитель, мой мальчик.

В глазах племянника старого сеньора промелькнули и погасли алчные огоньки. Он торопливо кивнул    и поцеловал руку дядюшки.

- Совсем скоро я покину тебя, - ласково, без тоски и боли произнес Гвидо, - Но мне хочется верить, что однажды наступит день, когда люди назовут ценностью не золото и алмазы, а счастье при виде восхода солнца. Восторг от созерцания алых яблок, отягощающих тонкие зеленые ветки, или от вкуса чистой родниковой воды. Сынок, ты только представь себе мир, в котором лес ценнее, чем то богатство, которое можно заполучить, срубив его. Где сад важнее, чем самый роскошный замок, построенный на его месте! Как бы мне хотелось хоть на мгновенье увидеть этот мир, Лоренцо!.. Лоренцо…

Удивленный тем, что племянник молчит, сеньор Гвидо приподнялся в кресле и впервые за все время разговора пристально посмотрел на него. И вздрогнул. Красивое, смуглое лицо наследника напомнило ему безжизненную маску. Лишь в черных глазах Лоренцо на мгновение промелькнуло что-то и скрылось, подобно скользнувшему в густой траве змеиному хвосту.

- Вам следует отдохнуть, дядюшка, - громко произнес молодой сеньор Майстери, растянув губы в улыбке, - Долгая речь утомила вас. Я, конечно же, обдумаю все, сказанное вами, на досуге.

Он встал и поклонился хозяину замка. В спальню вошел слуга, неся на подносе исходящий горячим паром бокал.

Лоренцо быстро шагнул к нему и беззвучно выхватил ношу. Одним движением брови  заставил слугу исчезнуть. Потом обернулся к родственнику. Сеньор Гвидо опять смотрел в  окно, хотя краски заката окончательно погасли, и небо стремительно затапливала темная хмарь.

Лоренцо Майстери приподнял ладонь над бокалом и повернул на пальце тяжелый золотой перстень. А потом, склонив голову, протянул дяде отравленный напиток и, пятясь, вышел прочь.

Сеньор Гвидо отставил опустевший бокал. Непонятная тоска, подступившая под сердце, заставляла его все напряженней вглядываться в потемневший горизонт и почти уже невидимую линию Леса.

- Суждено ли мне будет опять  вступить под его своды? – неожиданно подумал он. – Какие странные, тревожные мысли… Конечно, я только что сказал племяннику, что годы мои сочтены. Но все же, как хочется снова пройтись по весенней траве! Услышать протяжный зов кукушки, увидеть солнечный луч, отраженный в капле росы. Неужели это простое желание  не сбудется?

Мысли путались в голове старого сеньора. Он попытался  встать, позвать слугу, но непреодолимая слабость вдавила его в кресло.

- Лоренцо…- успел подумать он. – Я хотел сказать моему племяннику что-то очень важное. О жизни, о Лесе, о доброте ко всему живому… Какой странный у него был взгляд! Точно у хищной птицы… Или – нет? Словно сверкнуло на миг в нем что-то чуждое, холодное, неживое… В сущности, я так мало знаю Лоренцо…

Сеньор Гвидо оперся о ручку кресла. Где-то в глубине гаснущего сознания жгучей искрой блеснула страшная догадка. Но он не успел распознать ее. Острая боль железным обручем сдавила грудь.  Тьма за окном поднялась черной волной и хлынула через подоконник, гася свет в глазах и заполняя все вокруг…