Братец кивнул и подмигнул мне. Через секунду он уже мчался на поиски пса. А я, потирая лоб и обдумывая на ходу детали новой части плана, зашагал обратно к особняку.

 В общем-то, идея была не нова. Как раз такой воспользовались герои знаменитой комедии «Кавказская пленница». Видимо оттого, что я сейчас изучал тему «Искусство советского периода шестидесятых годов двадцатого века», в голову мне лезли исключительно подобные мысли.

Призвав на помощь свои небогатые актерские способности, на подходе к «дворцу» гробовщика я взъерошил волосы, бросил на траву пиджак и слегка по нему потоптался. Потом снова надел его, одним прыжком залетел на крыльцо и забарабанил в тяжелую дверь руками и ногами:

- Кого еще принесло?! Это частная собственность!  Пошли вон, а то ментов вызову! – гаркнул кто-то за дверью.

- Открывайте, беда пришла! – истерически завопил я.

И выдохнул в удивленную физиономию распахнувшего дверь охранника:

- Эпидемия в поселке! СОБАЧИЙ ГРИПП!

Мужик испуганно попятился. А я, размахивая руками и истошно вопя, принялся «развивать тему»:

- Уже половина деревни заболело! Меня к вам послали, чтоб вы тут немедленно всех узбеков отпустили. А то представляете, что будет, если такая куча народу разом озвереет?!

- Разом озве… Чего?! – тупо переспросил побледневший охранник.

- Того! В деревне уже были случаи нападения соседей друг на друга. А особые симптомы собачьего гриппа – это страшная тяга к пожиранию яблок, громкий лай вместо членораздельной речи и противоестественное желание все время находиться рядом с источником инфекции. С собакой то есть!!!

  Все это я выкрикнул на одном дыхании.

 Мужик дернулся бежать обратно в дом.  Тут я заметил приближающегося к нам Герку с Цезиком на поводке.

- А-а-а! – страшно закричал я, указывая на брата пальцем. – КАРАУЛ!!! БАЦИЛЛОНОСИТЕЛЬ!!!

  На груди у Герки висел заляпанный «рвач», и братец с удовольствием уминал вынутое из него яблоко. Изрядно залив соком и свою физиономию, и новенькую камуфляжную рубашку.

- Во-от! – простонал я, сползая на ступеньки крыльца. – Первая стадия! Яблочная зависимость! Ой! Кажется, у меня вторая стадия начинается…

  Тут я громко и старательно залаял. Подмигнув при этом приблизившемуся братцу. Герка все понял правильно и разразился ответным гавканьем.

- Ой, не могу! Как мне этот песик нравится!

  Я пошел уже на откровенную клоунаду, но выпучивший от ужаса глаза охранник, похоже, принимал все за чистую монету.

- Ай, дайте мне его погладить и поцеловать!

  Я обхватил обеими руками слегка обалдевшего Цезаря, картинно всхлипнул и обернулся к мужику.

- Да бегите же скорей! Только сначала работников выпустите! Ой, кажется, у меня опять приступ начинается!!! А-а-а, гав-гав-гав, песик, дай я чмокну тебя в носик…

  Охранник юркнул за дверь, только засов изнутри брякнул.

- Быстро в укрытие! – скомандовал я, вскакивая с крыльца.

  И, засев в кустах, мы с Геркой смогли насладиться незабываемым зрелищем! Сначала из дома вылетел мужик в форме и рванул по направлению к саду.

А минут через десять  оттуда, прямо на нас уже мчалась толпа подозрительно радостных узбеков. Снеся бОльшую часть живой изгороди, они проследовали дальше, видимо, стремясь к автобусной остановке. Подозреваю, что «сбросившие иго крестьяне» не снижали скорость вплоть до своего родимого Ташкента.
Напуганный «собачьим гриппом» охранник тоже куда-то исчез.

Герка потрепал окончательно прирученного Цезика по холке и с сожалением освободил его от ошейника.

- Бывай, приятель! – вздохнул братец. – Я тебя еще навещу, когда хозяин твой опять куда-нибудь свалит. Жди! Сосиска за мной!
Кстати,  деревенские потом рассказывали, что не раз встречали  на городском вокзале группы «восточных гостей», явно стремящихся как можно скорее покинуть наши пределы. Стало быть, документы дымовская охрана им вернула, и наш «побег из Шоушенка» удался на славу.

  Когда мы вернулись домой и вывалили на стол слегка помятую, но сочную и сладкую «добычу», отец сначала схватился за ремень. Но бабка, забыв про ревматизм, взвилась орлицей и сказала, что не позволит обижать ее любимых «деточек». А спина бабушкина, кстати, в этот же вечер и прошла. То ли, и вправду, от сваренных яблочных семечек, то ли от мази, которой матушка умудрилась ее натереть, пока старушка мирно дремала.
Ну, а из остатков яблок мама сварила компот.

Вот с того компотика-то все и началось!

Впрочем, сперва ничто, как говорится, беды не предвещало. Просто на другой день к нам зашла Дарья Федоровна, мамаша нашего приятеля Васьки. Они с моей родительницей поговорили о своем, о женском, потом перешли к обсуждению видов на урожай. И мама угостила соседку компотом, уклонившись от внятного ответа на вопрос, где мы достали такие хорошие яблоки. Дарья Федоровна напиток оценила, а потом сказала, пригорюнившись:

- Везет тебе, Анфисушка! И компоту вы аж в июле наварили, и смородины, как я погляжу, у вас ведро с куста намечается.

- Да что в ней толку! – хмыкнула мать. – Когда она зеленая. Пока поспеет – или птицы склюют, или мальчишки сожрут. Ни разу еще варенье из нее сварить не удалось. Одно расстройство!

- Это разве расстройство? Все - детям витамины. А вот у нас - сплошное разорение. Что в саду, что на огороде! Веришь ли, сегодня выхожу с утра грядки полить  и такое увидала!

  Тут Дарья сделала эффектную паузу и всплеснула руками.

- Да что ж ты, Дашенька, там увидела? - удивилась мама.

- Следы! - трагическим голосом произнесла соседка. – Все грядки потоптаны, перекопаны! И забор сломан.

- Кого ж через ваш огород несло? Соседа пьяного?

- Если бы! Тогда бы след от сапога был. А там - копытища такие, что сохатому али кабану впору. Вот и думаем с моим мужиком теперь: то ли капкан на зверя страшного ставить, то ли погодить пока? Вдруг страшилище - не кабан или лось вовсе, а, к примеру, заплутавший бычок из фермерского хозяйства? Тогда ведь штраф платить придется, ежели скотину чужую пораним.

  Надо сказать, что беседовали соседки во дворе на лавочке. А я лежал в тенечке под грушей и в очередной раз готовился к экзамену. Точнее пытался готовиться. Потому  что после слов Дарьи про кабана  "Антология поэзии двадцатого века" выпала у меня из рук, больно стукнув по коленке. Именно в этот момент я читал знаменитый стих Владимира Семеновича. И, услышав историю про "зверя неведомого", обалдело пробормотал:

- Ни фига себе! В Косяковке, где все тихо и складно, где ни войн, ни катаклизьмов ни бурь, появился дикий вепрь агромадный. То ли буйвол, то ли бык, то ли тур! Хорошо, что Герка свалил опять с Васькой на рыбалку. С него ведь станется устроить сафари на кабана посреди родных осин. С лосем-то Федоровна явно палку перегнула – он у них на огороде не поместится. А вот, если у кого свин сбежал и в гости заглянул – это вариант правдоподобный. Тем более, что у Дарьюшки – там картошка со свеклой посажена. Покажите мне лося или бычка, который их выкапывать умеет? Сожрали бы ботву – и все.

Кстати, кабан, если его раздразнить, ранить или преследовать, может ударить клыками. Так что знакомиться с ним поближе, как-то не хочется. С другой стороны, надо бы все-таки выяснить – кто на Васькином огороде «золото партии» разыскивал? И, главное, какого черта его туда понесло?

Вообще-то, кабаны в лесу водились. Но не в том сосняке, через который мы на остановку автобусную бегали, а в дальнем бору, где были болотца, по берегам заросшие камышом. Это типа для них – любимое место. Раньше рядом то ли питомник какой был, то ли – заказник. Но прекратил существование вместе с нашим колхозом в лихие девяностые. Таскаться в эту глушь у нас никто не любил: грибы и ягоды прекрасно росли в ближних перелесках, а охотников в поселке не было. Наезжали туда иногда «новые русские», но быстро с развлечением этим завязали. Потому, что однажды на кабанье стадо наткнулись. Машина в секача на полном ходу влетела и едва от этого не перевернулась. В итоге несколько секунд ехала на двух боковых колесах, как на авторалли. Убился ли тот кабан, проверять они не стали. И быстренько оттуда смылись. Впрочем, было ли это на самом деле, или байку придумали – никто толком не знает. Так что сказать с уверенностью – кто к соседям наведался – пока невозможно. Может, через него наши беглые узбеки неслись? А картошку выкапывали по принципу – «очень кушать хочется»? Хотя, Федоровне про какие-то следы с «копытами» говорила. Надо бы пойти – глянуть.

Следов кабаньих, я раньше толком не видел. Только зимой и то - мельком. Когда лет пять назад с отцом на лыжах катался. Я еще удивился – откуда в ледяной корке дыры, как от валенка «сорок-последнего» размера? И кого это в лес пешком понесло – когда снегу по пояс? Ну, батя мне и объяснил – кого.

И мы с ним быстренько лыжную прогулку закруглили. И правильно сделали – бабки потом судачили, что у нашего лесника в ту зиму волки собаку съели. Одним словом, могли бы и на них наткнуться.

Ладно, попробуем выстроить логическую цепочку. Зимой волки могли потревожить кабанов – и их понесло на подвиги. А сейчас – что? Если это действительно кабаны? Эх, надо все-таки оторвать себя от кресла и прогуляться к Ваське.

Я успел покопаться во внезапно случившемся интернете, ознакомиться с картинкой, запечатлевшей звериную «ножку», зачесть про печальные последствия встречи с ее хозяином, потом со вздохом поднялся и потащился к соседям.

 Огород и в самом деле выглядел так, будто пострадал от ковровой бомбардировки. Или набега каких кладоискателей. Все перерыто, от грядок и следа не осталось. А вот отпечаток трехпалой лапы вполне соответствовал картинке. Я почесал «репу». Но так и не понял – какого икса ее обладатель сюда заявился? Расстояние до ближнего болота было изрядное.

Ничего умного придумать я не успел, потому, что с речки вернулись наши рыбаки. И теперь с хохотом делили пойманную рыбу. Как в мультике про Кота в сапогах. Только там было – «Даниэль, Даниэль, Леманн, Леманн». А тут – «Вася, Вася, опять – Вася». Но Герка не обижался. Во-первых, у нас дома и так было чего пожрать. А во-вторых, братец рыбу любил только ловить. А есть - не торопился, живя по принципу, что «лучшая рыба – это колбаса».

- Ладно, – наконец хмыкнул он, вытащив из кучи пойманной рыбы три толстых щуки. – Дай под них ведерко какое-нибудь. Остальное – можешь забрать.

  Васька послушно порысачил в сарайчик. Через мгновенье оттуда донесся его радостный вопль:
- Ы-ы-ы, чего тут есть! Иди сюда, мелкий, не бойся.
И выбежал к нам с каким-то чуднЫм, похожим на мягкую игрушку «полосатиком» в руках. Забавный зверек напоминал поросенка, вот только окраска у него была какая-то странная. Было похоже, что Васька держит в руках живую помесь дыни и арбуза – только бежевого цвета.

- Ёперный театр! – выдохнул я. – Это же кабанчик!

- Ага! – согласился братец, почесывая умиленно хрюкающему малышу пузико,  – Бурундук – переросток! Милота!

- Да уж – пробормотал я - Такая милота! Даже не верится, что однажды это чудо вырастет в огромного секача, который при случае расхреначит любого гомосапиенса напополам. Хотя нам для счастья вполне хватит ста пятидесяти килограмм его мамаши…

  И только я произнес эту фразу, как через дыру в заборе показались два здоровенных свинячьих рыла! Еще мгновение – и на участке, грозно сопя, появились  оба поросячьих родителя.

 О том, что человек в экстремальной ситуации может проявить свои запредельные физические возможности, я читал не раз и относился к этому, надо сказать, как к байкам. Мало ли что, мол, можно сочинить, чтоб привлечь читателя.
Быть бы большой беде, но рядом с Геркой оказался столб, и мой братец в считанные секунды влетел по нему на трехметровую высоту. А Васька, бросив «полосатика» ломанулся обратно в сараюшку. И только я остался стоять посреди огорода…

Мама дорогая! Кабан не только фыркал, но и рычал. Да, да, я первый раз слышал, как рычит кабан. Именно рычит, как тигр или очень большая собака. Горло его издавало клокочущие звуки, и предназначались они именно мне. Порычав, он пошёл было вперед, но заметил кучу брошенной на землю рыбы, остановился перед ней, и тут я, наконец,  увидел его  целиком.

Боже, что это был за зверюга! Его  мохнатая тушка  имела длину не меньше двух метров. Минут пять кабан рычал, фыркал, но не забывал жрать рыбу. Поглядывать на меня он тоже не забывал. А я не мог отвести взгляд от его клыков, чувствуя себя консервной банкой, которую вот-вот начнут вскрывать. Я стоял неподвижно, как столб, боясь даже громко вздохнуть.

К папаше быстро присоединилась кабанья мамаша, причем, лопая рыбу, она бесцеремонно отпихивала мужа крепким розовым рылом. И тут мне совсем некстати вспомнилась фраза из Википедии. О том, что кабаньи самки больших клыков не имеют, поэтому они валят врага с ног, топчут его, кусают и рвут. Медленно, как во сне, я попытался сделать шаг в сторону. Может, увлеченные нежданно свалившимся обедом родители, не заметят моего бегства?

В один миг мамаша оторвалась от рыбы, подняла щетинистую морду и грозно фыркнула. Словно предупреждала:

- А ну, стоять! Щаз за тебя примемся!

  Я закрыл глаза. Жизнь перед внутренним взором почему-то не пронеслась. Зато в голове опять заиграла старая песенка: «А, тем временем, зверюга ужасный коих ел, а коих в лес волочил!»

Кабаниха хрюкнула и, кажется, сделала шаг ко мне…
Но тут радостный визг полосатого сыночка отвлек ее от моей несчастной персоны. Мелкий кабанчик, все это время нетерпеливо нарезавший круги вокруг жрущих родителей, похоже, соскучился. И теперь налетал на мамашу, тыкая ее в бок узеньким рыльцем.

Кабаниха разнежено обхрюкала свое чадо и, преспокойно развернувшись, потрусила куда-то за огород, к лесу. Я перевел дыхание, надеясь, что папаша проследует за ними.

Не тут-то было!