Сумрачно в спальне.

Тени от пальмы.

В небе крадется луна.

Спит на кровати

В нежных объятьях

Парочка – муж и жена.

Свет лунный сочный

В мрак полуночный

Ловко привнёс озорства.

Вдруг бормотанье

Слышно по спальне –

Муж произносит слова.

Спящий не знает,

Что он читает,

И на каком языке.

Но отвечает,

Будто вещает,

Женщина – тоже во сне.

Для развлеченья

Эти реченья

Здесь ни к чему повторять.

Древние силы

Их запретили,

Чтобы беды не нагнать.

В лунном же свете

Спящие эти

Вызнали черный язык.

От заклинанья

Дважды призванья

Огненный демон возник.

«Ночью не спите?

Что вы хотите?

Или так плохи дела,

Что в это время

Наше лишь племя

Может вернуть удила?»

«Слушай-ка, Дина», -

Бредит мужчина, -

«Кажется, мы не одни.

Кто-то, мне мнится,

В спальне таится –

В сумраке блещут огни».

Не просыпаясь,

Чуть заикаясь,

Дина бормочет в ответ:

«Кто-то рогатый,

Кривоногатый,

Явно на вид не атлет.

Что за фигура,

Словно бандура,

Вся искаженная вкривь.

Жертва породы,

Или природы…»

«Милая, угомонись!» -

Муж отвечает,

Сонно зевая.

Лишь пробудившись на миг,

Снова к Морфею

Пал поскорее

И продолжает, как штык:

«Надо жалеть их.

Бедные дети.

От акушерских щипцов

Много уродов

Принято в родах,

Где им расти в молодцов?»

Демон опешил,

Он-то, был грешен,

Мнил себя богатырем.

Но не успел он

Взяться за дело,

Тут ему снова облом:

«Что-то он хочет», -

Дина бормочет.

«Красный, как рак на обед!»

«Это все мода

Против природы -

Явный солярия след!

Стыдно! Мужчинам

К этим машинам

Я б запретил подходить!»

«Ох, обгоревший,

Верно, сопревший.

Надо сметанкой полить!»

«Где там сметана?»

«Скисла недавно».

«Разницы нет, чтоб лечить.

Чучел ты красный!

Мажься, несчастный,

Хватит в ожогах ходить!»

Демон, вскипевший,

Перекрасневший,

Тщится их испепелить.

Но заклинанья

Дважды призванья

Не позволяют шалить.

«Милый, смотри ты!

Прямо копыта» -

Видится Дине сквозь сны.

«Как так случилось?

Как появилось

Это уродство стопы?

«Очень все просто.

Кривизна кости

И впечатленье копыт.

Мать дурковала,

Не прививала,

Вот и полимиелит».

Надо сказать вам,

Демона звать-то

Начали в тот увертюр,

Как он в салоне,

Сидя на троне,

Делал себе педикюр.

Ах, он старался

Полировался,

Так, что во мраке мерцал.

А перед этим,

Кстати заметим,

Он и рога шлифовал!

«Их пропустили?»

- Вы уж спросили!

Дина лепечет: «Максим!

Что у растяпы

Лезет из шляпы,

Словно рога у козлин?»

Макс отвечает,

(Всё, прямо, знает):

«Ясно, как пень – это гот!

Или он рокер,

Феньками шпокер,

Или другой обормот».

Демону стыдно,

Очень обидно,

Тоже решили сравнить!

Хряснул хвостом он

Треском по дому

Чтобы их, все ж, разбудить.

«Он еще с плеткой!»

«Вот идиот-то,

Видно, садист-мазохист».

И наша пара

Выдала жару,

Словно мастак-экзорцист.

Демону в спальне

Слова не дали –

Произнесли пару фраз,

И заклинанье

Дважды изгнанья

Смыло чертяку зараз.

Чтоб не прослыло

Пошлостью хилой

Это сказанье потом,

Звуков, с чем демон

Сгинул в геенну,

Здесь мы не произнесем.

Но канонада,

Словно из ада,

Мертвых могла разбудить.

Что до супругов,

С первых же звуков

Их подхватило вскочить.

Словно не спали,

Даж не зевали –

Только глаза аж на лбу.

Ну и вонища!

Сера, коптище,

Целая спальня в дыму!

«Дина, пожар ли?

Спички не жгла ли?

Что здесь за лютый кошмар?!

В недоуменье,

В смутном сомненье

Стали выветривать гарь.