« — Всё началось с Даны Майерс, которая занимала место у окна на заднем сидении школьного автобуса. Я всегда заходил последним и оказывался рядом. Она имела привычку ёрзать и высовываться. Её бедро то и дело задевало моё колено, юбка задиралась… Спирали каштановых волос раздувал ветер, и они хлестали меня по лицу. Она бросала на меня колкие взгляды, дергала своих подружек, что сидели впереди, и все трое перешёптывались и заливались едким смехом.

Близкий, теплый, сладковато-тягучий запах исходил от тела Даны, дразнил мои ноздри, и я испытывал острую физическую потребность содрать с её кожи все эти бледные конопушки. Все до одной… Это желание росло и созревало вместе со мной и однажды стало сильнее меня. А когда, спустя много лет, я случайно встретился с Даной Майерс, она даже не узнала меня…

Детектив по особо важным делам Джоунс выключил запись и потёр ладонью затылок. Он поймал себя на том, что заслушался «исповедью нравственных мук» арестованного — слишком задушевно и ровно этот маленький, неприметный человек, выкормивший внутри себя зверя, излагал признание. Но Джоунс не верил в раскаяние. Хладнокровный и расчётливый хищник, терзавший своих жертв, а затем убивавший — теперь наконец-то в клетке. Серийника вычисляли долгие месяцы, и каждый раз ему удавалось ускользать. Но теперь судьба его определена, и возмездие скоро настигнет.

Джоунс захлопнул папку с делом, закурил и вышел из душного кабинета в сереющую рассветом пустоту города…»

Генри Блант сосредоточенно стучал по клавиатуре.

«Предрассветную пустоту города», — исправил он. «Да, пожалуй, так лучше… Точка».

Роман был практически готов. Ещё подправить пару-тройку эпизодов, и можно ставить финальную точку и готовить к публикации. Генри вернулся к отрывкам, где немного ломалась стилистика текста, переделал, упростил предложения, добавил кое-каких подробностей. Кажется, всё… Утром нужно перечитать на свежую голову, а сейчас — отдых.

Он отошёл от стола и выглянул в мир сквозь приоткрытые оконные жалюзи: где-то там, укрывшись от назойливого света ночных фонарей и неоновых вывесок, мирно спят его читатели. Но скоро они, разбуженные свежей детективной историей, засуетятся, расхватывая экземпляры нового романа. Станут поглощать его в метро или за столиком уличного кафе, или класть у подушки, чтобы вновь забыться уже другим, тревожным сном — сопереживая героям, пытаясь распутать так умело закрученный автором сюжет.

Пискнул сигнал уведомлений электронной почты, и Генри вернулся к ноутбуку. В письмо без темы с обратным адресом «danamayers» было вложено только фото незнакомой девушки: довольно симпатичной, с уверенным взглядом и курчавой каштаново-рыжей шевелюрой. Генри хмыкнул: ни дать ни взять — его героиня Дана, первая жертва серийного убийцы. И адрес…

Кто бы это мог быть?.. Чья-то ночная шутка?.. Читатель, который проник в мысли писателя, еще не успев увидеть роман?.. Пожалуй, сказывается переутомление, и надо идти спать.

Генри закрыл ноутбук, залез под одеяло и забылся глубоким сном творчески удовлетворенной личности.

Под утро, как это частенько бывало, его разбудила мысль добавить ещё один флешбек для углубления сюжетной линии и кое-что переделать в начале. Отдохнувший и полный энтузиазма Генри Блант включил компьютер и увидел свежее послание от вчерашнего адресата.

Письмо опять содержало лишь фото той девушки. Волосы полузакрывали лицо, но она была узнаваема и, судя по виду… мертва?.. Лежала на полу застывше-бледная, в расстегнутой блузке, на щеке виднелась ссадина и синюшный кровоподтек, рука прижимала какую-то записку. Генри увеличил фрагмент и прочёл: «Меня убил Генри Блант».

Что-то болезненно сжалось в животе и впрыгнуло в сердце. В тот же момент раздался звонок в дверь.

— Мистер Генри Блант? — у порога стоял крупный седоватый мужчина.

— Да…

Перед глазами Генри мелькнуло удостоверение.

— Детектив Джоунс, окружная полиция. Вы знакомы с девушкой по имени Дана Майерс?

— Я?.. — Генри обомлел. — Даже не знаю, что сказать…

— Лучше будет, если вы скажете правду, — детектив сделал шаг вперёд и, заставив Генри пятиться, прошёл в квартиру.

— Правду?.. Ну, видите ли… так зовут одну из героинь романа… моего романа… который я пишу… вернее, почти закончил… — Генри попытался улыбнуться.

— Дана Майерс была обнаружена сегодня ночью мёртвой у себя в квартире. При ней нашли записку, где она обвиняет в убийстве Вас, — сухо и без каких-либо предисловий сообщил Джоунс. — Что вы на это скажете, мистер Блант?

— Что?!.. Но… Я слышал, подобные вещи иногда случаются… Некоторые преступники совершают злодеяния, следуя сюжетам романов…

— Полагаете, здесь — тот самый случай? — взгляд детектива был жестким.

— Но… дело в том, что… я еще не публиковал свой роман, — ответил Генри Блант и спрятал дрожащие руки в карманы домашнего халата.

Детектив Джоунс неспешно прошёлся по комнате и остановился возле стола с ноутбуком.

— Не возражаете? — не оборачиваясь спросил он.

Генри Блант судорожно сглотнул. Джоунс щелкнул зажигалкой и, усевшись в крутящееся кресло, выпустил струю крепкого дыма.

На экране ноутбука по-прежнему рассыпались звезды заставки, и детектив вглядывался в темнеющий горизонт вселенной, не торопясь открывать спрятанные за ним файлы.

Генри чувствовал, как кровь отливает от лица, и сейчас ему хотелось стать прозрачным и невидимым.

— Я получил несколько странных писем, а точнее — два письма, — произнес он, не в силах унять дрожь и вынести ожидание, когда же детектив коснется компьютерной мыши. — Они вас заинтересуют, посмотрите.

Джоунс быстро пролистал файлы, после чего крутанулся в кресле и прицельно уставился на писателя.

— И как вы объясните это, мистер Блант? — Джоунс сильно затянулся, и пепел упал с его сигареты прямо на гладкий кожаный подлокотник кресла.

— У меня нет объяснений… Но, возможно, они есть у вас, детектив Джоунс… детектив Джоунс?!.. — повторил писатель, только сейчас осознавая, кто именно перед ним.

Детектив поднялся, задев рукавом кучку пепла — тлеющие частички рассыпались по полу, оставив на лоснящейся поверхности подлокотника черные въедливые точки.

— А что вас смущает?..

— Но я же вас выдумал… — шепотом произнес автор.

— Да ну? Тогда почему вы сейчас сомневаетесь, какой знак препинания поставить в конце вашей фразы?.. А может, это вы живёте в выдуманном мире?.. Жизнь — не роман, мистер Блант. В ней всё гораздо прозаичней. По-вашему, я такой же плод писательского воображения, как и Дана Майерс?.. Увы, я реален. И та девушка реальна. Вернее, была реальной, пока вы не убили её, вписав в очередной роман. Вы же это сделали, мистер Блант, я прав?

Генри Блант ничего не ответил.

Джоунс криво улыбнулся, поискал глазами пепельницу и, не найдя ничего лучше, сунул окурок в смятую обертку от конфеты на рабочем столе писателя.

— Вы пишете свои книги, используя истории из жизни как начинку, густо поливая их кровью, как шоколадом, и заворачивая в яркие обертки, словно конфетку для читателя. Вам они приносят удовлетвороние и деньги, а что они приносят таким, как я?.. Новое преступление?.. Очередную жертву?..

Джоунс на несколько секунд прервался, чтобы раскурить еще одну сигарету. Генри Блант остолбенело стоял посреди комнаты. Мысли с треском прокручивались в голове, как барабан револьвера в русской рулетке, и, казалось, только голос детектива заглушает этот звук.

— Вы наверняка думаете, что можете управлять своими персонажами как шахматными фигурами, проникать в их головы, читать их мысли? — продолжил Джоунс. — Отлично, мистер Блант, раз вы такой выдумщик, всезнайка и можете раскрутить любую историю, то, наверное, пришла пора доказать, что вы способны сделать это не только на бумаге, но и в собственной жизни. Я оставлю вас пока, но уверен, что очень скоро мы снова встретимся.

Детектив направился к выходу и у самой двери оглянулся:

— И, да, мистер Блант, никуда не выезжайте из города. Подозрение в убийстве с вас не снято.

Жёлтым мячом из-за поворота дороги выкатился школьный автобус.

Анри стоял немного в стороне от шумной группки девчонок во главе с Малышкой Ди, смешливой и остроглазой, которая, несмотря на то, что сильно отставала в росте от своих подруг, была у них вечной заводилой. Она то и дело отпускала язвительные шуточки, не стеснялась давать всем и каждому разнообразные прозвища и однажды обозвала Анри «слепым лягушатником», когда тот неосторожно въехал на велосипеде в лужу и обдал грязью проходивших мимо девчонок.

Сегодня к ним примкнули двое парней постарше, и Ди вовсю острила, звонко хохотала, крутила головой направо и налево, потряхивая упругими кудряшками, подхваченными нежно-голубым бантом в цвет глаз. Её подруги, напустив на себя томно-усталый образ давно повзрослевших див, сдержанно посмеивались. Когда поднимались в автобус, парни пропускали девчонок вперед, норовя «подсадить» — ухватить за талию или чуть пониже, а те одёргивали юбки и делали вид, что злятся.

Анри вошёл следом и в проходе столкнулся с Ди, которая, придерживаясь за спинку сидения, застёгивала босоножку. Автобус тронулся, Ди пошатнулась, сумка сорвалась с её плеча и больно ударила Анри по ноге. Но он подхватил лямку и вернул обратно на плечо Ди. Та, казалось, сильно смутилась, взглянув на Анри, тут же отпрянула и села на свое место.

Анри тоже сел. Через минуту украдкой обернулся на Ди: она смотрела в окно задумчиво и молча. Рядом, как обычно, сидел Нэд Кейси, который заходил в автобус последним.

Дверь за детективом Джоунсом захлопнулась так, словно барабан револьвера перестал вращаться, найдя таки свой патрон. Генри Блант на ватных ногах подошёл к столу и устало стёк в кресло.

Что за чушь?.. Он и не собирался уезжать из города, пока роман не закончен. Это другие стремятся в загородную тишину, а ему вполне хватало уединенности в собственной квартире. Он не допускал на территорию своей творческой жизни посторонних, но любил работать с приоткрытым окном, чтобы живой, пульсирующий ритм города проникал в текст, насыщал его многоголосьем звуков, приправлял резковатыми запахами и до поры до времени окутывал линии сюжетных дорог тяжеловато-дымной атмосферой.

Сейчас писательский разум раздваивался: одна половинка лихорадочно соображала, где искать выход из создавшейся ситуации, вторая — стремилась немедленно превратить всё происходящее в текст и оформить сюжет для будущего романа. Но обе половины сходились в одном: в отказе принимать нагрянувшие события как действительность.

Еще раз пересмотрев полученные письма с фотографиями, Генри Блант отправил ответ: «Кто вы? И что вам от меня нужно?» Через несколько секунд на экране появилось автоматическое сообщение: «Ошибка. Адресат не найден».

Пройдя несколько раз по комнате, Генри открыл телефонный справочник и отыскал номер окружной полиции.

— Могу я поговорить с детективом Джоунсом? — спросил он, когда спустя лишь пару мгновений отозвался голос на том конце.

— Но у нас такого нет, сэр. Может, вы перепутали?

— Да, возможно… возможно… простите… — сбиваясь, проговорил писатель.

Снова посмотрев на фотографию девушки и с минуту поразмыслив, он быстро оделся, сложил в сумку кое-какие вещи и вышел из квартиры.

Анри часто представлял себя сидящим рядом с ней на месте вечно унылого Нэда, но ни разу не решался занять его место. Представлял, как её локоны, раздуваемые ветром, касаются лица, как трутся друг о друга её острые коленки, как искрятся голубым бисером чертовинки в глубине её глаз… Он не очень любил произносить её полное имя. «Ди» звучало как нежный звон рождественских колокольчиков и подходило ей гораздо больше тяжеловато-монотонного «Дайяна» или «Дана».

Сразу после окончания школы Анри уехал. Ди вскоре выскочила замуж за какого-то приезжего парня, сменила фамилию и оставила родной город навсегда. Об этом Анри узнал, когда продавал дом своих родителей спустя несколько лет. Многое переменилось с тех пор. Впрочем, он тоже изменился: Анри перестал существовать — теперь он был Генри.

«Так будет лучше продаваться книга», — посоветовал издатель перед выходом его первого романа.

И Анри согласился. Так его назвал отец, отдавая дань деду, который, переехав в поисках счастья в другую страну, сам из Леблана превратился в более созвучного среде Бланта. Но дед и отец умерли, и больше ничего не связывало Генри с прошлым, кроме, пожалуй, той школьной вечеринки на выпускном.

Новенький серебристый «Шевроле» мчался по загородному шоссе с восточного побережья на северо-запад. Генри Блант, всегда аккуратный и сдержанный, сейчас менял полосы движения, нервно сигналил, обгоняя впереди идущие авто, но скорость всё-таки оставлял предельно допустимой: ему больше не нужны сегодня стычки с полицией. Несколько раз он задержал взгляд в зеркале заднего вида: показалось, что темно-синий «Форд» следует за ним по той же траектории.

Неужели слежка?!.. Его предупредили не покидать город, а он нарушил запрет. Но было попрано еще одно более важное правило, которое Генри Блант установил для себя сам: никуда не выезжать, пока роман не закончен. И если он позволил себе второе, то на первое — наплевать! Ведь никакого детектива Джоунса на самом деле не существует?!.. Есть только писатель Генри Блант, его персонажи … и его прошлое. Два десятка лет и несколько сотен миль отделяют его от того места, где всё началось, и если можно найти разгадку, то только там. Хотя Генри Блант пока не понимал, нужно ли ему что-то отыскать или, наоборот, поглубже спрятать.

Он думал, что никогда больше не вернётся в родной город, что колючие ростки сомнений давно исчезли под слоем многолетней дорожной пыли. Но внезапность, с которой они вдруг появились, не оставляла выбора. Он должен догнать тот школьный автобус, чтобы разобраться, откуда взялись эти послания и почему прошлое так настойчиво хочет встретиться с настоящим.

Всё пошло совсем не так, как ему рисовало воображение. Горячий воздух разносил запах сигарет и вишнёвого ликёра, поцелуи казались липкими, руки слишком сильно стискивали его плечи: Дана не то сопротивлялась, не то хотела покрепче притянуть к себе. Он не думал, что всё зайдет так далеко, что у него хватит смелости. Не предполагал, что небесная бирюза её выпускного платья будет смята прямо здесь — в подсобке спортзала, среди мячей и канатов, а приглушенные стоны сольются с музыкой школьного оркестра и вызовут в нём острое чувство ненависти, а не стыда и неловкости.

Он стоял за старой треснувшей ширмой, которую зачем-то поставили здесь у стены, и был так близко, что в полумраке видел, как медленно расползается стрелка на её светлом чулке. Поначалу он хотел уйти, но всё произошло очень быстро, и взгляд прикипел и уже не мог оторваться. В один момент Анри повернул голову и увидел его за ширмой, но, нисколько не смутившись, продолжил тискать девчонку, не обращая на остальное никакого внимания. А может, наоборот — всем видом показывая ему своё превосходство?..

Что она нашла в этом холодном и заносчивом Анри?.. И почему всегда с презрением смотрела на него — Нэда Кейси, которого так сильно и неотвратимо тянуло к ней?..

Городок был из тех, в которых застывает время, и воспоминания впечатываются в каждый камешек мостовой сепией старых фотографий. Генри Блант колесил по узким улочкам, высматривая знакомые места, силясь понять, что именно он хочет увидеть. Дом, где прошло детство, обрёл новый фасад, в палисаднике, обрамленном строго остриженными кустами самшита, важно бархатились розы. Всё выглядело очень ухоженно и казалось совершенно чужим.

Дана жила в одном из небольших коттеджей, расположенных ближе к окраине, и Генри с трудом удалось узнать её дом. Он остановил машину на противоположной стороне улицы, подошёл поближе и остановился в тени раскидистого платана. Тогда он был еще тонким деревцом с ветвями, едва выступавшими из-за ограды. На рассвете, после выпускного, они расстались именно здесь.

Генри хотел взять её за руку, но Дана отдёрнула ладонь, холодно чмокнула его в щёку и ушла. Он ждал, что она обернётся, ещё какое-то время вглядывался в зашторенные окна, а потом направился домой. По дороге встретил Нэда Кейси, что было странно: тот жил совсем в другой стороне. Но Генри брёл словно в тумане и подумал, что ему показалось. Наверное, он спутал Нэда с кем-то другим… как и в спортзале за ширмой… Или там вообще никого не было?.. Кому бы понадобилось следить за ним?..

— Говорят, что каждому писателю кто-то нашёптывает идеи, стоя у него за спиной, — раздался голос позади.

Генри обернулся: в трёх шагах от него, прислонясь к забору, стоял детектив Джоунс. Неподалёку у обочины виднелся припаркованный тёмно-синий «Форд».

— Вы следили за мной? — спросил Генри, хотя ответ был очевиден.

— А вы удивлены?

— Совсем нет, — сказал писатель, которого почему-то сейчас вовсе не заботило присутствие детектива, будь то книжного или настоящего.

Джоунс подошёл поближе.

— Так кто же подсказывает идеи вам, мистер Блант?

— Некоторые называют это музой.

— А вы?

Генри Блант не ответил.

— Иногда неплохо бы оглянуться и посмотреть, кто же всё-таки это делает, не правда ли? — продолжил Джоунс. — И при этом не испугаться того, кто стоит у тебя за спиной. Не факт, что это будет кто-то знакомый, и не факт, что ты узнаешь этого знакомого и не примешь его за кого-то ещё.

— Может, тогда не стоит оглядываться и присматриваться?..

— Почему?.. Потому что когда вы присмотрелись, то девушка с фотографии в письмах показалась вам знакомой?.. — Джоунс прищурился, глядя на Бланта. — А вы знали, что у Даны Майерс родилась дочь?

— Я подозревал это…

— Подозревали? А что еще вы подозревали?

— Что вы не работаете в полиции.

— Да, я частный детектив. Дочь Даны Майерс наняла меня, чтобы разыскать своего настоящего отца. Я нашёл вас, мистер Блант. А потом уговорил её сфабриковать письма с фотографиями и отправил их вам. Решил проверить, как вы отреагируете и что станете делать.

Генри Блант застыл, наблюдая, как детектив Джоунс разминает пальцами сигарету.

— А мы с вами, оказывается, похожи, уважаемый писатель. Вы становитесь подозрительны, а я умею выдумывать неплохие сюжеты, — неожиданно рассмеялся Джоунс. — Признайтесь, вы поверили в мою историю про дочь?

— Да кто вы такой, чёрт побери?!.. За каким дьяволом явились сюда и морочите мне голову?!.

— Так вы же сами сказали, что выдумали меня. Я — ваш персонаж, — Джоунс неторопливо закурил. — Я проводил «книжное расследование» и понял, что в цепочке «Дана Майерс — её убийца» не достаёт кое-каких деталей. Когда я поглубже покопался в прошлом девушки, то пришёл к выводу, что в этой цепочке не хватает вас, Генри Блант. Вы вольно или невольно явились катализатором её убийства. Вы так часто представляли себя на месте Нэда Кейси, что в конце концов оказались на этом месте. А может, не было никакого Нэда, а был только Генри, м?.. И пусть всё случилось на страницах вашего романа, это никоим образом не снимает с вас вины.

— Что за бред вы несёте?!.. Моя вина лишь в том, что я использовал имя девушки и некоторые её черты в образе одной из героинь.

— Да, но вы убили свою героиню. Не означает ли это, что вы хотели избавиться от той девушки?

Генри Блант вздохнул.

— На самом деле я хотел бы удержать её, но никогда бы не смог…

— А пробовали?.. Знаете, лирика не по моей части, но я кое-что смыслю в психологии преступников. Хладнокровие, с которым вы расправляетесь с жертвами в своих романах, делает вас подозреваемым номер один. Помните об этом, мистер Блант. И почаще смотрите в зеркало заднего вида — не исключено, что я буду следовать за вами.

Детектив Джоунс сел за руль, и темно-синий «Форд», визгнув колесами, исчез за поворотом.

Генри Блант стоял напротив коттеджа, одного из многих на этой улице, очень похожего на остальные, но того, который он ни за что бы не спутал с другими. Платан спокойно покачивал ветвями рядом с ним, как и в то утро после выпускного. Какое-то время Генри вглядывался в зашторенные окна, потом направился к крыльцу, поднялся по ступеням и нажал кнопку звонка.