«Одну сказку да к другой сказке, да третьей сказкой приправить, да с четвертой                              перемешать – глядишь, и не сказка уже, а самая заветная быль!»
                                                                                                                     К.Арбенин

  Королева штопала чулок.
И это дело у нее шло из рук вон плохо! То  запутывалась в сто узлов нитка, то иголка втыкалась куда угодно, только не в грубую ткань. Все-таки нежные пальчики ее величества привыкли обращаться с золотым скипетром, а не со швейными принадлежностями. В пятый раз попав  себе иголкой в палец, королева всхлипнула и жалобно простонала:
- О, Господи!  Что происходит? Куда мы катимся?! Я, правительница этой страны, вынуждена заниматься работой, которую не поручила бы раньше даже своей горничной. Альберт! Альберт! – королева отбросила рукоделие на пол и громко позвала мужа. - Ваше величество, ну сделайте же что-нибудь!
  В комнату вошел мужчина. Высокий, худой, слегка лысоватый. С вытянутым печальным лицом и добрыми серыми глазами. Он присел на диван с изрядно потертой обивкой и ласково погладил королеву по плечу:
- Ну, что же я могу поделать, Клара, дорогая? Последняя белошвейка ушла от нас неделю назад вместе с другими слугами. Не плачь, милая, не надрывай мне сердце. Давай, я тебе помогу.
  С этими словами король взял с пола чулок, вознамерившись  продолжить  штопку. Коварная игла соскользнула с нитки и безнадежно затерялась в пыльном ворсе старого ковра.
- Все! Это была последняя иголка! – королева вскочила с места и в отчаянии забегала по комнате. – Что мне теперь делать? Чулки останутся незаштопанными, дыры на мантии будут становиться все больше и больше…

В конце концов, Альберт, в один ужасный день мы даже не сможем выйти из своих покоев! Потому что останемся совершенно голыми!
  Потрясенная открывшейся перед ней апокалиптической картиной, королева Клара застыла посреди комнаты с воздетыми к потолку руками.
- Не волнуйся, дорогая, я сейчас ее найду! – взволнованный не меньше супруги король Альберт, торопливо  опустился на колени и принялся шарить туда-сюда по пыльному ковру в поисках пропажи.
  Так ничего и не найдя, он устало выпрямился, потер поясницу и обессиленно плюхнулся в то же кресло.
- В конце концов, Клара, - пробормотал король. - В том  что мы останемся без одежды нет ничего криминального. Вот, к  примеру, дедушка моего троюродного кузена был большим щеголем. Ну, ты помнишь эту историю. Он доверился двум проходимцам, выдавшим  себя за портных-волшебников. И в итоге появился перед своими подданными, культурно выражаясь, в «костюме Адама»… Только без фигового листика.
- Дедушка твоего кузена был круглый дурак! – Королева, наконец-то, вышла из ступора и негодующе повернулась к венценосному супругу. - Он только зря место на престоле занимал! Менестрели написали об этом песенку, которую и поныне распевают все уличные  мальчишки. «Либо ты дурак, либо не на месте!»
Кстати, о мальчишках! Где сейчас тот  мальчик, который крикнул: «Король-то голый!»? Он вообще был или нет?!

- Не помню, дорогая, – Альберт растерянно помотал головой.

- Кажется, все-таки был. Но вырос и окреп. Женился, вроде… 

Между прочим, в отличие от дедушки, мой троюродный кузен далеко не дурак. Он издал закон, согласно которому, все короли должны жениться голыми. И в приписке к закону отметил, что свободному человеку вообще стесняться нечего! Так что теперь в этом королевстве по праздникам все выходят на торжественный парад, в чем мама родила. И тащат с  собой «портреты его величества  в голом».
- Тьфу! Дедушка был дурак, а внук – бесстыдник и негодяй, - Королева возмущенно топнула ногой. -  И что же делают нормальные люди в этом несчастном государстве?
  Король печально вздохнул.
- Ждут, когда появится новый мальчик. Который скажет: «Народ-то – голый!»

И тогда всем станет стыдно…  Может быть.

  Клара только махнула рукой и неожиданно обняла пригорюнившегося супруга.
- Ну и пускай ждут. Нам-то до этого какое дело? Ты лучше скажи, родной мой, что теперь будет с нашей единственной дочерью? С ненаглядной нашей Эмилией? Казна пустая, слуги из дворца ушли, все подданные разбежались из королевства кто куда. А девочке, между прочим, шестнадцатый пошел. Еще пара лет, и замуж пора будет выдавать. За кого?! 

  Королева всхлипнула и уткнулась носом в недоштопанный чулок.

- Кто из принцев ее замуж возьмет? Бесприданницу…
- Ну, не в приданом счастье, моя дорогая, – Альберт расстроенно вздохнул и поцеловал свою королеву.

Она снова отбросила рукоделие, присела рядом на диван и улыбнулась мужу сквозь слезы.

- В конце концов, когда ты впервые появилась у стен нашего дворца в ту жуткую дождливую ночь, у тебя с собой даже саквояжа не было. Матушка ловко провела знаменитое испытание с горошиной. И с тех пор мы живем счастливо. Несмотря ни на что.
- Горошина!.. – Клара мечтательно улыбнулась,  помолодев сразу лет на десять. - Она ведь так и хранится в том хрустальном ларце, да, Альберт? Самое дорогое, что есть в нашем королевстве!
- Да, моя милая. Дороже жемчуга и злата!
  Супруги еще немного посидели, обнявшись. Помолчали, погрузившись в счастливые воспоминания. А потом королева встала и решительно сказала:
- И все же надо что-то делать с будущим нашей дочери. Она не может вечно оставаться здесь. Эмилии, как и всякой принцессе, нужны друзья, праздники, балы и другие торжества. Чудеса и  приключения, в конце концов! И счастливая свадьба в финале!

- Ну-у, дорогая моя, чего ты захотела! - иронично протянул король. – Балы, чудеса и приключения… Ты же сама прекрасно знаешь, что волшебство почти ушло из нашего мира. Хорошо жилось людям в далеком тринадцатом веке!

В каждом лесу жила фея, в каждой горной  пещере – дракон. По дорогам ездили странствующие рыцари и совершали подвиги. А принцессы ждали своих героев на балконах высоких башен и пели грустные песни. Ну, а в наши дни башни повсюду снесли, как пережиток старомодного дизайна. Рыцари остались только на страницах древних баллад. А феи… Говорят, что они еще кое-где бродят по дорогам. Только характер этих волшебных созданий сильно испортился. И нынешние волшебницы скорее зло подшутят над одиноким путником, чем помогут ему.
- Я в это не верю! Где-нибудь должны были остаться добрые феи. Ах, если бы хоть одна из них согласилась помочь нашей девочке!
- Увы, дорогая. В наши дни каждый должен помогать себе сам.
- К чему ты клонишь, Альберт?
- Клара, я давно хотел тебе сказать… Ты, конечно, будешь возмущена таким предложением, но…
- Да говори уже!
- Ну вот, к примеру, дочь моего пятиюродного дяди, тоже, кстати говоря, разорившегося, не стала сидеть в полуразваленном дворце и ждать, пока само собой свершится какое-нибудь чудо. А просто в один прекрасный день собрала вещи, пошла в соседнее королевство и устроилась там в маленькую сельскую школу. Помощницей учительницы. Сейчас, говорят, дослужилась до должности директрисы.
- Альберт! Ты что - предлагаешь нашей девочке искать работу? Как простой служанке?!
- А я согласна!

  С этими словами, я, наконец-то вышла из-за двери, за которой все это время пряталась, в очередной раз подслушивая разговор родителей, и подошла к ним. Матушка тяжело вздохнула. Отец потер лоб, как  делал всегда, когда был чем-то озадачен. А я заговорила быстро и убедительно:
- Ну, вы же сами только что говорили, что с моим будущим надо что-то делать! А в этом дворце, извини матушка, живет только наше славное Прошлое. Так что мне пришло время покинуть эти стены. Вы не огорчайтесь, пожалуйста.

Я буду писать вам письма и присылать денежки, как только мне удастся хоть сколько-нибудь заработать. А уж работы я не боюсь! Вы же знаете, мне пришлось всему научиться, когда от нас сбежали слуги и придворные. Могу быть горничной, кухаркой, посудомойкой… Ой, извини матушка, я не хотела тебя огорчить. Ну, не плачь, пожалуйста!  А вдруг мне повезет, и я устроюсь секретаршей  к какому-нибудь ученому профессору? И буду заниматься переписыванием его бумаг. Работа ведь почетная и не пыльная. А почерк у меня красивый! Так что давайте, дорогие родители, надеяться на лучшее! Ну что, отпускаете меня?
- Все же подумать надо, – сказала матушка, вытерев слезы. – Ладно,  обсудим это за обедом. День рабочий, и надо править… Хоть уже и некем.

Эх, если бы нашлась иголка, я бы доштопала этот несчастный чулок.
  Я наклонилась и провела рукой над мохнатой поверхностью ковра. Ощутила легкий укол в ладонь и протянула матушке искомую швейную принадлежность.
Она взяла иглу и чуть недовольно качнула головой.
Матушка не любила, когда я применяла свой Дар. Впрочем, разве способность чувствовать на расстоянии и притягивать мелкие металлические предметы можно в полной мере назвать волшебным даром? В эпических сказаниях прошлого я читала о ребятах моего возраста, которые могли предсказывать будущее,  беседовать со стихиями, летать, останавливать время… А я на их фоне что могу? Ну, разве что брошенные монетки с мостовой подбирать.

Хотя, если в кармане ни гроша, то и такая способность сгодится.
 Матушка устроилась на диванчике с рукоделием. Отец, повздыхав, ушел чинить провалившиеся ступеньки парадной лестницы.

А я отправилась в свою комнату и  не спеша начала собирать в дорогу узелок. Хоть ее величество и сказала «Подумать надо», я точно знала, что родители непременно отпустят меня  в большой мир. Вариантов-то у нас все равно не было. Сиднем сидеть на развалинах былого величия  - глупо.

А на деньги, которые я надеялась вскоре заработать, отец и матушка  смогут хотя бы купить дров и немного еды. Одним огородом не прокормишься.

А королевский сад на дрова рубить жалко.
Я собирала узел и негромко напевала любимую матушкину песню.

Утро брошенное, ночь непрошеная,
На гербе фамильном горностай и лось.
Королева утром огорошенная,
Ей опять сегодня ночью не спалось.

  Ну, если мне удастся найти хорошую работу, матушка может спать спокойно.   В новой взрослой жизни у меня, скорее всего, балов и праздников не будет.  Зато, надеюсь, будут хорошие друзья. А то и, чем черт не шутит, чудеса с приключениями!
Я подмигнула своему отражению в потемневшем зеркале и уверенно сказала:
- Молли, тебя ждут великие дела!