Только Фауст закончил излагать свою мысль, как из-за угла старинного здания, за котором путешественники привременили свою капсулу, вышел ещё один Фауст. Он надел на глаз монокль, пригляделся в темноту переулка и, увидев новоприбывших гостей эпохи, включая себя, заключил:

— Проклятье, опять ты.

Фауст, согласившийся помочь господам и их другу Ваське, подошёл к Фаусту, который об этой затее ещё не слышал (если он, конечно, был не из более далёкого будущего), и поинтересовался:

— Здравствуйте, мой милый приятель, не одолжите ли своему покорному слуге по давней дружбе немного средств?

— Начинается, — раздражённо протянул другой Фауст, но прежний Фауст проявил настойчивость:

— Сэр, уверен, что вы, конечно же, не столь малодушны, чтобы проявлять упорство в отказе даже самому себе?

— Вы мне — не я, — другой Фауст тяжко вздохнул и погрозил тростью. — Чтобы какой-то сопляк требовал у меня милостыню…

— Этот сопляк, как вы выразились, хотя бы не успел растерять манеры, в отличие от вас. Куда же подевалась ваша тактичность и уважение к собеседнику?

— Помилуйте, какое уважение можно испытывать к человеку, который просит милостыню у первого встречного?

— … Даже если этот первый встречный — я сам, но из будущего? И учтите, я не прошу у вас милостыню, эти деньги я возьму исключительно в долг со стопроцентной гарантией их возвращения.

— И какова же эта гарантия? — другой Фауст, казалось, уже был готов ударить тросточкой по лбу самого себя.

— Гарантия заключается в том, что спустя пару лет, когда я стану вами, эти деньги автоматически вернутся к вам.

После этих слов их друга Фауста господа поняли, что иной Фауст, очевидно, пришёл из более отдалённого будущего. Наверняка он был в курсе всех событий, потому что, будучи более молодым, сам помогал им в лице того Фауста, который выпытывал у него средства… но из его более зрелого возраста вытекала и упёртость, свойственная многим людям солидных лет. И стоял на своём до последнего, даже притом, что прекрасно знал — более молодой Фауст ввиду свойственной господам средних лет энергичности в любом случае возьмёт верх.

— Если вы продолжите настаивать на своём, мой уважаемый более опытный и мудрый собеседник из будущего, мне придётся озвучить пару веских аргументов. Скажем, я знаю об одной вещи, разглашение которой для вас было бы нежелательным…

— Ух, чертяга! Твоя взяла! — воскликнул другой Фауст. — Бери свои деньги, шарлатан, только держи язык за зубами! Всё-таки каким же глупым и наглым я был пять лет назад!

Когда будущий Фауст ушёл, наш уважаемый господин стоматолог вопросил у их прежнего проводника во времени:

— Но позвольте, вы же сказали, что с самими собой встречаться нельзя!

На что Фауст многозначительно отозвался:

— Мне можно. Ну, что же мы ждём? Пойдём, добудем еды, ведь впереди — более двух суток в чужом времени!