Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть.

Летите с ней к другой звезде.

Пока будете лететь, согревайтесь теплом первой звезды.

Когда первая звезда погаснет, возьмите вторую звезду.

(Осторожно)

(Чтобы не спугнуть)

Летите к еще одной звезде.

А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Па-а-а-а-да-а-а-а-ю-ю-ю-ю-ю!

Падаю – в бездну, в звезды, в черную колючую пустоту, ищу опору, опоры нет, ничего нет, да черт возьми, да не может же быть бесконечным это падение, ну не может, не может...

А ведь может, еще как может – падаю и падаю в никуда, рассекаю космический холод, обогретый лучами звезды...

Проснуться.

Проснуться.

Проснуться.

Нет, черт меня дери, какое там – проснуться, вот это вот - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – и было – проснуться, как будто можно проснуться от яви.

Вспоминаю явь – просто чтобы не сойти с ума, крошечный городок на отшибе мира, какие-то дерзкие мечты, поехать, увидеть, покорить, огромная столица, которая потерялась сама в себе и теперь мерзнет на ночных улицах, отчаяние, фрегат, плывущий в никуда, в новый мир, новые надежды, новые чаяния, зеленая полоска земли на горизонте, стук топора, первые домишки, дикие звери в темноте осени за частоколом, крики среди ночи, всполохи факелов, оскаленные пасти, нет-нет-нет-нет, не меня, не-меня-неменя, ночь с хрустом смыкается на моем горле, могильный холод вонзается в разум...

Было же было, и почему я здесь, в бесконечном падении в никуда, это смерть, нет, не смерть, что-то другое, настолько непонятное мне, что...

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть.

...я не могу вытряхнуть его из памяти – все остальные вытряхивались удивительно легко, стоило выпасть из воспоминаний в сейчас – а этот зацепился за мое сознание, ютится в пустоте космоса, как на холодных улицах столицы, греется у звезды, как у костра в первую ночь на чужой земле...

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть.

...сегодня я решил побыть жителем тридцатого века, просто так, для разнообразия, чтобы пережить юность в огромном доме посреди других огромных домов, мечты о чем-то большем, грандиозном, величественном, скитания по бесконечному городу, фрегат, летящий в бесконечную ночь, сон длинной в три тысячи лет, первые дни на чужой земле, необъяснимые смерти – как будто ни от чего, судорожное ожидание неминуемого...

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть.

...сейчас я одновременно звездочет в городке посреди пустыни еще до первых государств - и житель умирающей деревеньки за полярным кругом уже после того, как все государства мира объединились во что-то большее. Должно быть, на меня смотрят косо, я сам на себя смотрю косо, где это видано, чтобы быть двумя сразу, - а ведь получается, удивительно легко, ловко, и крик погонщика в пустыне перекликается с лаем собаки в заснеженных сумерках, и я смотрю на звезды севера, вспыхнувшие в тропическом небе, и полярное сияние растекается над барханами...

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть.

...я не знаю, что делать, он подходит нам и не подходит одновременно. А так нельзя, если не подходит, нас уже восемнадцать, мы уже сжились, слились, пустили друг в друга корни, откликаемся друг другу в унисон, и если ненадолго замолкает, затихает бурная жизнь одного, - тут же откликается жизнь кого-то другого, и даже само безмолвие звучит между нами. А он не звучит, он выпадает из получившейся мелодии, - неместная судьба, как фальшивая нота, упавшая в мелодию не в то место и не в то время.

Проще свернуть его прошлое и убрать подальше – мы так делали со многими, многими и многими, кто не попадал в ноты наших судеб, - но не зря же мы взяли его, не зря же заметили среди миллиардов судеб, - какой-то фантастический обманщик, мошенник, который обещал людям звезды, но те, кто несли ему несметные сокровища, разумеется, никаких звезд не увидели.

Но ведь он обещал звезды – так, как никто и никогда ни до, ни после него не обещал людям звезды...

Мы спрашивали у других мелодий, что нам делать – они разводили руками, они не знали, никто и никогда не испытывал ничего подобного...

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть.

...не понимаете, что это?

Вот мы тоже не понимаем, повторяем – как мантру, как молитву, как данность, потому что ну вот так надо.

...Сегодня я нашел себя – нашел случайно, я вообще не собирался искать никакого себя, я вообще не знал, что где-то есть какой-то я. А вот нашел, нашел в соседней мелодии, если можно считать соседней мелодию за тысячи световых лет отсюда...

Что такое?

А, ну да.

Извините, забыли:

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть.

...я его ненавижу – хотя он не сделал мне ничего плохого, да и вообще редко вспоминает о моем существовании. Я ненавижу его – за то, что он такой же, как я, просто до неприличия точно такой же, один в один – из тех же самых судеб, из тех же самых воспоминаний, из тех же самых фрагментов прошлого. И тем непонятнее, как у него получилось сложить из точно таких же людей совершенно другую мелодию, в которой нет ничего от той музыки, которая живет у меня, вернее, даже не так – я уже сам эта музыка. Как он увидел в тех же самых людях что-то совсем другое, чего я не замечал...

Возьмите звезду.

Обыкновенную, любую, ту, которая ближе к вам.

Возьмите осторожно, чтобы не спугнуть...

...а...

...а звезды кончились.

Вот так.

Да.

Внезапно.

А что делать, когда звезды кончились, в мантре ничего не сказано, что делать, если нас осталось пятеро, самых крепких, выживших, доедающих последние звезды, по одному на каждого. И только мы пятеро, и вокруг бесконечная карусель из погасших звезд – насколько хватает глаз. Нужно что-то делать, сквозь мелодию судеб, сквозь музыку воспоминаний пробивается – нужно что-то сделать, и скорее, скорее, пока не поздно, пока не погасла последняя звезда...

...спохватываемся.

Все.

Разом.

Спрашиваем себя, а что, собственно, вообще происходит, как так получилось, что мы тут все вместе – и астроном из тех времен, когда не было даже стран, и бродяга, так и не покоривший Новый Свет, и человек в умирающей деревне, у которого вечно не хватает решимости что-то поменять в своей жизни, и житель огромного мегаполиса, ищущий себя в межзвездных странствиях, - почему мы чувствуем друг друга, почему мы читаем мысли друг друга, только это нечто большее, чем чтение мыслей, почему мы переживаем все это как будто не только не в первый, и даже не во второй и не в третий, а чуть не в миллион какой-то там раз.

...воспоминания...?

Нет, что-то другое, большее, чем воспоминания обо всех, живущих когда-либо, судьбы, которые переплетаются между собой, складываются в причудливые композиции, как ноты складываются в мелодии.

Мы в раю, говорит средневековый звездочет.

Мы хотим возразить ему – но нам нечего возразить. Но что-то подсказывает нам, что не все так просто, да и не бывает в раю космических станций, солнечных батарей, суперкомпьютеров, не то начиненных памятью обо всех событиях прошлого, не то вытягивающих из прошлого события.

А у нас все это есть.

Вернее, даже не так.

Мы сами – все это.

Какой сейчас год, спрашивает кто-то.

Спохватываемся.

И не потому, что не знаем, какой сейчас год, а потому, что уже слишком поздно говорить про какие-то года, потому что нет таких чисел, кто-то вспоминает какие-то дециллионы, десять в степени десять, в степени десять,  в сте... или нет, это уже не дециллионы, или да, да погодите вы...

Перебираем воспоминания, - огромные солнечные батареи, крыльями расправленные вокруг Земли, люди, подгоняющие солнце в сторону Проксимы, тысячелетние погонщики звезд, собирающие звездные стада и стригущие с них тепло...

...спохватываюсь.

Наконец-то прихожу в себя, - окончательно, по-настоящему, вспоминаю, кто я, и что нужно делать, здесь, сейчас, немедленно, пока еще не поздно...

Отбросьте все лишнее.

Все-все.

Возьмите погасшую звезду.

Самую маленькую.

Разгонитесь на ней как следует.

Летите дальше.

В небо.

К другим галактикам.

Вот что нужно сделать, сейчас, скорее, немедленно.

Пока не поздно.

Пока еще горят звезды где-то там, там.

Отбросить все лишнее.

Отбросить все лишнее...

Что – все лишнее, спрашиваю я себя, нет у меня ничего лишнего, не считать же лишней мелодию, не считать же...

...перебираю ноты-судьбы, перебираю мелодию.

Перебираю воспоминания – на этот раз не о будущем, а о прошлом.

Ищу воспоминание о музыке, которая не из нот, а из людей, и как из этой музыки получить тепло и свет...