А потом наши детективы начали активно действовать! Тэлли помчался на задний двор беседовать о чем-то с молодыми слугами. А Анджей снова проник в баронские покои. Если бы кто-нибудь проходил в этот момент мимо закрытой двери комнаты гостя, то услышал бы странный диалог:

- А ваш дядюшка надежный человек? Не подкачает?

- Ой, я вас умоляю! Скромному гробовщику все равно, где и как работать на будущую вдову и двух ребятишек. А шо касается лишней пары монет, таки Наум Абрамович, наставляя меня, говорил : «Гирш, босяк, запомни, если будешь воровать, то рано или поздно увидишь небо в клеточку!» Но потом всегда добавлял: «А если будешь красть много, то, таки, увидишь Лондон и Париж!» И вздыхал при этом, ну, очень мечтательно!

- Я понял вас, Гирш Моисеевич. Не беспокойтесь, ничего противозаконного мы делать не станем. Просто устроим маленький спектакль, чтобы вывести на чистую воду  мошенника.

- Молодой человек, я спокоен, как пульс покойника. Потому шо знаю: не бывает безвыходной ситуации, в которую мы не можем попасть…

  Солнце уже закатилось за ближайшую рощицу, и по темнеющему небу разлились яркие краски вечерней зари, когда пан Сигизмунд со своим гостем, наконец-то, вернулись с охоты. Хозяин усадьбы был мрачен, ехал, опустив голову, кусая длинный ус и время от времени бормоча шепотом какие-то проклятья. Господин Готтерн-Тоттерн, напротив, был необыкновенно весел и оживлен, чуть ли не приплясывал на седле и пытался выдуть из своего охотничьего рожка нечто вроде «Ах, мой милый Августин!»
Едва охотники успели въехать в ворота, как к ним подбежал слуга и с поклоном протянул немцу запечатанный бумажный конверт.

- Только что  почтовый дилижанс проезжал,  -  объяснил он.

- Сказали – передать королевскому посланнику лично в руки.

  Почетный гость пожал плечами и вскрыл конверт.  Вздрогнул, перечитал написанное и, выкрикнув сквозь зубы: «Доннер-веттер!», пришпорил коня, галопом поскакав прямо к своему крыльцу. Влетел в дом и с грохотом захлопнул дверь, оставив пана Сигизмунда в обиде и недоумении.

А когда совсем стемнело, и в окнах усадьбы погасли огни, знающий о расследовании  конюх бесшумно распахнул ворота. Анджей прыгнул на козлы брички. Тэлли удобно устроился сзади. И друзья отправились в путь -  осуществлять вторую часть своего грандиозного плана.

- Об одном я беспокоюсь, - сказал юноша, когда маленький экипаж уже отъехал на некоторое расстояние от усадьбы.

- Как быть с оплатой? Свои последние гроши я отдал Гиршу за сведения о его хозяине.

- Так ведь ясновельможный заплатит нашим «актерам», – спокойно отозвался Тэлли. – После того, как дело будет сделано

- Это – да, но что если дядюшка Наум потребует от нас залога? Что мы сможем ему предложить?

- Залог найдется, - вздохнул мальчик. И притопнул ногой в узорчатом сапожке.

Блестящие каблуки отозвались тоненьким звоном.

- Чистое серебро, между прочим! Эти сапожки меня уже не первый раз выручают.

  Анджей задумчиво покосился на странную обувь  нового друга, но вслух ничего не сказал, а только прикрикнул на сонного коня, увеличивая скорость. Дорога заметно сузилась, на ней появилось больше канав и рытвин. И вскоре тусклый свет луны озарил на придорожном  столбе треснувшую табличку  с надписью «Козловичи».

- Гирш Моисеевич сказал: «Первый дом на окраине. Как увидите, сразу поймете».

  Юноша остановил экипаж и внимательно огляделся по сторонам.

- Где же дом его дядюшки?

- А вот он! И искать незачем! – Тэлли выпрыгнул из брички и призывно махнул рукой.

  Действительно, ошибиться было невозможно. К двери низенького дома была выразительно приставлена черная крышка от гроба.

- Хм! И вывески никакой не надо, - пробормотал Анджей. – Ладно, придется разбудить честного труженика.

  Он постучал в дверь, потом в окно. Не дождавшись ответа,  громко позвал:

- Наум Абрамович! Простите, что приходится вас будить. Мы приехали от вашего племянника с важными новостями.

  В глубине спящего дома что-то стукнуло, потом загремело. Послышался испуганный женский голос. Дверь чуть-чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулся полный пожилой мужчина, напоминающий увеличенную версию Гирша Моисеевича.

- А шо случилось? Предупреждаю, шо если ви бандиты, я, таки, страшен в гневе! Берите все! Штаны, галстук, доски, корыто, муку для мацы, и шоб ви жили, как я жил!!!

  Наум Абрамович упоенно заголосил на все местечко.  В соседних домах начали зажигаться огоньки, вдалеке  нестройно отозвались собаки.

- Послушайте, мы не бандиты! Мы приехали к вам по важному делу, - попытался вразумить гробовщика учитель, но тот уже ничего не слушал.

- Только  не трогайте жену и детей, у них слабое здоровье и горькая наследственность.

  В приоткрывшемся окошке показались сразу три лохматые детские головенки. Сыновья Наума заверещали так, что у Анджея сразу заложило правое ухо:

- Дяденьки, не бейте папашу! О, и за шо нам такое горе! О, и как мы будем дальше жить?! О, и почему небеса так суровы к бедным еврейским мальчикам?!!

  Красный, как пион, юноша бессильно оглянулся, не в силах прекратить этот концерт. Тэлли,  явно получавший  удовольствие от происходящего, весело хихикнул, а потом, набрав воздуха в грудь,  свистнул громко и оглушительно.

  В соседних окнах  закачались огоньки свечек. Собаки разом замолчали, словно каждая получила на поздний ужин вкусную мозговую кость. Наум Абрамович охнул и присел на крыльцо. Дети спрятались в доме, и над  местечком воцарилась долгожданная тишина.

- Вот это другое дело, - удовлетворенно кивнул эльф. - А теперь, как у вас принято говорить: «Слушайте сюда!» Ваш племянник Гирш рекомендовал вас, Наум Абрамович, как честного и умного человека, который не откажется поучаствовать в деле разоблачения опасного преступника. За хорошее вознаграждение, разумеется.

- А сколько составит вознаграждение? А шо – преступник очень опасный? Я не трус, но я боюсь. Матушка в далеком детстве говорила мне: «Нюмочка, в жизни всегда есть место подвигу. И главное – держаться от этого места подальше!»

- Уверяю вас – никакого риска! – успел вставить Анджей. - Вам просто нужно будет на полчаса изобразить из себя человека, хорошо разбирающегося в золоте и драгоценностях. Остальное сделаем мы.

- Таки если дело денежное  и без риска – я согласен! – быстро закивал дядюшка Наум - Давайте пройдем в дом и обсудим все детали.

  Край утренней зари еще только золотил верхушки березовой рощи, а иностранный гость уже был на ногах и с мрачным видом мерил шагами комнату.

- Где есть тфой родственник?! – шипел он на слугу. - Этот проклятый юфелир! Когда он иметь прийти сюда?

  От страха и раздражения мнимый королевский посланник совсем запутался в словах и падежах.

- Таки ви уже успокойтесь и сократите свои нервы, герр Готтерн-Тоттерн,  - почтительно, но не без  нахальства отвечал ему Гирш. - Имейте уже терпение! Я послал дядюшке письмо, и он прибудет сюда с минуты на минуту.

- Иди фстреть его! И профеди ком цу мир. Я не хотеть, чтобы кто-то фидеть и слюшать наш разгофор. Шнелле, шнелле! Думкопф!

  Словно в ответ на эти слова, в распахнутые ворота усадьбы вкатилась бричка. Два ездока быстро соскочили с нее и разбежались в разные стороны. Третий, высокий и крупный мужчина  в черной широкополой шляпе и черном балахонистом одеянии не спеша спустился и огляделся по сторонам. В этот ранний час парадный усадебный двор был почти пуст. Только старый дворник невозмутимо махал  метлой. Да от левого крыла здания, торопливо семеня и вытирая пот со лба, шел слуга барона.

  Дядюшка и племянник окинули друг друга проницательными взглядами,  тихо перебросились несколькими фразами, в которых отчетливо прозвучало заветное слово «гешефт» и направились прямиком в покои немецкого господина.

- Это есть местный юфелир?
 Готтерн-Тоттерн бросил недоверчивый взгляд на гробовщика.

- Таки – да, - с достоинством ответил Наум  Абрамович. - Ви имеете, что мне предложить? Тогда давайте не будем размазывать манную кашу по чистому столу, а сразу перейдем к делу.

  Уверенный тон и важный вид раннего гостя убедили  жулика  больше, чем сотни слов. Он бросил по сторонам несколько опасливых взглядов, решительно подошел к окну, закрыл его и плотно задернул шторы. Теперь их тайный разговор не смог бы подслушать и подглядеть никто.
Никто… кроме Тэлли.
Юный эльф бесшумно проскользнул под густую завесу плюща, укрывающую стену под окном барона. Цепляясь за жилистые плети, подтянулся на руках, легко поднялся до нужного окна и острым эльфийским слухом уловил, что беседа  в самом разгаре.

- За кусочек золота и пару брюликов ви хотите получить тысячу монет? Таки ви ошиблись! Благотворительная контора находится по другому адресу.

- О-о-о! Доннер-веттер! Дас ист шайзе! Ты хотеть обмануть меня, старый плут?!

- Да, боже ж мой, когда я кого обманывал? Племянник не даст соврать! Гирш, ответь, таки, кто-нибудь из моих клиентов хоть раз жаловался на меня?

  Что  ответил племянник, мальчишка слушать не стал, а, покатываясь от беззвучного хохота, быстро спустился вниз и спрыгнул на землю.

- Ну, конечно, все клиенты были  довольны вами, дядюшка, - передразнивая скрипучий голос слуги барона, - сказал сам себе Тэлли. - Если учесть, что жаловаться они уже ни на что не могли.

 Хихикнув еще раз, мальчишка проскользнул в барский дом.

Пан Сигизмунд Окрайновский  долго не мог уснуть и забылся коротким тревожным сном только под утро. И очень разозлился, когда над его бедной, измученной бесконечным «лечением по системе великих окров» головой вдруг раздался звонкий насмешливый голосок:

- Сладко спите пан-атаман! Глядите, не проспите свою табакерочку!

- Кто здесь?! – хриплым спросонья и с тяжелого похмелья голосом прорычал хозяин усадьбы.

- Колдун молодой!
 Тэлли стоял рядом с его кроватью, вызывающе подбоченившись.

- А-а, это ты, дерзкий щенок! – взгляд Сигизмунда наконец-то сфокусировался на мальчике. - Как ты смел явиться пред мои светлые очи и нарушить мой сон?!

- Так ведь обещания выполнять надо! –  отозвался эльф. - Я обещал, что разыщу вашу драгоценную штучку? Вот и разыскал!

- Где же она?
Забыв про усталость и головную боль, пан  подпрыгнул на кровати.

- Близехонько от вас! Давайте вместе пройдемся кое-куда. Да не шатайтесь так и дышите в сторону, ясновельможный вы наш! А то рядом с вами прикуривать  - и то опасно. Настолько вы изволите винными парами разить! Дохнете разик, и, неровен час, все слуги захмелеют.

 Приговаривая и балагуря, Тэлли уверенно тащил хозяина за руку по длинному коридору его дома, мимо веранды, мимо злосчастного кабинета…

- Ты куда меня ведешь? – удивленно буркнул пан Сигизмунд. – Это же комнаты для гостей.

- Вот именно! – эльф толкнул дверь, предусмотрительно незапертую все тем же Гиршем. – А теперь заходите и ахайте!

  Посреди комнаты стоял королевский посланник, иностранный гость, барон Карл Фридрих Вильгельм фон Готтерн-Тоттерн Цурейтербах и крепко сжимал в руке сверкающую алмазами золотую табакерку. Украшенную фамильным вензелем Окрайновских!
Потрясая ворованной драгоценностью, «почетный гость»  орал на  мужчину в широкополой шляпе.

- А я сказать, что хотеть тфе тысяча монет за эта фещица! Она стоить дороже, но мне есть некогда торгофаться! Я желать продафайт ее, пока этот законченный думкопф, потомок феликий окр  не очухаться…

- Господин Готтерн-Тоттерн… - дрогнувшим голосом произнес пан Сигизмунд.

- ОТКУДА у вас МОЯ табакерка??!!

  Фон барон резко дернулся, оборачиваясь на голос. Задрожал, увидев хозяина продаваемой вещицы. И криво улыбаясь, попытался что-то объяснить:

- А-а-а, так она фаша?! А я-то думаю, чей это такая красифый штучка ф саду упасть и фаляться? Я есть ее подобрать и показать этот добрый юфелир.

А потом отдать фам, конечно же, отдать! Найн, найн! Я есть честный челофек!

- Но вы пытались продать  ее! – уже в голос заорал  пан  Окрайновский, - И вы изволили обозвать меня дураком!