Это произошло уже давно — лет пятнадцать, а то и больше назад. Стояла поздняя осень, и было уже довольно холодно, а по утрам начинались заморозки. Тогда мы с бабушкой пошли в лес за хворостом (жил я тогда именно с бабушкой и дедушкой в деревне). Итак, мы шли по тропинке. Я кутался в теплую куртку, спасаясь от почти минусовой температуры. И вот внезапно я увидел что-то на земле. Приглядевшись, я понял, что это была лошадиная шкура.

– Бабушка, давай вернемся. — взмолился я, но… мне никто не ответил. Я обернулся — бабушки нигде не было видно. Вот тогда я по настоящему испугался.

Я двинулся назад, по-прежнему никого не видя. Я кричал, звал ее, но ответом был лишь шум ветра в верхушках деревьев. А лес и не думал заканчиваться. При этом он очень сильно изменился — потемнело, деревья стали почему-то кривыми и явно убавились в высоте. Неба не было видно, просто чернота. Признаюсь, мне было так страшно, что я аж заплакал. И просто бросился бежать со всех ног, пока не очутился на знакомой поляне, где невесть откуда взялась небольшая хижина.

Надо сказать, что когда-то в этом лесу действительно жила семья, но это было еще во времена Великой Отечественной войны. Но тогда я не думал ни о чем и просто ворвался внутрь, благо, дверь была не заперта. И вдруг кто-то схватил меня сзади. Я попытался вырваться, закричать, но меня держали крепко, при этом зажав рот.

– Тс-с-с, — услышал я чей-то голос, — только молчи, мальчик, иначе нам обоим конец.

Меня отпустили, и я тут же отскочи к стене, а державший меня (это был мужчина лет пятидесяти) тут же закрыл дверь на щеколду. Я огляделся. В хижине, кроме нас двоих, больше никого не было. Обстановка довольно бедная — две кровати, стол в углу, возле него четыре стулья. Деревянный пол ничего не прикрывало, на столе стояла свеча, наполовину сгоревшая.

– Не знаю, кто ты, друг мой, — заговорил опять незнакомец. — но ты видимо, в рубашке родился.

– ??

– Ведь по лесу всюду бродят немцы, партизан ищут. — Он подошел к плите (клянусь, мгновение назад ее не было) и снял оттуда закипевший чайник (!). Потом достал (я опять не увидел, откуда) две чашки и разлил по ним содержимое чайника.

– Вот, – сказал он. — выпей. Это просто горячий чай, хоть согреешься. Я послушался и, действительно, через пару минут живительное тепло отогнало озноб, и я немного расслабился. Мужчина терпеливо дождался, пока я закончу с питьем и снова спросил:

– Так как ты сюда добрался, парень?

– Заблудился. — честно ответил я. — Мы с бабушкой собирали хворост, но, видимо, я пошел в другую сторону и… вот результат.

Мужчина только покачал головой:

– Хворост значит, собирали? Хмм, интересно. И ни одного немца не встретили?

– Нет. — я начал понимать, что происходит. — Видно, сейчас они все в деревне.

Мужчина продолжать не стал. Он молча указал мне на одну из кроватей, сам же лег на другую. Я также лег, но спать не мог. В окна свистел ветер, слышался скрип деревьев, а я думал лишь об одном — каким образом я вдруг очутился в прошлом?! Но ответов не было.
Внезапно тишину нарушил собачий лай. Я вскочил с кровати, как и хозяин хижины. Он приложил палец к губам и подойдя к стене, снял с нее ружье (откуда оно там взялось, я даже не стал думать). Снаружи отчетливо послышались человеческие голоса, а в окно пробился свет фонарика. Я не видел того, кто светил, но потом он заговорил, и я понял, что это один из нацистов.

– Niemand.

– Gut, – заговорил еще один. — Gehen wir weiter. Ich glaube, dass wir sie noch finden können. — И я с облегчением услышал, как они удаляются. Но обрадовался рано. Внезапно вновь залаяла собака, и в дверь начали скрестись.

– Warte!

Немцы подошли к двери. Внезапно мужчина повернулся ко мне и сказал.

– Зажмурь крепко глаза и считай до десяти, но пока не досчитаешь, не открывай их. Ни в коем случае не открывай. Иначе они увидят тебя.

Я не понял, что значит последняя фраза, но послушался Когда счет дошел до восьми, послышался звук выбитой двери, стрельба и жуткое, ни на что не похожее рычание. Я зажмурился еще крепче и произнес заветную цифру — десять. Все смолкло. А потом я открыл глаза и понял, что стою на том же месте, где увидел лошадиную кожу. Бабушка была в двух шагах от меня и собирала хворост.

Я посмотрел на часы — прошла всего минута.