Сентябрями дождик капал
В час луны и в час совы:
Шляпа что-то замышляпа
И сорвалась с головы.
И, недолго размышляпа,
Вдоль по ветру — раз-два-три —
Полетела эта шляпа, Огибая фонари. Фонари офонарели, Серой осенью простыв: Что ты, шляпа, в самом деле, Потеряла всякий стыд? И велят составить рапорт, Розыскных пустить собак, Хорошо отшлёпать шляпу, Шлёпу хорошо отшляпить, Что прошляпила себя. Лучше бы домой пошла бы, Не пугала высший свет: Но не хочет слушать шляпа, Но не хочет слуша шляпить, У луны на голове. Где-то шлялась эта шляпа, Но под утро невзначай На своих на тонких лапах Замышляпа, размышляпа, И домой к себе пришляпа, И пила горячий чай.
Полетела эта шляпа, Огибая фонари. Фонари офонарели, Серой осенью простыв: Что ты, шляпа, в самом деле, Потеряла всякий стыд? И велят составить рапорт, Розыскных пустить собак, Хорошо отшлёпать шляпу, Шлёпу хорошо отшляпить, Что прошляпила себя. Лучше бы домой пошла бы, Не пугала высший свет: Но не хочет слушать шляпа, Но не хочет слуша шляпить, У луны на голове. Где-то шлялась эта шляпа, Но под утро невзначай На своих на тонких лапах Замышляпа, размышляпа, И домой к себе пришляпа, И пила горячий чай.