Вот он, вот он глюк! Антеннки на меня наставил, слушает, гад, что вокруг делается. А сам в это время сухой самогон уминает, и как проворно! В каждой лапке по целой ковриге, и он от обеих попеременно проворной морзянкой откусывает!

Ну, держись! Меня же не зря здесь поставили охранять покой всей команды! Воображаешь, кто я? Да, трепещи, ведь я не кто иной, как Великолепный Томас – первый кот в космосе, которого еще в позапрошлом веке на орбиту запустили проверить, что да как тут за жизнь! После того, как я главному космодромщику в тапки нахамил.

Вот уже полтора века болтаюсь я на этой базе, и знай только всякую инопланетную шваль вышибаю. Благодаря мне мои космонавты до сих пор не всегда догадываются, что в космосе существует жизнь. Добавлю, что много жизни, чересчур много. То Чужие лезут (старая Рипли еще удивлялась, куда запасной шаттл пропал – да знала бы что меня надо благодарить! Это я черного гада в нем вышвырнул, прежде чем тот успел натворить дел на корабле!) То гуманоиды всякие появятся и давай косить под членов экипажа! Но я их узнаю сразу: они меня обязательно против шерстки погладят… С самозванцами у меня разговор короткий, в несколько мяу, после которых они даже от слепых котят всю жизнь шарахаются.

А меленькие зелененькие глюковята – самые противные. Обчищают склады припасов, утаскивают хавку к себе в норы, да еще манной кашей из старых тюбиков матерные слова по стенам рисуют. Ну ничего-о! Сейчас ты у меня попляшешь!

Подбираюсь к нему тихо-тихо. Чуткий зеленец, однако, меня услыхал, обернулся. Лупает черными глазками, ротик открыл, весь из себя невинный, испуганный…

Бря-я-я-я-я-яууууу!!! Откуда у него дуршлаг? Обе руки были заняты!

Да-а, таких звездочек я не видал с тех пор, как меня пробовали спровадить к Проксиме Центавра под угрозой лишения мартовского достоинства. Старая Рипли для этого расщедрилась на оставшийся шаттл. И чего меня в самом деле назад отозвали? Ел бы сейчас сметану на брудершафт с репократами Усатополосатого сектора Альфы, а не получал по башке столовой утварью, которую это насекомое достает из-за спины все новыми и новыми ручками! И как его конечности друг другу не мешают? Он уже на ежика с ними похож. Ай! Хватит! Ты меня разозлил!

С боевым кличем достаю из-за спины боевой бластер! Утварь с грохотом валится из ручонок дрожащего зеленца, и он поднимает их в воздух. Все сто. Я наслаждаюсь триумфом, прежде чем нажать вот на эту кнопочку и испепелить болотноликого наглеца. Ну ладно, хватит играть в кошки-мышки, прощайся с жизнью.

Нажимаю спуск бластера…

…

Когда мне, маленькому котенку, пели дразнилку про «мыши кошку изловили в мышеловку посадили», я и не думал, что это бывает в действительности! Мелочь зеленая пляшет вокруг меня целый час, пока я сижу на месте той канарейки, за которую меня в свое время пытались согнать на Проксиму Центавра.

Оказывается, старая Рипли спросонья опять положила бластер на туалетный столик, а фен – к себе в кобуру. А я-то с таким трудом эту кобуру выкрал! Интересно, что будет, когда она решит завить волосы?

…

Мои надежды на то, что старая Рипли на этот раз пробьет себе голову, оказались тщетны. Она, ничего не заметив, преспокойно завилась бластером, и сейчас гоняет феном кругом нашей птичьей клетки Чужого, который вернулся «зайцем» на отозванном с Проксимы шаттле со мной. А мы с зеленцами сидим за прутьями на жердочке и дрожим в обнимочку.

…

Старая Рипли бегает кругом клетки с феном, а мы с зеленцами и забившимся к нам Чужим режемся в покер.

…

Ура! Она выдохлась нарезать круги и теперь пытается научить Чужого, застрявшего в клетке, петь под канарейку. В то время, как мы с зелененькими выбрались из зоны боевых действий, разошлись по своим углам и занялись своими делами. Ага, вот он, зеленый глюк – сидит на сухом самогоне и речитативом его уговаривает! Ну, держись! Ты знаешь, кто я?