Мы с Рикардо растерянно переглянулись. Если честно, после того, как Поджио притащил в дом тот окаянный ларец, случилось столько всего, что фамилия ограбленного нашим взломщиком аристократа, похоже, из памяти юноши благополучно улетучилась.

- Ларец с рукописями имел форму головы дракона, – пробормотал Рикардо, собираясь с мыслями. - Постойте, друзья, кажется, начинаю припоминать… Дракон, дракон…Имя владельца ларца… Грациано эль Драко!

Кристофоло вздрогнул, словно его ударили. Резко обернулся к нам и горько воскликнул:

- Ну, разумеется! Синьор эль Драко! Кто бы мог сомневаться!

Маэстро несколько раз прошелся по комнате, нервно потирая руки.
 Мы смотрели на него, ничего не понимая. Наконец, Кристофоло немного успокоился.

- Друзья мои! – вздохнул он. - Кажется, прежде чем продолжать разговор, мне нужно вам кое о чем рассказать.

Он обвел рукой заставленную  механическими игрушками комнату.

- Все это, конечно, очень мило! Заводные солдатики и птички, музыкальные шкатулки, сложные замки с системой ловушек… Самые именитые синьоры Серениссимы становятся ко мне в очередь за всеми этими побрякушками. Мое имя произносится с восхищенным шепотом!

Он издевательски протянул:

- О-о-о! Прославленный маэстро Кристофоло! Тот самый, что преподнес нашему Правителю золотого соловья, а его супруге – танцующую куклу!

Эдгардо с силой сжал в руках какое-то зубчатое колесо.
Оно треснуло с жалобным звоном. Маэстро отбросил в сторону обломки:

- Разве об этом я мечтал, когда без гроша за душой, но с кучей чертежей самого  Винченцо  в котомке, отправлялся в путь по городам и странам?!

Он взмахнул рукой, и рукописи полетели со стола.

- На этих листах начерчены моей рукой десятки машин, которые могли бы облегчить жизнь простым труженикам! Сделать множество людей счастливее и богаче! Паровые косилки для полей и нив, самоходные движущиеся корабли и экипажи, целые системы оросительных каналов для засушливых местностей, железные автоматоны, да-да, те самые, о которых ты рассказывала, Николетта! Они могли бы выполнять за людей тяжелую, однообразную работу. Но, боже мой, кому все это надо?!

Маэстро яростно стукнул кулаком по стене.

- Я пытался рассказать о моих изобретениях самым высокопоставленным вельможам.  Я посетил императора Тевтонии Карла Пятого,  короля бриттов, Папу Римского, мавританского  султана, даже правителя Джиннистана Великого Могола и столько королей и герцогов, что их и перечесть нельзя.
«Ради счастья людей!» - умоляюще твердил я  и совал им всем под аристократический нос очередные чертежи. Они важно кивали головами, удивлялись, восхищались моими изобретениями. А заканчивалось все одинаково! Все эти правители и их прихвостни просили у меня пороха и оружия. Невиданного, способного разом повергнуть в прах целое войско! Просили меня построить властью моего технического таланта дворцы и замки, подарить им чудесных механических коней и соколов. Королевы и герцогини требовали, чтобы я создавал хитро запирающиеся ларцы  для их драгоценностей и самые причудливые заводные игрушки, чтобы им было чем развлечься в череде бесконечных придворных интриг. А под конец каждый из них шептал: «Убей моего врага!»

Маэстро устало провел рукой по лицу:

- Едва я начинал говорить о своих великих замыслах, как мои собеседники становились глухи и немы. Все мое красноречие не могло тронуть их сердца!

А потом… Мной заинтересовалась Святая Инквизиция.

Эдгардо мрачно усмехнулся:

- Вы, наверно, слышали про послание Папы Римского к почтенной пастве? «Господь велел нам в поте лица своего добывать свой хлеб. И даровал нам для этого две руки. Так что грех – использовать третью, механическую, чтобы облегчить свой труд. Всякий, кто будет заподозрен в применении богомерзких технических изобретений, приравнивается к еретику! И подлежит заслуженному наказанию, вплоть от отлучения от Святой Церкви».
Вот так мне пришлось бежать из Рима, бросив разъяренной толпе фанатиков свою лабораторию. Где еще можно было скрыться от «святых отцов»? Только в Серениссиме, городе, где всегда сквозь пальцы смотрели на жуликов, контрабандистов и иных нарушителей закона. Я поселился здесь и с тех пор живу тем, что выполняю дурацкие заказы, окончательно погрязшей в разгуле местной аристократии. Вот на что уходит моя долгая бессмысленная жизнь!

Маэстро махнул рукой и залпом выпил стакан вина. Рикардо сочувственно вздохнул, а я смотрела на измученного своими мыслями мастера во все глаза. Его слова так напомнили мне сетования несчастного Юлиуса!

- Все это, конечно, весьма печально,  - задумчиво сказал Рикардо. – И мы, поверьте, искренне разделяем вашу грусть, Эдгардо. Но вы сейчас не сказали самого главного! Каким образом ваши тайные рукописи, то есть труды Леонарди, попали к  эль Драко?

  Кристофоло невесело кивнул.

- Вот это как раз и есть самая мрачная страница моей истории.
Когда я прибыл в Серениссиму, то, по своему обыкновению, обратился к наиболее просвещенной, как мне казалось, части местной аристократии. К моему удивлению и радости, нашелся один синьор, который согласился выслушать меня. Это и был злополучный Грациано эль Драко. Он искусно притворился, что, действительно, интересуется моими изобретениями. И даже согласился дать мне денег на создание, к примеру, той же самоходной повозки.
 Я успокоился  и поверил ему. Настолько, что показал ему тщательно спрятанные в тайнике моего дома труды Леонардо. Вскоре время показало, как я ошибался!
Грациано эль Драко то и дело стал, вроде бы невзначай, говорить о былом величии Серениссимы, когда она была независимой от Адрии крупной торговой республикой. И о том, что это величие можно было бы возродить! При помощи подводных аппаратов, железных кораблей и самодвижущихся таранных башен Леонарди  вещал мне Грациано, Серениссима стала бы поистине непобедима! Ее народ вел бы войны на море и на суше, захватывая чужие земли и наводя ужас на соседей.
Тут я понял, что имею дело с очередным спятившим от жажды власти интриганом. И резко прекратил свое общение с синьором эль Драко.
А через пару дней на мой дом был совершен грабительский налет. Тайник, который я сам же, как дурак, показал Грациано, был взломан. И все труды  Винченцо бесследно исчезли. Кстати, именно после этого случая я и начал мастерить свои «хитрые» замки и ловушки.
Конечно, я знал, чьих рук это дело, но доказать что-либо был не в состоянии. Единственное, что утешало меня, это мысль, что чертов синьор,  ничего не сможет сделать с этими рукописями без моей помощи.
Признаться, я до сих пор жду, что за мной вот-вот придут наемные убийцы или солдаты Церкви. Но, видимо, подлый злодей занял выжидательную позицию. А то, что ларец с чертежами теперь попал к вам, друзья – это и вовсе подарок судьбы!

- Я даже догадываюсь – кто помог синьору,  – вздохнул Рикардо. – Скорее всего, это – Беппо. Так сложилось, что и нам он тоже – первый враг.

  Тут мы быстренько поведали мастеру историю наших злоключений.

- Я могу чем-нибудь помочь? – с готовностью спросил он. – Вам, наверное, нужны деньги?

- Не столько деньги – сколько убежище. Надо бы спрятать Коломбу. И мою родственницу Мариуччу. Но не знаю – согласитесь ли вы? У нее тоже двое малышей. Не разнесут ли детишки вашу мастерскую? – улыбнулся юноша, представив перспективу. – Вдруг по каналу кораблики из чертежей поплывут?

- Не волнуйся! – рассмеялся Эдгардо. – Я умею управляться с ребятней. Я был старшим сыном в большой семье. А еще, я надеюсь, что у меня найдется пара часов, чтобы убрать со стола все бумаги.

- К тому же, мы можем усилить «воспитательную команду» - подсказала я. – Нашему Марко тоже не стоит болтаться по улице.

- Он что-то удачно украл у Беппо?

- Нет! Он видел его унижение. И даже сам с удовольствием поучаствовал в этом процессе!!!

- Мда! Это гораздо хуже, чем украденный кошелек! Кстати, о кошельке. Точнее о том, что должно в нем лежать. Я так понимаю, что ошейники сейчас продать нельзя – и вы сидите без денег?

- Почти. Того, что Поджио выручил за браслет, надолго не хватит…

- В таком случае, немного золота вам не помешает. Считайте, что это аванс за рукописи, которые вы мне возвращаете.

- Спасибо, маэстро! – сказал Рикардо. – Вы даже не представляете, насколько я вам благодарен! Все это время я ломал голову над тем – где мне спрятать девочек? Николетта, не хочешь ли и ты пожить здесь? Вам с Эдгардо, кажется, есть о чем поговорить?

  Я отрицательно помотала головой.

- Еще чего! Ты и так остаешься вдвоем с Поджио.  И целой кучей грядущих неприятностей. Так что давай не будем напрасно терять время – и приведем сюда Коломбу. А заодно и бумаги принесем.

- Хорошо,  – вздохнул юноша, понимая, что спорить со мной бесполезно. – Тогда ты возвращайся к ребятам, а я добегу до Мариуччи.

- Давай я тебя на набережной подожду,  - сказала я Рикардо, когда мы вышли из дома Кристофоло. - Сбегаешь быстренько к своей родственнице, велишь ей под крышу к маэстро перебираться. Потом вернешься, и мы вместе отправимся в убежище.

  Случайно или намеренно, не знаю сама, но слово «родственница» я произнесла с каким-то особенным нажимом. Рикардо на миг остановился, нерешительно потоптался на месте, а потом сказал чересчур мягко:

- Послушай, Николетта, езжай пока к ребятам одна. Я, пожалуй, немного задержусь у Мариуччи.

  Кто-то из стоящих рядом мастеров-стеклодувов неловко задел красивую прозрачную вазу. Тонкий, жалобный звон разлетелся над площадью.
И с таким же тихим звоном что-то оборвалось у меня в груди. Что-то хрупкое, теплое и лучистое, которое возникло в тот миг, когда Рикардо положил мне руку на плечо, там в гондоле.

- То есть как это, задержишься? – горьким шепотом переспросила я. – Зачем?

  Он снова замялся.

- Ну, мне ведь надо будет помочь ей собраться. Вещи там сложить, к примеру. Все-таки у нее двое малышей на руках.

- Ах, вот оно что! Драгоценной родственнице помочь собраться – святое дело! – чувствуя, что голос звенит от подступающих слез, крикнула я, - Еще бы! У нее ведь одних сундуков с приданым – пять штук. Иди, иди, помогай! Тоже мне благородный лыцарь нашелся! Бабник чертов!

Я резко развернулась и зашагала прочь вдоль торговых рядов, расталкивая попадающихся на пути покупателей. Рикардо в два прыжка догнал меня, схватил за плечо и рванул к себе:

- Какая муха тебя укусила? Что ты вопишь, как кошка, которой дверью хвост прищемили?!

- Я – кошка?! А ты тогда – кто?! Прыткий юноша, нечего сказать! Прямо, герой-любовник! Ах да, я же совсем забыла! В Серениссиме так принято! Целоваться на площади с одной девушкой, потом, сломя голову, бежать к другой.

- Да причем тут поцелуи?! – тоже не на шутку разозлившись, рявкнул Рикардо. - Ты же сама предложила притвориться влюбленной парочкой!

- Притвориться?!! Что ж, дорогой Арлекин, твоя игра удалась на славу!

Я с издевательским смехом ударила в ладоши!

- Браво! От благодарных зрителей!!!...

И, что есть силы, взмахнула рукой.
От звонкого хлопка пощечины взметнулись вверх мирно курлыкавшие рядом голуби! Две девчонки-цветочницы разразились громким хихиканьем.
Рикардо отшатнулся от меня, прижимая ладонь к щеке. Карие глаза его совсем почернели от гнева.

- Рazza sciocco! – прошипел он.

- Будешь знать, как играть с огнем! – буркнула я, сама немного испуганная тем, что произошло.

Вместо ответа он кинулся ко мне. Грубо скрутил, перекинул через плечо, как куль с мукой, и широкими шагами помчался через площадь.

- А ну отпусти меня!

Я висела вниз головой и, что есть силы, молотила кулаками по его спине.

- Отпусти сейчас же! Дубина! Coglione! Stronzo!

Покупатели и торговцы, позабыв про свой товар, восторженно орали нам вслед! Кто-то горячо аплодировал, кто-то уже делал ставки на предмет: удастся ли парню усмирить эту «горячую кобылку»?
Не обращая внимания на самые забористые ругательства, юноша доволок меня до пристани и там буквально свалил в вовремя подвернувшуюся гондолу:

- До моста Риальто! – крикнул он лодочнику, бросая ему мелкую монету.

- Ну и катись к своей родственнице! – вместо прощанья завопила я, пытаясь плеснуть водой в этого негодяя.

Он ловко увернулся и помчался прочь, не оглядываясь.
Я выругалась еще раз и упала на подушки, наконец-то, дав волю злым слезам.

  Гондольер что-то беспечно напевал, а я колотила кулаком по лавочке, на которой сидела, давилась слезами и все повторяла:

- Ну и пожалуйста! Иди к своей Мариучче! Не больно ты мне нужен, ворюга несчастный!