Ужин прошел в молчании. Без Марко и Коломбы наше убежище как-то сразу  осиротело. Почему-то кинулись в глаза обветшавшие стены и выбитые окна. Прежде я этого не замечала. Но сейчас  представила, как лягу спать в своей каморке одна – и поняла, что не засну. Опять в голову полезет всякая чушь. Мда! Как-то погорячилась я с желанием навсегда остаться в этом городе! А что мне тут делать – по большому-то счету? Любоваться на Рикардо и Мариуччу? Если атаман ударится в любовь, то шайка наша развалится рано или поздно. Впрочем, если мечты Поджио осуществятся, и компания встанет на путь честного заработка, я в ней тоже явно лишнее звено и пятое колесо в телеге. Гондольер из меня – так себе. Веслом махать я не умею, а ремонт лодке не требуется – чай, не самоходная тележка. Конечно, можно вернуться домой вместе с Юлиусом, но его сначала  надо еще вытащить из подвала. Да и не факт, что этот «философ» сможет воспользоваться своими магическими способностями. С его-то мировой тоской  и вечным вопросом – как жить дальше?

И опять же – что мне делать дома? Быть вечной Золушкой?!! Мачехе я нужна исключительно в этом качестве. Получается, что единственный способ от нее сбежать – это сходить замуж. А за кого – позвольте спросить? Сестричкины женихи мной, конечно, интересовались – но только в известном смысле. Вот так вляпаюсь в кого-нибудь из них, как отец – в мадам Эльвиру, и можно вешаться! До сих пор не понимаю – зачем он на ней женился? Пожалел вдову с ребенком? Или со мной один замучился? Так ведь сразу было понятно, что чужая девочка этой тетке абсолютно не нужна…

  Мне вдруг стало до чертиков себя жалко. На глаза навернулись непрошеные слезы, а в груди заныло так, что я едва не застонала. Но, видимо, какой-то звук я все-таки издала, потому, что Поджио тут же кинулся ко мне.

- Николетта, ты чего грустишь? Устала? Или за дядюшку волнуешься?

- За кошку я волнуюсь, – буркнула я. – И спать одна боюсь. Без Коломбы дом сразу стал большим и неуютным. В нем что-то скрипит, шуршит и завывает, как будто выгнать меня отсюда хочет. Или – нас всех. Не иначе – утопшие души за свою шкатулку с браслетом обиделись и пытаются вернуться.

- Это не души, – хмыкнул Рикардо. – Это всего лишь сквозняк и  блудная кошка. Мичио, поганка, иди уже сюда – не наводи страх на нашу девушку с отверткой. Она у нас и так -нервная.

  При этих словах он странно усмехнулся и потер щеку. А я окончательно смутилась. После нашей «семейной сцены» с мордобитием и последующим скандалом, я вообще плохо представляла – как мне теперь разговаривать с атаманом?

- Давайте я ее поймаю, – с готовностью предложил Поджио. – Вдвоем с кошкой будет не так одиноко. А еще я могу посидеть с тобой рядом, Николетта, пока ты не заснешь…

- Спасибо! –слабо  улыбнулась я. – Ты – настоящий друг!

  Мальчик просиял и тут же умчался туда, откуда доносились странные звуки.

А я убрала остатки ужина и пошла в свою каморку.

- О чем ты думаешь? – грустно спросил Поджио, глядя на то, как я сотый раз переворачиваюсь с боку на бок.

  Возмущенная моим поведением кошка давно переместилась к нему на колени. И теперь громко урчала – выказывая свое недовольство.

- О разном.  – ответила я. – Например,можно   ли называть себя везунчиком, если  рядом есть хотя бы один человек, который видит мир твоими глазами?Ведь это же удача - найти того, кто не нуждается в объяснении только что оброненного вздоха, поникшего взгляда, внезапного смешка или неудержимого веселья. С ним не страшно молчать, не страшно выглядеть глупо, не страшно быть собой. Такие люди не предают, и ты никогда не посмеешь предать доверие.

- А у тебя есть такой человек?

  Я вздохнула.

- Вчера мне казалось, что есть. А теперь – не знаю. И у меня опять такое ощущение, будто я стою на краю пропасти…

- Какой пропасти?

- А вот представь себе на секунду, что ты стоишь перед глубокой ямой, а другой человек подходит к тебе и разворачивает к этой яме спиной. Ты уже не боишься, так как смотришь в глаза, а не в пропасть, но спиной чувствуешь, что яма все еще находится сзади. Так вот, доверить свою жизнь другому человеку - это подойти как можно ближе к глубокой яме, развернуться к ней спиной, оступиться назад и держаться лишь за руку другого человека, как за спасительную ветвь. Если отпустит, то тебе будет больно. Если удержит, значит, это надежный человек.

  Поджио представил, как его держит чья-то рука над обрывом.

- Я бы не смог, наверное, довериться полностью другому человеку, стоя спиной к своей гибели.

- А мне казалось, что я могу...

  В коридоре заскрипели рассохшиеся половицы, потом что-то стукнуло и брякнуло. Послышался голос Рикардо. Он то ли простонал что-то неразборчивое, то ли сдавленно ругнулся сквозь зубы.

- И атаману нашему не спится! - удивился Поджио. – Эй, Рикардо, что там случилось? Ты чего бродишь в ночи, словно неприкаянная душа?

  Вместо ответа снова раздался стук упавшей посуды. Юноша хмуро ответил из темноты:

- Ты не помнишь, у нас со вчерашнего дня вино еще осталось?

- Не-а. Ты ж сам все выпил после ныряния в затопленном подвале. А в чем дело-то?

- Наверно, совесть мучает, - негромко, но ехидно заметила я. – А эту ворчливую тетку обычно усыпляют бокалом кьянти.

В дверном проеме показалась взлохмаченная голова Рикардо. Он был без маски. И тут даже при тусклом  огоньке свечи я заметила, что юноша как-то странно бледен. А шрамы выделяются еще ярче на осунувшемся лице.

- Поджио, можно тебя на минутку? Николетта, ты не обидишься, если я на время похищу у тебя  верного пажа? – подчеркнуто вежливо спросил он.

Я пожала плечами.

- Да что случилось-то? – уже с тревогой в голосе поинтересовался мальчик.

Рикардо, не отвечая, развернулся, случайно задел плечом дверной косяк , вдруг  охнул и тихо  выругался. Тут уже я вспугнутой птицей взметнулась с тюфяка и бросилась к нему.

- Та-ак, а ну-ка показывай, что у тебя там такое?

Болезненно кривясь, юноша стянул рубашку. Мы с Поджио только ахнули, увидев на его плече свежий багровый кровоподтек.

- Откуда это?! Кость цела? Кто на тебя напал?! Это Беппо? - вопросы сыпались из меня, как горох из разорванного мешка, пока взломщик привычно таскал из канала воду и разжигал очаг.

- Ничего особенного, обычная уличная стычка,  - пытался успокоить меня Рикардо, пока я накладывала его пострадавшее плечо холодный компресс.

- После визита к маэстро, я, по обыкновению, петляя, шел в наше убежище.

И случайно задел в узком переулке какого-то типа. Он разорался, что юнцы и молокососы не знают вежливого обращения со старшими. И попытался научить меня этому при помощи короткой дубинки. Но я успел уклониться от удара в голову, а потом сам, как следует, врезал этому уроду здоровой рукой. Дубинку отправил в канал, а напавшего на меня типа оттащил в подворотню. Вот и все. Не надо так волноваться, друзья мои.

- Ага, все! – Поджио вертел в руках плащ юноши и был едва ли не бледнее Рикардо. - А эта дырка тогда откуда?

Я чуть кувшин с водой не выронила! Старый плащ был разрезан в нескольких местах. Похоже, что кто-то «поработал» стилетом или кинжалом.

Юноша покаянно опустил голову.

- Ладно, признаюсь. Нападающих было двое. Один бросился на меня с ножом, но я ловко обмотал плащ вокруг руки и не пострадал. Только успел выбить у него нож, как второй напал на меня сзади. Дальше все было, как я уже рассказал. Одного мерзавца я вырубил, а второй услышал топот стражи и бежал сам. Я отсиделся под мостом и пришел сюда.

- Это прихвостни Беппо! - уверенно заявил взломщик. – Пресвятая Мадонна, но ведь это означает, что они за тобой следили! Хотя возле дома Эдгардо никаких шпионов не было, за это я ручаюсь! Недаром столько времени в кустах просидел. Выходит, тебя подкараулили где-то в городе? Хорошо еще, что до нашего убежища не докопались! Та-ак! Выйду-ка я наружу, посмотрю, все ли там спокойно.

Поджио выбежал, а я  закончила перевязку и неожиданно для себя громко всхлипнула.

- Ты что? – удивился Рикардо. – Все в порядке, я жив, почти здоров.

Он помолчал секунду и тихо добавил:

- И я совсем не сержусь на тебя, Николетта.

- Зато я на себя злюсь.- вздохнула я.

– Зачем-то устроила эту идиотскую сцену ревности! А в итоге ты сегодня схлопотал ни за что, ни про что  целых два раза!

- Ну, если выбирать между дубинкой врага и твоими оплеухами – я предпочту второе. - ухмыльнулся юноша. – Жалко, что вина больше не осталось. Мы бы выпили с тобой за восстановленный мир.

 Мы удачно дотащились до комнаты Рикардо. Я помогла ему лечь и собралась к себе.

- Закончатся все наши приключения, вот тогда и выпьем - вздохнула я на пороге. – Сядем дружно в какой-нибудь таверне, вспомним бурные денечки. Ладно, спи уже, синьор атаман. День у нас выдался такой, что ни приведи Боже ни одному вору!

- Мариучча с малышами передает тебе привет, - уже засыпая, пробормотал Рикардо. – И очень благодарит за то, что ты нашла для них надежный приют.

- Угу. Спасибо. – буркнула я, но юноша уже спал и ничего не услышал.
Я хмыкнула. Вот к чему он сейчас вспомнил про свою подружку? Так хорошо поговорили, можно сказать, прощения друг у друга попросили. Не-ет, все-таки дура Эльвира была права, когда вопила, что в нынешних мужчинах нет ни капельки обходительности и такта.
 Грустно покачав головой, я, наконец, вернулась к себе, рухнула без сил на бедное ложе, сгребла в охапку кошку и провалилась в сон.

Мне снилось, что мы сидим с Юлиусом в его кабинете и беседуем о смысле жизни. Он, разумеется, как обычно бубнит о том, что «жизнь не удалась», а в магии нет никакого толка. А я с ним спорю. И говорю о том, что самое главное – правильно выбрать цель. Тогда сразу станет понятно – в какую сторону двигаться. И вообще – в любой ситуации нужно оставаться человеком.

Потому, что жизнь состоит из умения сопереживать, делать добро хотя бы в малом, помогать ближнему, беречь тех, кто рядом с тобой и радоваться таким простым вещам, как, например, лучик солнца по утрам или шум дождя ночью.

А цель, понятное дело, у каждого своя. Поджио хочет стать гондольером, Марко – спасти Коломбу. Рикардо мечтает победить Беппо, а я – каждому из них помочь. В конце концов, жизнь складывается из мелочей. И, если нельзя совершить нечто возвышенное, то и обычное тоже подойдет. Вон и наш маэстро – поставил крест на своих надеждах изменить мир, и просто спасает попавших в беду детей. А великие проекты Винченцо  могут и подождать! Как, впрочем, и волшебство. Даже Юлиус толком не знает – доброе оно или злое? По мне – так всё равно, какое. Лишь бы могло остановить чьи-то слёзы...

   Утро выдалось бурное и тревожное.
Рикардо стало хуже, раненое плечо распухло так, что юноша с трудом мог двигать рукой. Перепуганный Поджио  помчался за тем самым лекарем для бедных, который лечил когда-то атамана после пожара. Пока толстенький старичок в длинной мантии осматривал юношу и мазал его плечо какими-то снадобьями, мы со взломщиком уединились в моей комнате и принялись обсуждать наши дальнейшие планы.

- Ясно, что в деле спасения Юлиуса Рикардо нам не помощник, - рассуждала я, нервно шагая по тесной каморке из угла в угол. – Юноше отлежаться, как следует, надо, руку свою многострадальную подлечить. Лучше вообще пока не говорить ему, что мы хотим предпринять налет на подземелья синьора эль Драко. А то не ровен час, атаман кинется нам на помощь.И мы дружно загремим в одиночные камеры.

  Мальчишка даже плечами передернул, представив себе такую жуткую картину.

- Ой, Николетта, не пугай!

- А я тебя и не пугаю. Просто выстраиваю наихудший вариант развития событий. К нему тоже надо быть готовым. Ладно, дорогой взломщик, поведай мне еще раз, как там в этих подземных казематах все устроено. Охраняются они или нет?

  Поджио задумчиво потер лоб.

- Охраняются, но не так усиленно, как, к примеру, покои Правителя.

- Оно и ясно,  - заметила я. – Это ведь обычный дворец, каких в Серениссиме полно. А не старинный рыцарский замок с гарнизоном солдат. Так кто же узников сторожит?

- Двое слуг. Из бывших городских стражников. Один молодой. Хитрый и злющий. Почему его из стражи поперли – так и не знаю, но, видно,  за дело. А второй – добродушный старикан. Джакомо его звать. Я когда на дело собирался, то частенько возле палаццо крутился и табачком дедулю угощал. Он все жаловался на то, что в подземелье сыро, у него все кости от ревматизма ломит, а этот юнец Маноло норовит обставить его при жребии, кому в какую смену дежурить. И выходит, что Джакомо охраняет узников по ночам. А из-за этого он постоянно не высыпается.

- Вот оно, значит, как, – произнесла я. – Не высыпается бедный стражник….

  В моей голове медленно начал складываться пока что не очень ясный, но довольно хитрый план.

- Слушай, Поджио, у нас еще денежки от браслета остались?

- Осталось немного, а что?

- Давай дождемся, пока лекарь закончит свои процедуры, и купим у него снотворное.

  Мальчишка сначала удивленно посмотрел на меня. А потом весело прыснул в пудовый кулак:

- Кажется, я догадываюсь, что ты придумала, Николетта.

- Тс-с! – я заговорщицки подмигнула взломщику и поднесла палец к губам.

- Не кричи так громко, а то наш атаман услышит. Да будет тебе известно, приятель, что у себя дома я не только мастерила разные технические штучки и разбирала старинные чертежи, но и читала хорошие книжки. И в одной из них рассказывалось, как один парнишка обхитрил стражника с помощью бутылки воды и сонного порошка.

  Пока я пересказывала мальчику эту веселую историю, лекарь закончил растирать плечо Рикардо  и позвал нас. Ко всеобщему облегчению, он сказал, что кость не задета, и вскоре наш атаман сможет свободно двигать рукой. Лекарь оставил нам баночку целебной мази, а я тут же попросила добродушного старичка.

- А вы не могли бы продать нам какое-нибудь средство для здорового, спокойного сна?

Рикардо удивленно вскинул брови, и я торопливо пояснила:

- Ну, не спится мне здесь без Коломбы. Даже кошка не помогает.