И рванул с места, как вспугнутый олень.
В гавани грозно ударили пушки, возвещая усиление наводнения. Мимо юноши по затопленной мостовой, шумно взбивая пену, промчалась кавалькада стражников, и он торопливо отступил в глубину подворотни. Рослый офицер, ехавший впереди, держал на передней луке седла какой-то большой мешок. Очень тяжелый, судя по тому, как напряженно двигалась лошадь.
Рикардо очень бы удивился, если бы вдруг узнал, что или, вернее, кого везли в нем стражники.

Наводнение застало врасплох отряд военных, посланный в дом маэстро за волшебным автоматоном. И теперь они торопились во дворец, боясь, как бы вода не навредила тонкому механизму. А превращенный в куклу Марко  трясся в мокром мешке, и что он при этом думал, произносить вслух в приличном обществе не рекомендовалось.
Но атаман ничего обо всем этом не знал. Как неведомо ему было то, что в эту самую минуту Эдгардо, в ожидании Совета, смотрит на бурю из окна дворца, и сердце его болит от тревоги за друзей. А за спиной его хмуро застыла стража, которой эль Драко приказал применить силу в случае любого подозрительного движения маэстро…

 Атаман бежал к Убежищу знакомыми переулками. Свернув куда-то в десятый раз, он вылетел к каналу. В этот час его поверхность вспенилась и шла громадой железной воды, грозно рокоча около мостовых устоев. Гондолы, как черные скорлупки, качались на привязи около чугунных оград.
Рикардо промчался бы мимо них, не оглядываясь. Если бы слуха юноши не коснулся почти заглушенный бурей крик.

- Помоги-ите! Во имя Господа!

  Рикардо остановился. В десятке метров от причала билась на волнах однокая лодка. Скорчившийся в ней человек отчаянно махал рукой, сжимая в другой  какой-то узелок.

- Ве-есло сломалось! – долетел до юноши новый вопль.

- Кто-нибу-удь! Бросьте канат!

  Канат с вплетенным в один его конец грузом всегда висел на причальной свае на случай бурной погоды. Не раздумывая, юноша схватил его, как следует, раскачал и швырнул с размаху несчастному, терпящему бедствие. Тот умудрился, не выпустив поклажи, поймать конец каната и ловко завязать его вокруг носа гондолы.

- Тяни!

  Срывая кожу с пальцев и напрягая все силы, Рикардо потянул канат на себя. К счастью, ветер переменил направление и стал помогать юноше, толкая лодку к причалу.

- Держитесь!

  Яростным рывком атаман  подтянул гондолу еще на полметра. Плеснула волна, и нос лодки ударился о чугунную сваю.

Сидящий в ней человек судорожно вздрагивал, перемежая молитвы с проклятиями  и еще не веря спасению.

- Спаси-итель… - простонал он, взывая то ли к юноше, то ли к Господу.

  Рикардо наклонился и протянул ему руку, помогая выбраться.

- Вылезайте скорее! Если ударит новая волна…

  Он не успел договорить.
Мужчина с узелком вцепился в его ладонь и поднял голову.
Юноша отшатнулся. На него с изумлением, на глазах сменяющимся злобной кривой усмешкой, смотрел…Беппо!

- Рикко! – прохрипел он. - Так ты не сдох?

  Бандит глумливо ощерился.

- Ну, это мы исправим!

  Рикардо рванулся, пытаясь высвободить руку. Но силы были не равны. Сытый и довольный удачным мародерством Беппо дернул посильнее, и юноша упал в лодку. По счастью, он успел обмотать конец каната вокруг причальной тумбы.
Гондола, словно обезумевшая лошадь, скакала на волнах, ее то и дело захлестывало пеной. А в ней, сцепившись в яростной схватке, сражались не на жизнь, а на смерть два заклятых врага.

Вначале Беппо удалось повалить Рикардо на дно лодки. Злодей схватил его за горло, попытался выхватить нож. Но юноша двинул врага коленом под дых, и Беппо рухнул  на корму, едва не вылетев за борт. Атаман успел вскочить и врезать врагу в челюсть. Бандит пошатнулся и уронил в воду клинок вместе с драгоценным узлом .
Взререв, как бешеный бык, Беппо снова накинулся на юношу. Теперь они боролись стоя, чудом балансируя в мечущейся на волнах лодке, и каждый старался дотянуться до горла противника

- Сдохни, Рикко! – хрипел бандит.

- После тебя! – выдохнул юноша.

  И с силой сжал кисть Беппо, яростно крутанув ее вбок. Тот взвыл от боли и ослабил хватку. Рикардо ловким движением вывернулся из цепких пальцев врага.
 В борт гондолы ударила огромная волна. Противники покачнулись и полетели в воду. Мутно-желтая пена накрыла их с головой. Рикардо, отплевываясь, вынырнул, попытался грести к берегу… Но костлявая лапа Беппо вцепилась ему в плечи.

- Мы сдохнем оба! Вместе пойдем на корм рыбам!

  Бандит, повиснув сзади,  тянул юношу вниз, как чудовищный якорь. Волна в очередной раз перехлестнула через голову Рикардо. Воздуха уже не хватало. Грудь юноши сдавило железным обручем, в глазах заплясали черные пятна. Собрав последние силы, он попытался вырваться. И коротко, но резко ударил врага локтем в переносицу. Беппо взвыл и схватился за лицо. В тот же миг атаман нанес врагу новый удар в грудь. 
Бандита разжал руки и отлетел  в сторону. Выругался, плюясь и захлебываясь, попытался снова дотянуться до Рикардо.
Огромная  волна выросла за его спиной. Подняла бандита на мутном клокочущем гребне….И с силой ударила  затылком прямо о край причальной тумбы!

 Через мгновенье только кипящая пена бурлила над тем местом. Не оставив и следа от безжизненно погрузившегося в пучину тела.

Рикардо не помнил, как выбрался на берег. Его колотило, причем не только от холода. Буря постепенно прекратилась, бледный свет луны упал на  промокший и дрожащий от пережитого ужаса город. Шатаясь, и с трудом переставляя ноги, юноша шел сквозь сплетение светлых пятен и черных теней на мостовой,  каждый раз уговаривая себя сделать новый шаг. А потом все смешалось перед глазами…

И последнее, что он услышал и почувствовал, было холодное прикосновение кошачьего носа к щеке и истово  призывное мяуканье…

Буря почти не докатилась до нашего края города. Но, перебравшись на второй этаж заброшенного дома, мы сидели там тихо, как мышки. Дети спали, околдованная девушка тоже пребывала в объятиях Морфея, а остальные лежали  у старого камина и зачарованно смотрели в огонь.

- Шум какой-то на улице поднялся, - встревоженно сказала я, выглядывая в окно.

- Мичио, что ли опять буянит? – проворчал Поджио. – Пойду, притащу ее сюда.

А то эта серая разбойница весь квартал перебудит. Да и дождь, кажется, прекратился.

  Гулко шлепая, он скатился по изрядно промокшей лестнице. А потом я услышала, как взломщик внизу,  потеряв всякую осторожность,  громко завопил , потрясенно выкрикивая  до боли родное имя. И тогда мы с Юлиусом, обгоняя друг друга, рванулись вниз, к неподвижно лежащему у воды юноше…

С большим трудом мы перенесли Рикардо в Убежище.  Юлиус и Поджио медленно преодолели лестницу  и собрались занести юношу в комнату, где спали дети.

- Не туда! – крикнула я. – Несите дальше! Не надо, чтобы его кто-то видел!

  Схватив ворох одеял, я протиснулась между ними в другую комнату.

- Кладите сюда! Юлиус, посмотри – что с ним? Поджио, тащи дрова и разожги камин! А я попытаюсь найти ему рубашку и принесу горячую воду.

  К тому времени, когда я вернулась с кувшином воды и найденными впохыхах тряпками, мужчины успели уложить атамана на пол. Мальчишка забрал у меня воду и решительно подтолкнул к двери.

- Уходи!

- Все так плохо? – вскинулась я.

- Не все, – обнадежил Поджио. – Но нам нужно его раздеть. Не думаю, что Рикардо будет в восторге от того, что в этот момент ты окажешься    рядом.

- Он же без сознания!

  Но юный помощник нашего «лекаря» был непреклонен. И бесцеремонно выпихнул меня из комнаты.

- Сиди за дверью и жди. Если чего понадобится – я скажу.

- Ждать? Опять? – взвыла я.

  Но из комнаты удалилась.

- Будем надеяться, что магия Юлиуса обладает еще и лечебными свойствами, – ворчала я, сидя у закрытой двери. – Придумал же он для нашей девушки какие-то сонные лучи.

Хм! Границу между медициной и магией провести довольно сложно.

Пожалуй, я вообще не рискнула бы туда соваться! При моей бесконечной любви к технике, я верю только в то, что можно потрогать руками. Или разобрать на запчасти. А все остальное – суеверные выдумки! Вот твердила мачеха моей сестрице: «Обручальное кольцо - не терять, никому не давать.

А если даешь мерить - муж будет изменять». Да только кольцо-то у мадам осталось, а мой отец все равно погиб. А еще Эльвира постоянно твердила, что «пятница - день дьявольский, и ночь - также. Ничего нельзя начинать делать - не будет удачи».А у нас – как раз пятница!!! И, разве не удача то, что Рикардо выбрался из тюрьмы?!! И безо всякого волшебства – заметьте! Но, с другой стороны, в трубу-то я вылетела с помощью магии, в которуюне очень-то верю. Причем – дважды!К ороче, без стаканчика граппы в этих вопросах не разобраться!
Я разговаривала сама с собой и даже пыталась шутить, но у меня плохо получалось. Сердце терзала тревога за Рикардо.

Поначалу, я пыталась прислушиваться к тому, что происходит внутри. Один раз мне послышался слабый, еле слышный стон. Я тут же вскочила, готовая влететь в комнату по первому зову. Но за дверью опять стало тихо. Только  дядя, по своему обыкновению, постоянно что-то бубнил себе под нос.

И я, не спавшая толком несколько ночей подряд, вдруг начала под этот бубнеж дремать. То и дело дергаясь, вскакивая и протирая глаза. Следовало бы отползти к малышне  и упасть к ним под бок, но я героически боролась со сном. Вдруг «целителям» понадобится моя помощь, а меня не окажется на месте? Поэтому я решила вопрос проще – метнулась в комнату за курткой Поджио, бросила ее на пол, и, свернувшись на ней клубочком, прикорнула возле заветной двери.

Мне показалось, что спала я долго, а на деле провалилась в небытие  всего на несколько минут. Потом меня словно что-то толкнуло! Тревога за Рикардо опять ударила в сердце, и я распахнула дверь. Пусть взломщик  злится и орет. Не могу я больше торчать тут на полу в неведении!

Все, что было дальше, мне запомнилось плохо. В сознании остались лишь разрозненные страшные картинки.
Повинуясь взмаху руки волшебника, в камине ярко вспыхивает огонь, а Поджио бросает туда обломки очередного стула.
Я наклоняюсь над  прикрытым каким-то тряпьем Рикардо и вскрикиваю, увидев его избитое тело. Но плакать сейчас нельзя, на это просто нет времени! Поджио ворчит, но больше не гонит меня. Дядя, поминутно бормоча, что он не целитель, мешает в кружке волшебный настой.
Я промываю раны Рикардо. Поджио вливает в полуоткрытые губы больного несколько капель эликсира, и юноша заходится хриплым кашлем. Потом поднимает голову, обводит нас невидящим взглядом. Пытается улыбнуться и снова теряет сознание…

Комната погружается в зыбкий, радужный туман. Волшебник опускается на колени перед юношей, поднимает испускающую серебряные лучи ладонь и ему   удается убрать несколько самых больших кровоподтеков с плеч и груди Рикардо. Маг заботливо накрывает юношу куском все того же гобелена и с трудом встает, сам едва держась на ногах.

- Больше я ничего не могу сделать, - устало говорит Юлиус. – Если за ночь не разыграется лихорадка,    утром наш атаман проснется почти здоровым.

Мы с Поджио  по очереди бросаем дрова в жерло камина. Огонь гудит, комната наполняется теплом, а я слежу за лежащим в беспамятстве Рикардо.

В какой-то момент я замечаю, что глаза взломщика медленно закрываются, и его голова клонится на грудь.
А я не в силах спать и даже не могу ни о чем думать, из-за терзающей меня тревоги.
Я бросаюсь к Рикардо. В сотый раз  касаюсь губами лба юноши.

Он холоден, как мрамор, а тело его то и дело сотрясает мучительная дрожь.

Я снова оглядываюсь на мирно спящего мальчишку. Но чем он может помочь?

Юлиус сказал, что для измученного и ослабленного Рикардо лихорадка  смертельно опасна! А как сделать, чтобы юноша хоть немного согрелся?!
И, решаясь на отчаянный шаг, я рву завязки своей юбки!

Когда-то я читала о таком.
В заснеженном северном краю девушка спасла любимого, согрев его своим теплом. Правда, в книге она была его невестой…

Да какая, к черту, разница?! Лишь бы Рикардо остался жив!

Медленно, как во сне, я сняла юбку, сбросила сорочку и  корсаж.  Скользнула под покрывало и обняла юношу, прижавшись к нему всем телом.
Теперь мне казалось, что время остановило свой бег, и ночь никогда не закончится. Моя щека касалась щеки юноши, и я беззвучно шептала ему на ухо какие-то ласковые слова. Я грела ладони Рикардо своим дыханием, растирала его пальцы. Наконец, в какой-то момент почувствовала, что зловещая дрожь больше не терзает его, руки стали теплыми, почти горячими, и даже на бледных щеках проступил легкий румянец. Ресницы юноши дрогнули, он открыл глаза, повернулся ко мне…

Я тихо охнула, чувствуя, что отчаянно краснею. Но Рикардо молча закрыл глаза и, вроде бы, снова уснул. На этот раз спокойным, крепким сном.

Со вздохом облегчения я выползла наружу и, путаясь в завязках, натянула свои одежки.
О том, что было сегодня ночью, я не скажу никому! А наш драгоценный атаман путь думает, что ему приснился прекрасный сон. Или, наоборот, страшный кошмар. Уж не знаю, как он расценит   предрассветное «видение».Но  главное, что жизнь его теперь вне опасности.