Как бы ни было печально наше положение, после этого все засмеялись.

- Нет, приятель! – улыбнулся Кристофоло. - Котел нужен нам совсем не для этого. Мы заливаем в него воду, а в нижнем цилиндре поджигаем горелку. Вода испаряетсяи превращается в пар. Пар идет через эту трубку и давит на поршень. А он толкает маховик.

Рикардо потер лоб, соображая.                    

- То есть вы хотите сказать, что если к этому самому вашему…

- Маховику, - подсказала я и не удержалась от шпильки. - Наукой заниматься полезно, дорогой атаман, хоть и не столь приятно, как…любовью.

Взгляд, брошенный на меня юношей, был весьма красноречив. Но в присутствии дяди и маэстро, он не стал размахивать кулаками. А, молча проглотив обиду, продолжил:

- Да-да, маховику. Выходит к нему нужно приделать весла? И лодка поплывет сама? Как-то все это странно, вам не кажется?

- Нет, не весла, - задумчиво возразил Эдгардо. - Тут другое потребуется.

Он попытался встать и охнул, случайно задев раненое плечо.

- Сидите, маэстро, нужный чертеж я сама принесу. Черт, где же он?

Я торопливо копалась в груде брошенных на стол бумаг.
«Железный мужик», скорострельная пушка, костюм для ходьбы под водой… Все не то!

И вдруг нужный свиток, выскользнув из-под кучи рукописей, сам лег мне в руки. Я вгляделась в выцветшие линии сложной схемы, и гордо провозгласила:

- Гребное колесо!

- Это что-то вроде водяного колеса? – поинтересовался дядя.

  И поморщился, должно быть, вспомнив зловредного мельника, из-за которого мы, в общем-то, сюда и загремели.

- Не совсем так - пояснила я. – Водяное колесо – это механическое устройство, его вращает бегущая вода. Колесо вертится, а приделанные к нему, к примеру, жернова мелют зерно…

- Только не говори мне ничего про мельницу! – завопил Юлиус, подтвердив мои подозрения.

- Хорошо-хорошо, не буду. Ну, так вот! Гребное колесо – совсем другая штука. Это двигатель, который использовали еще в древности, чтобы плавать по рекам и морям без паруса и весел. Вот как он выглядит.

  Я развернула рисунок.

- Видите? Это большое колесо, снабженное лопастями, которые погружаются в воду. Колесо крутится, лодка плывет. Вот и весь секрет!

- Гм! А что заставляет колесо вращаться? – поинтересовалась вдруг Мариучча.

- В разные времена, люди придумывали для этого разные штуки - отозвался маэстро.

  Он уже пришел в себя, быстро шагнул к столу и сразу вытащил из кучи рукописей нужный документ.

- В третьем веке до нашей эры у эллинских  сенаторов разгорелся аппетит на Сибиллию. Но остров отделен от материка узким и довольно бурным Мессинским проливом, а эллины — народ сугубо сухопутный. Как быть? Как переправить легионеров на остров? И вот консул Аппий Клавдий находит выход: он приказывает валить деревья и вязать их в плоты, которые снабжает лопастными колесами. В центре каждого плота устанавливают ворот, соединенный передачей с колесами и приводимый в движение парой волов. Правда, зончилась эта затея весьма плачевно. Никаких управляющих устройств у плотов не было и в проливе их разнесло в разные стороны. Причем, множество воинов утонуло, а Клавдий чуть позже получил прозвище «Каудекс» - бревно.

  Марко фыркнул, а я поучающе заметила:

- Надо сказать, что изобретателем гребного колеса этот Клавдий не был. На барельефе, датируемом еще шестым  веком до нашей эры, изображено судно с тремя парами гребных колес, которые приводятся в движение волами.

- Все верно, дорогая ученица! – улыбнулся Эдгардо, доставая новую рукопись. - Следующие упоминания о гребных колесах относятся уже к нашей эре. Как свидетельствуют письменные источники, в одна тысяча сто шестьдесят первом году  в империи Хань была построена джонка для плавания по реке, снабженная гребными колесами, работавшими от ветряка.

- Давайте завершим на этом вашу лекцию, - торопливо сказал Рикардо. – Значит, как я понял, нам надо смастерить это самое колесо?

- Ну да - кивнул маэстро. – А для начала притащить сюда брошенную лодку и починить ее.

- И еще досок и обломков других лодок сюда натаскать, как можно больше – встряла я. – Они пойдут на лопасти для гребного колеса.

- Вот именно! Работа предстоит немалая, а времени у нас не так много.

Тем более, что еще нужно будет отпилить у лодки часть кормы и приделать по бокам два швартовых устройства для установки колеса. Винты, гайки и нарезные болты у нас есть, благо Марко с Поджио притащили сюда целый ящик этого добра из моей многострадальной мастерской. Остается, правда, одна сложность. Как сделать так, чтобы вода в котле двигателя постоянно кипела, а огонь не гас ни на секунду? Не тащить же с собой кучу дров!

- Об огне позабочусь я, - улыбнулся Юлиус. - Он не погаснет. Забавное, однако, получится у нас устройство! Этакая помесь древней магии и новейших технических изобретений.

- Отличить волшебника от простого человека очень просто: если вы не можете понять, как у него «это» получилось, перед вами волшебник – усмехнулся Эдгардо. - Знаете, синьор маг, меня в жизни тоже часто принимали за чародея.

Наивные люди, ярмарочные гуляки, недоучившиеся студенты…

Гм! А порой и недалекие «святые отцы». Впрочем, не будем о них вспоминать. Пусть скучные люди твердят, что «время волшебников прошло». Мы-то с вами знаем, что чудеса в жизни случаются. Люди сами делают их, например, для тех, кого любят.

Последнее слово в речи маэстро вогнало меня в краску. Впрочем, не только меня. Мариучча смущенно улыбнулась и бросила нежный взгляд на Рикардо. А я с преувеличенным вниманием принялась вновь копаться в бумагах, стараясь не смотреть на юношу. Ну, что за ерунда, в самом деле? Обнимает подружку, а косится при этом на меня! Все! К черту любовные бредни!

Я должна спасти друга, а для этого нужен ясный разум. Первым делом – механизмы, ну, а юноши – потом!
Юлиус снял очки, медленно протер их, а потом протянул руку Эдгардо.
- Вы сейчас произнесли прекрасные слова, молодой человек! Настоящее чудо – это ведь не только огненные шары, молнии и вещи, взявшиеся  ниоткуда. Это просто добрые дела, которые ты творишь ради спасения друзей. Любой ценой, пусть даже рискуя жизнью! Тогда сама судьба отступает в испуге,  не желая связываться со святым безумцем! Чудеса ждут каждого, друзья мои! Любой человек хоть один раз в жизни получает в руки волшебство. Важно не прозевать свою удачу. 
Маэстро стиснул ладонь чародея здоровой рукой.
- Синьор маг, прошу у вас прощения за все глупости, что говорил прежде. Как бы ни менялся наш мир вместе  новыми техническими победами, в нем всегда должно оставаться место для волшебства и доброй сказки.
Волшебник и механик разошлись, довольные собой. А мы с мальчишками продолжили копаться в груде принесенного из мастерской железа.

- Кстати, я так и не поняла – почему глашатай на площади называл Поджио «вором»? – спросила вдруг я, отложив в сторону  тяжелую медную спираль, - Бунтовщиком – допустим, убийцей – возможно, хотя и не доказано. Но почему – вор?!!

- Так ведь его арестовали в моем  доме – вздохнул маэстро. – И все решили, что он туда не за книжкой забежал. А явно – что-нибудь украсть. С мародерами сейчас разговор короткий…

- Ну да. Зато вопроса – что там делал проклятый Грациано  ни у кого не возникло! Не иначе, зашел в шахматы поиграть! С автоматонами вашими!

- Это никому не интересно, к сожалению. Я готов объявить суду, что все ценное оттуда давно вынесла наша доблестная стража, но кто же меня слушать станет?!! Во все времена люди ищут выгоду, а не истину. А сейчас Правителю выгоднее просто повесить мальчишку.

- Так уж и во все? – грустно спросил Рикардо.

  Эдгардо горько усмехнулся.

- Как говорили древние – «Если вам пришлось обратиться к кому-то за помощью, не трудитесь напоминать о вашем былом участии в добрых делах. Вместо этого в своей просьбе или в своем договоре с ним дайте человеку увидеть нечто такое, что будет выгодно ему, и подчеркивайте это без меры. Тогда он с воодушевлением поддержит предложение, сулящее выгоду ему самому».Вспомните, что я рассказывал о брате мавританского посла. За тройное жалование он был готов тут же забыть родственные чувства.

- Merde! – выругался Рикардо. – Но скажите, Эдгардо, если мир настолько несовершенен, то зачем великий Винченцо  помимо всяческих полезных механизмов еще и оружие придумывал? Если люди и мечами неплохо убивали друг друга?

- Вероятно, он думал – как защитить один город, а не напасть на другой, - ответил маэстро. – Войны, к сожалению, ведутся с глубокой древности…

- Но лучше бы чертежи не попадали в неправедные руки! – сказала я. – Кстати, а что нам делать с этими рукописями? Где у нас гарантии, что в Серениссиме больше никому не придет в голову устроить «маленькую победоносную войну»? Ведь вы же сами говорили, что у эль Драко были сообщники? Идея свергнуть нашего Правителя, вероятно, все еще витает в воздухе. К тому же у нас в наличии еще и «святые отцы» имеются. Решат, что «смерть тирана угодна Господу» - и тоже попользуются научными открытиями.

- Точнее, «дьявольским штучками», – уточнил Юлиус, внимательно слушавший наш разговор. – Но это же грех!

- Вот именно! «Грехи», дорогой дядюшка, вполне можно замолить. И сказать, что «бес попутал». Ну, а отправить исполнителя на костер, они всегда успеют.

- Ну да. «Обещайте все, что угодно – вешать будем после». Классика! – едко усмехнулся маэстро, припомнив недоброй памяти заседание  Совета Десяти.

- Но пока что виселица грозит только нашему юному другу – грустно сказал волшебник. – И ты права, моя девочка, с инквизицией шутки плохи. Надо менять «среду обитания». И куда-нибудь срочно переехать.

  Тут он погрузился в глубокие размышления. И по его лицу начала блуждать загадочная улыбка.

- Не иначе опять свою мечту вспомнил, – подумала я. – Отправиться в гости к медведям – в далекую Московитию! Хм! Не худший вариант. Помнится, кто-то сказал: "Чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки". Если посчитать медведя большой собакой, то, вероятно, с ним можно договориться! Вот только подружится ли с ним наша кошка? Впрочем, я с дядей согласна – ноги надо уносить. Люди порой похожи на идиотов! Стоит вспомнить любую битву, точнее, повод – для нее. Отец когда-то рассказывал мне про две самые идиотские войны.

Однажды сбежавший из Болоньи солдат, прихватил с собой старый ушат. Когда было вычислено, что нерадивый боец спрятался в Модене, власти Болоньи потребовали вернуть им ... тот самый старый потрепанный ушат. Противоположная сторона ответила отказом. О солдате уже никто и не вспоминал. Все были заняты двадцатидвухлетней войной! Кстати,  даже борода может стать причиной побоища! Как-то два  высокопоставленных  Ханьских чиновника спорили, и один из них дернул в порыве эмоций другого за бороду. Итог - три года войны и пятнадцать тысяч жертв! А мы не ушат стырили – мы рукописи Леонарди прячем!

Тут я невольно начала прикидывать, кто из нашей безумной компании решился бы рвануть в чужую страну вслед за Юлиусом? Ну, разумеется, - я. Не могу же я бросить дядюшку на произвол судьбы? Маэстро, вероятно, тоже рискнет отбыть. Здесь за него теперь заступаться некому: эль Драко – мертв, а Правителю теперь не до механических соловьев и секретарей с прекрасным почерком. Мариучче с малыми детьми в заснеженной стране делать нечего…

Как, впрочем, и Марко – у него на руках Коломба и кошка. Получается, что и наш дорогой атаман тоже выберет чего-нибудь южнее Московитии. И только один Поджио махнул бы со мной хоть к черту на рога! Ах, мой верный паж и несостоявшийся кавалер, где же ты теперь? Я ни на минуту о тебе не забываю!