От грустных мыслей меня отвлек командный голос маэстро:

- За дело, друзья! Мы и так потратили на разговоры слишком много времени. Марко, Рикардо, для начала притащите сюда обещанную лодку.

Мальчишка с атаманом бросились выполнять задание. И спустя недолгое время приплыли обратно на довольно большой гондоле. Юноша работал веслом, а Марко придерживал на корме большую кучу досок, палок и еще каких-то обломков.

- Вот! – с гордостью сказал мальчишка, когда «судно» причалило к убежищу. – Мы теперь – морские разбойники. Угнали корабль и вернулись с добычей.

Ну, давайте мастерить этот ваш чудесный… как его? Двигатель!

Разумеется, втащить лодку в дом мы не могли.

Поэтому работа закипела прямо на улице, возле заброшенного причала.

К счастью, в этой части города никто, кроме нас, сейчас не жил, и можно было не опасаться чересчур любопытных глаз.
Для начала парни отпилили у гондолы кусок кормы. Потом вернулись в дом, чертыхаясь и охая от тяжести, спустили вниз паровой механизм.
Эдгардо, несмотря на рану, тоже «рвался в бой» и каждый миг  стремился, по его выражению, «руководить процессом установки двигателя». Видя, что наш отважный маэстро никак не уймется, дядя грустно вздохнул и принялся варить в котелке какой-то очередной настой, то и дело, выстреливая в кипящую жидкость  волшебными искрами.

- Я сто раз говорил, что я не целитель, - проворчал Юлиус, снимая с огня переливающееся всеми оттенками зелени и лазури варево. – Но с вами, изобретателями, и мне, старику, приходится спешно овладевать не свойственными видами магии. Маэстро, не надо так шарахаться и делать страшные глаза! Это не те жуткие снадобья, коими потчуют бедных жителей местные шарлатаны, а вполне приличный магический  эликсир.

- А почему он такого цвета? – поинтересовался маэстро, опасливо нюхая предложенное  лекарство.

Дядя страдальчески закатил глаза.

- Вам-то какая разница? Если я скажу, что применил одновременно заклинания лунной паутины и мерлиновского небесного огня, это вам о чем-то скажет?! Вы – мастер механики, я – древних чар.Я же не лезу в ваши чертежи и железки? Пейте уже, а еще смажьте эликсиром поврежденное плечо!

Эдгардо, продолжая недовольно бурчать себе под нос, подчинился.
Отпил несколько глотков, удивленно поднял брови. Краски жизни, буквально на глазах, возвращались на его усталое лицо. А когда из остатков лекарства Мариучча сделала маэстро компресс, то рана затянулась меньше, чем через час, оставив на коже лишь тонкую, чуть заметную полоску.

- Вот так-то! – удовлетворенно кивнул Юлиус. - Выходит, мы, старые маги, еще на что-то годимся в этом новом, полном шума и спешки мире!

- Конечно, годитесь! – уверил чародея Эдгардо и побежал вниз помогать Рикардо и Марко.

Солнце уже перевалило за полдень, а нам надо было еще смастерить из обломков досок гребное колесо.

- Проще всего сделать четырехлопастное колесо, - объяснял маэстро.

- Швартовые устройства сколотим из этих крепких брусков. Мы прикрепим  их по обе стороны кормы. А само гребное колесо будет держаться   с помощью больших нарезных болтов. Надо  только посильнее закрутить гайки.

- Моя отвертка – к вашим услугам! – помахала я любимым инструментом.

И, вздохнув украдкой, погладила смешной бантик, украшавший теперь ее рукоятку.

- Держись, Поджио! – прошептала я. – Мы спасем тебя. Вот ведь как бывает: мы что-то ищем  и совершенно не замечаем, что уже - нашли!..

  Мужчины подобрали подходящие доски и сделали прорези до середины.

Потом вставили одну доску в другую.

- Лопасти бы лучше закрепить каким-нибудь клеем,– вздохнул маэстро.

- Да где ж его сейчас взять? Синьор волшебник, а вы не могли бы сварить нам еще один эликсир?

- Могу рыбы наловить, тогда рыбный клей получится! – обрадовался Марко.

Юлиус даже побагровел, услышав такое!

И буркнул что-то насчет того, что он Светлый Маг с дипломом, а не рядовой столяр! И ему делать больше нечего, как варить бурду из всякого барахла. Но потом сменил гнев на милость, подошел к нам и просто с силой хлопнул рукой по деревянным лопастям. На мгновение колесо вспыхнуло ярко-красным светом. А потом мы увидели, что его лопасти  просто вросли одна в другую. Так что никакие волны не смогли бы его теперь разломать.

- Техномагия действует! – уже более благосклонно произнес дядя. – Ну что ж, я согласен признать, что за этой наукой – будущее!

Теперь оставалось только закрепить колесо строго по центру выреза в корме. И закрутить все болты, присоединяя, его к швартовым.
Тут уж  за работу принялась я. Правда, моя отвертка не всегда совпадала с прорезями в головке болтов. Но  на помощь снова пришел Юлиус,  по ходу дела просто увеличивая и уменьшая инструмент до нужного размера.

- Соединяем маховик с гребным колесом – и готово! – чуть дрогнувшим от волнения голосом сказал маэстро. – Можно испытывать лодку в действии.

  Я закрутила последний болт. Теперь широкий диск маховика парового двигателя был накрепко соединен с колесом.

- Пар давит на поршень, шатун толкает маховик, маховик крутится и заставляет вертеться гребное колесо, - тихо, как волшебное заклинание, произнесла  я. – Только бы у нас все получилось!

  Рикардо притащил целое ведро воды и щедро выплеснул его в верхний цилиндр двигателя.
Юлиус, без напоминания, наклонился и протянул руки к горелке,  находящейся в нижнем цилиндре.
Плеснула яркая вспышка, посыпался ворох искр.
На кончике медной спирали заплясал маленький огонек. Потом он вырос, стал ярче. Теперь под котлом двигателя пылал целый костер.

- Если огонь будет слишком жарким, пар быстро выкипит, и двигатель взорвется! – предупреждающе воскликнул Эдгардо.

  Волшебник гордо выпрямился и поправил очки.

- Молодой человек, - с привычной наставительностью произнес он. - Я в состоянии контролировать как процесс горения, так и нескончаемую подачу воды в ваш цилиндр. Поверьте, пока я с вами – ничего плохого не случится.

И вообще! В наше время к каждому изобретателю неплохо было бы приставить по личному магу. Чтобы тот вовремя следил за всеми этими техническими штучками и не допускал разных нехороших последствий!

  Маэстро поспешил согласиться с Юлиусом, чтобы не обижать старика.
А мы, тем временем, даже не обратили на их перепалку особого внимания. Потому что не сводили глаз с шатуна и маховика. Огонь шумел, в цилиндре что-то гудело. Наверное, там уже начинал скапливаться с пар.

Рикардо и Марко впились глазами в двигатель, словно желая одной силой взгляда заставить его работать.

- Пожалуйста! – беззвучно шепнула я. - Ты должен начать двигаться.

Теперь от работы железа и пара зависит жизнь нашего друга! Маэстро говорил что-то о торжестве доброго разума. Если есть на свете справедливость, пусть она восторжествует прямо сейчас!

  И поршень тихо дрогнул.
Потом качнулся вперед-назад раз и другой. Толкнул шатун, сначала слегка, а после сильнее.
И начал поворачиваться маховик. Сперва он вертелся медленнее, чем колесо прялки под руками ленивой крестьянки. Но спустя пару секунд вращение его ускорилось. Теперь маховик вертелся так, что рябило в глазах.
И вместе с ним закрутилось, разбрызгивая воду, гребное колесо! Лопасти громко захлопали по воде, за кормой начали подниматься маленькие буруны.

- В лодку – быстро! – крикнул Эдгардо.

  И, не дожидаясь ответа, запрыгнул в нее сам. Юлиус тоже с шумом шагнул за борт, едва не перевернув наш «кораблик».

- Я должен постоянно находиться здесь! - воскликнул он. - Чтобы следить за силой пара и держать под контролем скорость нашего передвижения.

  Мы с парнями не успели вскочить в лодку. Оснащенное паровым и    волшебным одновременно двигателем судно стремительно рвануло с места. Колесо вертелось быстро, как крылья мельницы в бурю. Вода за кормой уже не поднималась бурунчиками, а просто кипела, испуская клочья белой пены. Чудесная лодка промчалась мимо нас по каналу в сторону заброшенной гавани, почти скрылась из глаз, но сделала крутой разворот и понеслась обратно.
Вскоре, обдав нас потоком брызг, она вновь остановилась у причала. По мановению руки волшебника, огонь под котлом почти погас. Гудение пара прекратилось, и колесо перестало вертеться.

- Эксперимент удался! - выдохнул маэстро, вылезая из лодки.

  Он хотел добавить что-то еще. Наверно, нечто громкое и торжественное, как раз подходящее к такому случаю. Но осекся, вытер повлажневшие глаза и вдруг заключил нас в свои объятия.

- Друзья мои! - тихо произнес он. - Ведь это чудо мы совершили вместе! Совсем недавно мне казалось, что все мои знания бесполезны и никому не в силах помочь! Но вы вернули мне веру в себя. Иногда твои старые, забытые идеи появляются, как маленькие парусники на горизонте. И вспоминаешь себя, юного совсем... Приятно.

  Юлиус стоял рядом и, улыбаясь, вещал:

- Поистине, в чем человек нуждается, так это не в ленивой праздности, а в стремлении к важной цели, свободно избранной  задаче – и в борьбе за ее выполнение. Постоянное горение творческого огня в душе – лишь в этом смысл жизни!

- Хорошо говорите, синьор волшебник! – усмехнулся Эдгардо. - Вам бы лекции по философии у нас, в Саламанке, читать. Я с вами полностью согласен, и именно поэтому нельзя останавливаться на достигнутом ! Давайте проведем еще несколько испытаний. Нам нужно полностью овладеть ходовыми качествами парового двигателя и выявить слабые места, если таковые у него имеются.

  В течение ближайшего часа мы только и делали, что летали на лодке по каналу  и учились делать внезапные повороты, мгновенные остановки.

А еще овладевали, как выразился маэстро, «системой голосовых команд».

Весел у нашего парового судна, понятное дело, не было. Но Юлиус наложил на лодку такие хитрые чары, что теперь стоило негромко скомандовать: «Вперед!» или «Вправо!», как она тут же выполняла полученный приказ.
Когда все мы поочереди побывали в роли капитана и изрядно промокли от летящих из-за бортов брызг, Эдгардо приказал лодке вернуться.
Мы крепко пришвартовали наше чудесное плавучее средство  и пошли в Убежище совещаться дальше.

На этот раз совещание вышло совсем коротким. Мы решили, что спасать Поджио отправятся маэстро, разумеется, Юлиус, Рикардо и я. Причем я очень настаивала на своей роли в организации побега взломщика! Размахивая при этом отверткой и вопя, что, если меня не возьмут - приплыву под стены тюрьмы сама, как сказочная русалка.

- Ну, пойми, а вдруг что-то пойдет не так? – сначала умоляюще, а потом с нарастающей угрозой твердил юноша.

- Ты вспомни, что говорил Эдгардо. Магия твоего дяди не выносит пороха.

И рушится, как карточный домик от любого случайного выстрела. А стража будет стрелять, в этом можешь даже не сомневаться! Что, если случится самое страшное?! Мы не спасем Поджио и сами дружно загремим в застенки! Я не хочу, чтобы ты оказалась в лапах десятка пьяных головорезов!

- А я не хочу опять сидеть в убежище, как дура, и ждать!

- Ты и есть - дура! – взревел Рикардо. - Техническая идиотка, которая сама лезет головой в пекло. Вот возьму и свяжу тебя, чтоб никуда не сбежала.

- Не ори на меня! А то снова заболеешь! – рявкнула я в ответ.

- Чем это? – немного опешил юноша.

- Переломом челюсти и сотрясением мозга!

  Свои слова я подтвердила решительным взмахом руки с зажатой в ней отверткой.

- Да ну тебя! – буркнул юноша. - Охота рисковать своей кудрявой башкой – на здоровье!

  Он хмуро отвернулся. Я поняла, что немного погорячилась.

- Не сердись, - примирительно вздохнула я. – Просто у меня душа не на месте из-за нашего бедняги взломщика. Как представлю, что его сейчас мучают, в мое сердце – словно иголки впиваются! А ты же знаешь, когда человеку больно, он порой причиняет боль другим.

  Рикардо повернулся ко мне.

- Знаю, - грустно сказал он. - Сам такой. Я понял это, внимательно понаблюдав за собой. Если я был жесток или приносил кому-то боль, то только потому, что глубоко внутри страдал сам.

  И он снова обнял меня.
Я невольно вздрогнула и обернулась. Но в комнате, кроме нас, никого не было. Эдгардо и Юлиус ушли в очередной раз проверять двигатель. А Марко отправился к Мариучче помогать готовить ужин.

- Ты уж сделай свой выбор, атаман, - тихо сказала я, освобождаясь из его объятий. – Говорят, что не бывает любви сильнее, чем та, что вспыхивает после примирения. А мы с тобой почти помирились. Но теперь, на грани смертельного риска, задай себе вопрос и правильно на него ответь. Что творится в твоей душе? Чей образ «властвует над ней», как принято говорить у поэтов?

  Я постаралась сказать последнюю фразу как можно более иронично. Но мой голос дрогнул, и вопрос прозвучал скорее жалобно.

  Юноша устало провел руками по лицу.

- Не знаю, - глухо произнес он. - Понимаю, что дальше так продолжаться не может, и все же  никак не разберусь в своих чувствах.

  Рикардо с мольбой посмотрел на меня.

- Если бы у меня было два сердца! Или  если бы я мог разорваться пополам!

- Не надо! – печально улыбнулась я. – Ты для меня и один хорош!

С этими словами я отвернулась  и пошла куда-то в глубину дома, стараясь не заплакать.

- А вот Поджио так  никогда бы не сказал, - почему-то всплыла непрошеная мысль. – Он всегда был цельный. Открытый и простодушный. Прямой, как «весло от гондолы». Так он часто над собой подшучивал. Господи, что с ним сейчас?! Только бы он выдержал все испытания, только бы выжил в проклятых казематах! А там уж и мы придем на помощь! Прилетим, как на крыльях!

  Я и не подозревала о том, что творится сейчас в тюрьме Поцци, и какую роль во всем этом играет мой верный друг.