- Этого не могло случиться.

Смотрю на констебля, не понимаю – мне кажется, я ослышался.

- Вы…

- …этого не могло случиться. Вы говорите, он разбился, выпав из окна?

- Я видел это собственными глазами.

- Вы лжете.

- Но я видел…

- И как вы тогда это объясните? – лицо следователя багровеет.

- Ч-что объясню?

Следователь отдергивает занавески, распахивает окно:

- Смотрите… смотрите!

Не понимаю, на что смотреть.

- Как вы объясните, что он разбился насмерть… если упал из окна первого этажа!

- Из окна пер…

…выглядываю на улицу, еще не верю себе, еще не понимаю, как первый этаж, почему первый, легкий снег на тротуаре, отпечаток мертвого тела, кровь на снегу…

- Он не мог выпасть из окна, - следователь смотрит на покатую крышу, укутанную безупречно белым снегом, - странно, следов нет… - поворачивается ко мне, - откуда он выпал? Откуда он упал, я вас спрашиваю?

Понимаю, что это бессмысленно.

Все-таки говорю:

- Из окна.

- Я вынужден арестовать вас.

Гром среди ясного неба.

- …так вы уверяете, что грабитель залез в окно? – следователь хмурится.

Она кивает.

- И как вы объясните… что он забрался в окно второго этажа?

- Второ… но позвольте, здесь же пер…

Она распахивает окно, оторопело смотрит на улицу далеко внизу, еле слышно, как постукивают колеса экипажей…

- Стены совсем гладкие… вы понимаете, что грабитель не мог забраться в дом?

- Но он забрался, забрался! Я видела!

- Как же он это сделал?

- Он вошел с улицы… он прошел по газону и забрался через окно! Да вы на следы, на следы посмотрите!

Следователь смотрит на следы, они едва виднеются далеко-далеко внизу, на земле, на заснеженном газоне, три отпечатка мужских ботинок, а потом…

…а потом глухая стена, где когда-то было окно, теперь заложенное кирпичами, потому что в гостиной слишком холодно, а может, хозяевам не нравилось, что на них глазеют с улицы, как знать…

- Он не мог пробраться в дом. Здесь никого не было, это вы взяли колье!

- Да как вы смеете?

- Я вынужден арестовать вас.

- Скажите… да скажите же ему… скажите…

Она бросается ко мне, чуть не плачет, от волнения я даже не могу вспомнить, кто она такая.

- Да скажите же ему, что там первый этаж был!

Меня передергивает:

- Да какой первый, если второй!

- Первый был! Первый!

- Да второй же, второй! Вы сами вспомните, как поднимались по лестнице на второй этаж!

Хочу возразить – не в жизнь, не в жизнь – а ведь было, было, поднимался на второй этаж, заходил в гостиную, и…

…и…

- …черт побери, я помню, как видел улицу за окном, улицу на уровне моих глаз…

- Нет, нет, - она волнуется, она бросается ко мне, - вот, вот, сами читайте, она отдернула тяжелые гардины – за окном торопились туда-сюда прохожие, проезжали экипажи, цокая копытами…

- Да нет же, нет, - листаю, читаю, - вот же… - я поднялся по извилистой лестнице на второй этаж и вошел в гостиную, где, несмотря на пламя камина, было холодновато. Тут же я увидел причину холода – отец стоял у распахнутого окна, я еще не понял, что он собирается делать, когда отец вскочил на подоконник и прыгнул в морозный туман улицы…

Следователь оторопело смотрит на нас.

- Что… что вы читаете?

- Как что, нашу книгу, конечно же…

- К-какую книгу?

- Да нашу же, нашу, где про нас написано!

Следователь бледнеет.

- Вы хотите сказать…

…что это ошибка автора, вот что мы хотим сказать! – кричит она. Она. Я даже не знаю её имени, я даже не знаю, кто она мне, автор не указал, но мне кажется, все-таки сестра…

- Гхм… - следователь задумывается, - в таком случае, его нужно арестовать.

Усмехаюсь.

- Ну, попробуйте, попробуйте… посмотрим, как это у вас получится…

Следователь хочет что-то ответить, понимает – никак. Записывает что-то в протокол, итак, вашему отцу в залог принесли колье, вы уверяете, что кто-то выкрал его, вы уверяете, что ваш отец не выдержал позора, ведь пострадает его репутация, вы уверяете, что он выбросился из окна…

Я молчу.

Передумываю.

Перечитываю.

…я поднялся по извилистой лестнице на второй этаж и вошел в гостиную, где, несмотря на пламя камина, было холодновато. Тут же я увидел причину холода – отец стоял у распахнутого окна, я еще не понял, что он собирается делать, когда отец…

- Стой! – ору, понимаю, что не успею его остановить,  тут нужно сделать что-то другое, например…

…если получится…

…отец бросается из окна, которое внезапно оказывается на первом этаже, падает в снег, в траву, сбивает с ног человека, который…

…который хотел забраться в дом.

Да.

Забраться в дом.

Через окно на первом этаже.

Хочу крикнуть – хватай его, не успеваю, отец уже и сам скручивает незваному гостю руки за спиной, вр-р-решь, не уйдешь…

- Это он, это он! – крик сестры (сестры?) за спиной, - это он в дом пробрался, унес колье! Он!

Распахиваю дверь, хочу выбежать на улицу, - передо мной оказывается лестница на первый этаж, чер-р-р-т, бросаюсь к окну, вижу улицу далеко внизу и заложенное кирпичами окно на первом этаже. Бегу по лестнице вниз, едва не сталкиваюсь с отцом, который тащит незадачливого преступника. Смотрю в лицо злодея, не верю себе…

- Вы… вы…

Следователь еще пытается закрыть лицо – поздно, бесполезно…

- Вы… но зачем? – я смотрю на него, не понимаю, - зачем?

Следователь бормочет что-то про карточный долг, про поруганную честь, про репутацию, про ломбард, про то, что он бы вернул, вернул, отец кричит что-то, а ведь я приглашал этого человека в дом, он сидел за моим столом на каждое Рождество, какой позор…

…сегодня вечером у нас в доме два этажа с мансардой, в мансарде две спальни. Сегодня вечером я узнаю, что она моя жена, может, только сегодня вечером, не знаю.

Но сегодня у нас есть спальня в мансарде.

И сегодня она моя жена…