Но, дабы ситуацию не усложнять, я попыталась «сыграть отступление». Вскипятила чайник, сделала для Сказочника пару бутербродов и, заслышав его шаги на лестнице, быстро нырнула под одеяло. Типа – сплю я уже и разговоров мне никаких не надо.

Но, как говорится «фигвам – индейское жилище»! Вместо того, чтобы спокойно пить чай, Христиан подошел к моей лежанке и довольно бесцеремонно встряхнул меня за плечо:

- Вставайте, сударыня! Что это за добровольное мученичество?!  Я прекрасно помню, сколько у нас еды оставалось. И не допущу, чтобы ты легла спать голодной.

- Ну, и зря. Французы говорят – «кто спит, тот обедает». Так что ты сейчас просто выбросил мой обед в море. Потому  что разбудил.

- А можно подумать, ты спала?

- Почти. И к тому же – я поужинала.

- Врешь

- Вру. Но мне-то в отличие от тебя не надо работать. И вообще – легкая диета ни одной женщине не повредит.

- Ну, да. Еще бы знать – надолго ли она затянется, твоя диета? А то ведь пока буря не закончится, я не смогу в деревню спуститься. Так что вылезай из-под одеяла и пошли ужинать.  Я, так и быть – выдам тебе маленький бутерброд. Чтобы вы на меня сильно не обижались.

- А кто это «вы»?

- Ты и твоя фигура. Или ты считаешь, что, если ты есть перестанешь, то мне станет легче таскать тебя на руках?

- А ты что – планируешь  повтор этого знаменательного мероприятия? И как оно будет называться – «вынос тела»?

- Вынос тела случится, если ты, дорогуша, откажешься слопать этот бутерброд!

- Фу! Господин Сказочник! Что за вульгарность? Это что – тлетворное влияние двадцать первого века на твой лексикон? Со словами надо быть аккуратнее! Ведь они – живые!

На мгновение  Сказочник удивился моему замечанию, а потом, оставив ернический тон, с жаром подхватил новую тему.

- О, да! Ты когда-нибудь замечала, что некоторые слова, как ягоды или тёплое молоко - сочные, приятные, вкусные. Взять, например, "побережье": если я на побережье, значит, меня кто-то бережёт. Или вот "благодарность" - так и хочется повторять это слово. Еще "ожерелье", "сияющий", "путеводный", "метеорит" и много других. Я даже думал список таких слов завести.

 -  Ты, прав, Христиан. Но о некоторых не хочется и говорить. Кажется, что если я произнесу их, то случится вьюга, или так тоскливо станет, что даже варенья морошкового не захочется, и звезды погаснут…

- Стоп! – воскликнул  Сказочник. – Как ты сказала – варенье? Кажется, в кладовке я встречался с банкой варенья!

    Наступая друг другу на ноги, мы дружно ломанулись в кладовку. И, минут через десять выяснили, что голодная смерть нам в ближайшие дни не грозит.

Потому, что кроме варенья, там нашлись рыбные консервы, связка лука и немного картошки.
По причине того, что я – «гость» Христиан отогнал меня от плиты и устроился варить супчик.

- Это, конечно, будет не бубайес, но тоже, вполне вкусное и питательное блюдо.

- Блюдо мы есть не будем. Лучше – супчик. А мне что прикажешь делать?

    Сказочник рассмеялся.

- Развлекать меня разговорами о словах. Раз ты замечаешь разницу между «блюдом» и «супчиком», ты должна хорошо в них разбираться. Какие из них тебе говорить не хочется?

- Например, буря. Или – зеркало. Или – начальник Департамента…

- Это от того, что ты знаешь смысл этих слов. Мы склонны окрашивать слова своим отношением к их значению. Понимаешь? Вот, к примеру, твоя любимая кружка зелёная и трава у нас зелёная. Но машина твоего начальника тоже зелёная. Она тебе не нравится, потому что на ней к тебе частенько приезжают какие-нибудь неприятности. Но зелёный цвет ты от этого не будешь любить меньше. Так и со словами. Повторяй их, смотри, каково их истинное звучание: как буквы сплетаются друг с другом, как плавно звуки обретают вес в твоём голосе, как они начинают жить и повисать в воздухе. Тогда каждое из слов будет ягодой, даже если значение их не радостное. Ты сама наделяешь смыслом и своей дорогой каждое слово. Как тебе это?

- Не знаю. Надо подумать. Мне не до конца понятны слова "обретают" и "наделяешь", но звучат они приятно, как «свежескошенная трава»…

   Ну вот, наконец-то началось нормальное общение! И, правда, о чем еще поговорить двум Сказочникам, как не о магии слова? Нет, Христиан все-таки Волшебник! Ну, с кем из обычных (тьфу на них!) мужчин я могла бы вести такой потрясающе интересный разговор в бурный зимний вечер на маяке?! То, что в  старомодной речи Сказочника теперь проскакивают современные сленговые словечки, придает ему еще большее обаяние.

Вот он помешивает супчик и бросает на меня хитрющие взгляды, улыбаясь, как мальчишка. Ох, да я и сама себя девчонкой  почувствовала! После того, как мы пикировались над бутербродом, а потом наперегонки неслись опустошать кладовку!
«Дьявольщина» - как говаривал старина де Тревиль! – да ведь я, кажется, начинаю любить этого чародея…

- О чем задумалась, Хранительница?

- Да все о том же, – уклончиво ответила я, не признаваясь, что думаю о нем.  – О словах. Мы ведь редко замечаем, что в том, что мы произносим каждый день, порой  скрыто тайное значение. Вот, например, в слове «кладовка» спрятано слово «клад».

- И это верно! Вон, какой ценный клад мы там откопали! А главное – вкусный!

А некоторые слова похожи по звучанию на предметы или существа, которые они обозначают. Как слово «стриж»! В нем слышится свист ветра, быстрый росчерк крыла. Стри-и-ижжжж! И веселое «жжж» в  конце. Вжик – и пронесся! А в слове «Одуванчик» - звучит протяжное «ду-у-нь».

- А в слове «зеленый» спрятаны  «лен» и «ель». Лес и поле!.. Кстати, Христиан,  как ты догадался, что зеленый - мой любимый цвет?

- Об этом не трудно, догадаться, Марта. У тебя потрясающие зеленые глаза!

   Ну вот, опять комплименты пошли! Я смутилась, не зная, что ответить, но тут, к счастью, подоспел суп. Сказочник разлил душистое варево по тарелкам и с поклоном протянул мне одну.

- Угощайтесь,  Хранительница Сказок. А после ужина – сразу отдыхать. Во сне тебя ждет небольшое путешествие. Не забыла?

-  Я помню, - вздохнула я, отхлебывая вкусный супчик.

 - Только вдруг Ванда не захочет мне присниться? А вместо нее явится что-нибудь страшное?

- Об этом не беспокойся. Я же сказал, что знаю надежный способ.

   Когда, зевая и кутаясь в одеяло, я собиралась уснуть, Сказочник подошел к топчану и бросил на пол свой спальный мешок. В ответ на мой вопросительный взгляд он пояснил:

- Чтобы ты смогла отправиться по Дороге Сна, я должен держать тебя за руку, пока ты засыпаешь. Так я смогу указать правильный путь твоей душе. Спокойной ночи, Марта.

   Христиан погасил свечу, повозился какое-то время, устраиваясь на полу. А потом его горячая рука легла на мою ладонь.

- Ну, все! Теперь точно не усну! – успела подумать я, чувствуя, как знакомый трепет   вновь охватывает меня. И выпала из реальности.

 - «Дорога Сна»… Была такая песня у группы «Мельница». Красивая и тревожная…

«Ты мой бессмертный брат, а я тебе сестра, и ветер свеж, и ночь темна, и нами выбран путь – Дорога Сна…»

   Где-то звонко запели трубы, послышался топот копыт. И я очутилась на дороге, усыпанной лунным серебром. Я бежала по ней, рассыпая блестящие искры, и  неожиданно очутилась в своей комнате. Ванда крепко спала. Но, когда я подошла к ней, вздрогнула, открыла глаза и изумленно уставилась на меня:

- Марта! Откуда ты? Ты мне снишься, что ли?!

- Снюсь, но это вещий сон. Ванда, со мной все в порядке. Сейчас я вместе со Сказочником Христианом пережидаю на маяке снежную бурю. Когда непогода утихнет, мы вернемся домой. А чтобы ты не забыла этот сон поутру, вот тебе стихотворение.

    И я вложила в руку девочки листок. А потом повернулась и пошла назад по серебряной дороге…

Не надо играть словами – они живые, поверьте.
Над ними порой смеются, но чаще всего грустят.
Они друзьям остаются, они неподвластны смерти,
Они подружиться с вами наверно ещё хотят.

Они, словно вольные птицы, поют у раскрытых окон.
Что каждый из нас услышит, что сможет потом сказать?
А слово живёт и дышит, и капает тёплым соком,
И в белой душе страницы живёт его благодать…