Мы пошли по извилистой улочке, петляющей между маленьких белых домов. Было до странности тихо. Так, что возникало ощущение, будто жители срочно покинули свой городок, а единственным местом, где еще можно было встретить людей, оставался тот самый трактир. Я недоуменно рассматривал стоящую посередине дороги пустую телегу, без лошади и возницы, приоткрытую дверь какого-то дома, широкие окна лавки, за которыми были видны подвешенные на крючках сыры и колбасы, но не наблюдалось и следа продавца.

- Однако, похоже на приготовленный к киносъемке и брошенный павильон, - пробормотал я. – Ты-то, что по этому поводу думаешь, господин сочинитель?

  Влад не ответил на мой вопрос. Он опять задумчиво вертел головой и сосредоточенно пыхтел.
Меж тем солнце поднималось все выше, в светло-голубой лазури не наблюдалось ни облачка, и жара постепенно усиливалась.

- Взгляни-ка! – с торжеством в голосе воскликнул мой друг.

  Дома впереди расступились, и стала видна маленькая площадь. В центре ее весело шумел и перекидывался струями звонкий фонтан в виде четырех  вставших на хвосты рыбок.

- Я подумал, что-то жарковато стало, - пояснил писатель. - И было бы неплохо, умыться и сполоснуть руки. А потом представил себе эту площадь с фонтаном.

- Просто представил? – недоверчиво уточнил я. – Не произносил вслух никаких слов, не читал стихов или заклинаний?

- Ну, да! Я мысленно нарисовал себе такую картинку, причем постарался придумать все детали. Как блестит и скатывается вода с мраморных чешуек рыб, чуть позеленевший от времени край каменной чаши, старую брусчатку, покрывающую площадь. Смотри, тут даже травинки между камнями растут.

  Я опустил глаза, удостоверился в наличии травинок, а потом с наслаждением плеснул  водой в разгоряченное лицо. Влад расстегнул воротник рубашки, щедро полил себе шею и грудь и, отфыркиваясь, принялся умываться.

- А местные стражи порядка не заметут нас за купание в неположенном месте? – опасливо поинтересовался я.

  Мой друг пренебрежительно отмахнулся.

- Никаких стражей тут пока нет. А, может, и вовсе не будет, я еще не решил.

Подожди, не отвлекай меня. Мы уже наелись, напились, умылись, теперь нужно решить вопрос с жильем.

   Он выпрямился, слегка прищурился и посмотрел куда-то прямо перед собой. Я проследил за его взглядом и увидел на противоположном конце площади приятное глазу двухэтажное здание с цветущими геранями на окнах и небольшими белыми балкончиками.

- Местная гостиница, точнее – маленький отель, - важно провозгласил новоявленный демиург. – Тут-то мы и поселимся. Кстати, разрешаю тебе придумать для нее название.  Что я, в самом деле, один тружусь, создаю тут, понимаешь, целый город. А ты только глазами хлопаешь и вопросы задаешь.

- Быстро же ты зазнался, мой прытко пишущий друг! – недовольно подумал я. – А давно ли жаловался на отсутствие вдохновения и пугался бесконечной череды приключений?

  Вслух же я недовольно буркнул:

- Назови ее «Приют графомана»!

- Фу-у, как грубо! – поморщился Влад. - Давай что-нибудь романтичненькое придумаем. Ну, к примеру, «Три магнолии».

- Тут же нет никаких магнолий, - возразил я.

- Нет – так будут!

  И – точно! Возле входа с зеркальными дверями, как по мановению волшебной палочки, выросли три высоких дерева с пышной кроной, глянцево -блестящими листьями и  похожими на очень крупные кувшинки белыми цветами.

- Вот так-то! – не без самодовольства отозвался Влад. – Идем, усталый друг мой. Здесь измученные дорогой путники обретут долгожданный приют.

- Подожди! – воскликнул я  и даже ухватил двинувшегося в направлении гостиницы приятеля за плечо.

- Пребывание в подобных заведениях, как правило, стоит недешево. У нас же в кармане – ни гроша! Даже, если бы у нас оставались какие-то рубли – не уверен, что в этом странном мире ими можно расплачиваться. Кстати, об оплате! Мы что - выскользнули из того трактира, не дав хозяйке ни монетки?

А вдруг нас уже ищут с собаками, как бродяг и воров?!

- Да говорю же – никто нас не ищет, потому что про местные органы порядка я еще не думал, - сердито оборвал меня Владислав, - А что касается платы за обед , ты что – меня за жулика держишь? Посмотри тогда и убедись!

  Он достал из кармана увесистый бумажник и сунул мне его под нос. Там пачками были напиханы какие-то странные купюры с неизвестными мне физиономиями королей и президентов неведомых стран.

- Видал? Большие денежки, что и говорить! Я их сам выдумал!

  Тут меня внезапно разобрал неуместный смех.

- Ага! – давясь от хохота, еле выговорил я. – Совсем, как в старом фильме «Свадьба в Малиновке»: «Забирай все деньги, я себе еще нарисую!»

  Владислав сначала укоризненно покачал головой, словно осуждая насмешку над таким богатеньким и почтенненьким писателем, каким он внезапно стал.  

  Но потом не выдержал и тоже рассмеялся.

- Тетка в трактире взяла мою купюру и даже глазом не повела. Значит, тут эти бумажки сойдут за настоящие. Ладно, что мы стоим у входа, как бедные родственники? Пошли навстречу красивой жизни. И еще кое-что! Что-то этот городок маловат для моих творческих возможностей. Надо будет представить его иным! Побольше, пошире и, желательно, около моря. Ну, и пара казино с кафешантанами не помешает. Надо же хоть в параллельной реальности пожить немного красивой жизнью!

  Разглагольствуя так, Влад схватил меня за руку  и увлек за собой и прохладные недра свежесозданного отеля. Там, действительно, все случилось, как он и предсказывал.

Портье с поклоном выдал нам пару ключей, и я очутился в таком роскошном номере, какие раньше видел разве что в рекламных проспектах. Пройдясь по ковру, в ворсе которого нога тонула по щиколотку, и, приняв душ в ванной, где можно было бы искупать средних размеров слона, я почувствовал дикую усталость и рухнул на кровать размером с небольшой аэродром.

Не помню, сколько я спал, но разбудил меня негромкий стук в дверь и чей-то вкрадчивый голос, бормочущий что-то непонятное. Будучи в полной уверенности, что сюда явился настоящий хозяин номера, который, увидев самозванца, то есть меня, немедленно учинит скандал, я судорожно натянул брюки и распахнул дверь, уже заранее готовя объяснения и извинения. После чего надолго замер с глупым видом, слегка приоткрыв рот. В комнату величаво вплыла огромных размеров мулатка, не спешно  толкая перед собой столик на колесах.

Там весело позванивала ложечка в чашке, упоительно дымился кофейник и лежали тарелки с чем-то по виду напоминающим бутерброды, но по запаху – гораздо вкуснее этого стандартного блюда.

- Завтрак в номер – для господина Иволгина, - басом пропела мулатка, - Приятного аппетита сударь.

  Она выплыла, оставив меня в полном обалдении. Но не стоять же было на месте рядом с таким вкусным великолепием! И я, пожав плечами, потащил снедь на балкон. А там, разглядев за чашкой кофе окружающий пейзаж, сразу понял, что мой друг выполнил свое обещание. И превратил явившийся нам вначале скромный провинциальный городок в роскошный приморский курорт, наподобие Ниццы или Канн.
Пахнущий морем ветер качал гофрированную зелень пальм. Где-то играла музыка, а из дверей отеля поминутно выходили роскошно одетые господа и дамы, раскланивались и садились в дорогие авто. Наряды их словно были списаны с какого-нибудь старинного журнала мод. Все леди непременно сверкали драгоценностями и мели мостовую длинными шлейфами.  А сопровождавшие их мужчины выглядели так, словно дружно собрались на церемонию вручения «Оскара». От чередования черных фраков и белых смокингов у меня зарябило в глазах.

- У Влада своеобразное представление о красивой жизни, - подытожил я свое наблюдение. - Хотя надо проверить шкаф, стоящий в коридоре. Если он окажется набит такими же пингвиньими нарядами, я, пожалуй, натяну их все разом на безумную творческую голову моего приятеля!

  В шкафу, по счастью, оказались не только пресловутые фраки, но и нормальные джинсы с майками и шортами. Пришлось на время отменить предполагаемую экзекуцию.
А через пару минут Владислав сам вломился в мой номер. Его роскошный халат фривольно распахивался на груди, а физиономия сияла, как начищенный пятак. В одной руке мой друг держал дымящуюся сигару, а в другой – надкушенный бутерброд с икрой.

- Ну – как тебе все это? – восторженно спросил он, размахивая деликатесом. – Итак! С сегодняшнего дня начинаем новую жизнь. Никаких забот и проблем, никаких творческих мук, кроме выдумывания разных приятностей. И для начала – отправимся-ка на морскую прогулку.

  Дни, которые последовали потом, слились для меня в сплошную карусель развлечений.

Мы либо катались на яхте Влада, которую он, по его словам, тоже «выдумал». Либо гуляли по городу, заходя попутно в кафе и рестораны, или часами просиживали в казино, где мой друг делал бешеные ставки, все проигрывал и, тем не менее, оставался с набитым битком бумажником.
Мы отправлялись за город кататься на автомобиле, слушали духовой оркестр, играющий в приморском парке. Странный город, подчиняющийся воображению моего друга, пожалуй, соответствовал двадцатым годам прошлого столетия. И Влада это совершенно устраивало.

- Ты только подумай, дружище, какое прекрасное время! – не уставал повторять он. – Мужчины – еще сохранили рыцарскую доблесть и стать, дамы – как на подбор, элегантны и женственны, природа – свежа и первозданна! Ни тебе урбанизации, ни навязшей в зубах рекламы, ни гаджетов, ни интернета! Да ну их к черту! Я вот, например, без своего компа нисколько не скучаю, а ты?

  Я не возражал другу, понимая, что он с головой захвачен эйфорией от своего нового, им же практически созданного мира. Мне же, если честно, вся эта пестрота и великолепие уже казались какими-то неживыми, неестественными. Будто я не живу, а бесконечно снимаюсь в рекламном ролике.

Не могу сказать точно, сколько дней или недель длился этот  праздник жизни. Только отчего-то все чаще мне стала вспоминаться сказка про «Незнайку на Луне». Там коротышки попадали на некий Дурацкий остров, тоже сплошь состоящий из развлечений, как наша нынешняя жизнь. И, отупев от этого, спустя недолгое время превращались в баранов.

Наверно, мне просто не хватало обычных, земных сложностей, мелких бытовых дел, из которых, в общем-то, и состоит наша жизнь. Простой пример: обычно я всегда варил себе кофе по утрам и, не спеша, готовился к рабочему дню, заряжался хорошим настроением, вдыхая его запах. Здесь кофе мне каждое утро доставляли в номер, но вкус у него был какой-то не такой.

И еще я отчаянно скучал по театру. Днем вместе с Владом шатался по злачным местам, а ночью мне снились гастроли, репетиции, лица ребят из нашей труппы.
И чем быстрей летели  дни, тем ясней я начинал понимать, что из этого рая нужно бежать и, как можно, скорее! Потому что в мире, где нет места творчеству, душевному напряжению, работе мысли – я уже просто не мог существовать.
Мне казалось, Владислав не замечает мои сомнения и то, что с каждым днем я становлюсь все мрачнее. Но однажды, когда мы с ним сидели в очередном кафешантане, наблюдая за машущими  кастаньетами красотками, он наклонился ко мне и доверительно сказал:

- Ну что ты опять глядишь мрачнее тучи? Разве вокруг происходит что-нибудь плохое? Мы с тобой оказались в чудесном мире! Где нет ни бед, ни войн, ни идиотских приключений. Только радость и безудержное веселье! Скажи, разве тебе не хотелось когда-нибудь пожить именно такой светлой и беспечальной жизнью? Неужели ты недоволен переменой в своем существовании?

- Перемены бывают разные, - вздохнул в ответ я. - Бывают такие перемены, которые внезапно открывают тебе секрет полёта  и заставляют забыть о безопасности. Ты можешь дружить только с ветрами и им подобными, ты каждое утро просыпаешься с новым именем, ты отовсюду уходишь навсегда и понимаешь, наконец, в чём истинный кайф дороги, высоты и свободы - когда это не просто определения. Когда они - дорога, свобода и высота - входят в состав твоей крови.
А здесь я живу и, честно говоря, уже плохо понимаю – зачем. Чтобы выпить еще больше редких сортов вина  и слопать курган бутербродов с лососем? До утра торчать в казино, делая ставки? Сносить двадцать фраков и купить двадцать первый? Или трясти бумажником, соблазняя вон ту плясушку? Я не понимаю – неужели в это превратился смысл моей, да и твоей жизни?!

- О-о-о! Опять про смысл проклятой жизни разговор зашел! – скривился, как от зубной боли, Владислав. – У древних греков способность мыслить считалась высоким даром. Затем она стала счастьем. Позже - болезнью. Сегодня она - преступление. Друг мой, ты просто заскучал! Тебе все приелось, даже развлечения.

- Приелось, - охотно согласился я. – Не пора ли нам подумать, как выбираться из этого райского пространства?

- А зачем? – беспечно пожал плечами мой приятель. – Какой смысл мне возвращаться в наш земной мир? Что я там потерял? Московскую квартиру или идиота- литагента?

- Творчество, - негромко отозвался я.

- Ха! Что касается творчества, то именно здесь оно дает мне самые зримые и весомые плоды! В этом мире я, как ты правильно заметил, творец! Демируг! Все мои мечты и желания исполняются сами. Причем, заметь! Я ни разу не пожелал ничего плохого. В этом городе, благодаря мне, даже нет полиции, потому что тут не встретишь ни бандита, ни вора. Здесь царят мир и покой.

- Как на кладбище! – мрачно сострил я.

  Владислав посмотрел на меня с уже откровенной тревогой.

- Кажется, понял, о чем, вернее, о ком ты заскучал, - вкрадчиво произнес он. – Но думаю, что смогу решить даже эту проблему.

- Что ты имеешь в виду? – удивленно отозвался я. Но он только хитро подмигнул мне вместо ответа.

- Жди, дорогой Пьеро! Очень скоро ты получишь небывалый сюрприз.