вертлявый знаток комплиментов, на книголюба как-то не очень похож. Хоть и назвал библиотеку «святилищем».
Влад бодро порысачил вперед, вертя головой  и поминутно издавая удивленно-радостные звуки. Девушка шла рядом со мной, с детским интересом рассматривая все вокруг. Справедливости ради следует отметить, что посмотреть здесь было на что.
Старый дворец оказался оборудованным довольно современной техникой. Подсветка, в основном, работала. И, проходя через анфилады комнат, мы видели то причудливые барочные коридоры с зеркальными стенами и золотыми купидончиками, держащими гирлянды роз, то по античному строгие мраморные залы с огромными вазами и статуями героев мифов, то комнаты с витражными стеклами и стенами, обшитыми панелями из мореного дуба. Шелк, тусклый блеск позолоченной лепнины, увядающие пальмы в огромных бочках, потемневшие от времени старинные картины на стенах…
Странный дом открывал нам все новые и новые комнаты, лестницы, переходы. В одной из таких комнат я с некоторой грустью заметил огромный пустой аквариум, занимавший всю стену.

- Да- а, не просто Владу будет тут все отстроить, - подумал я. – А лучше бы из этого увядающего великолепия сделать музей! Да только, кто тут будет в него ходить? «Клоны» из города что ли?

  Регина, словно прочитав мои мысли, шепотом сказала:

- Тут, конечно, по-своему красиво. Хотя в Питере я и не такие чудеса видела. Но как-то все это печально смотрится. Будто завядший цветок в дорогой вазе.

- А мне здесь нравится! – уловил наши перешептывания Влад. – Конечно, надо бригаду ремонтников нанять, проводку починить, ландшафтного дизайнера опять же разыскать где-то. И – готово! Будет у нас такая дача, что Рублевка отдыхает!

  Бывший хозяин угодливо поклонился новому, хотя последнюю фразу он явно не понял. И, картинно взмахнув руками, распахнул перед нами очередную дверь.

- А вот и заветная библиотека. Проходите, милостивые государи! Здесь вас ждет небывалый сюрприз!

  Мы переступили порог и оказались в довольно просторном помещении без окон. Вдоль стен тут тянулись высокие стеллажи, под ногами лежал потертый, но все еще яркий ковер. В центре библиотеки стоял круглый стол и несколько кресел.

- А где обещанный Шекспир? – нетерпеливо спросила Регина.

  И тут круглые лампы под потолком внезапно вспыхнули несколько раз, а потом погасли. На пару секунд в библиотеке воцарилась темнота, и в этой тьме мы отчетливо услышали громкий лязг, словно от падения листа кровельного железа.

Крепко схватив девушку за руку, я безотчетно рванулся к двери. Свет вспыхнул снова. И на месте выхода мы увидели плотно сомкнувшиеся железные створки.

- Вот теперь можно и поговорить, - раздался откуда-то низкий, тягучий голос. – Долго же мы за вами охотились, господин сочинитель.

  Влад вздрогнул, судорожно оглядываясь. Мы, признаться, - тоже. Электрические лампы горели теперь только над нами, а остальная часть библиотеки тонула в полумраке. Я почувствовал себя беззащитным в этом освещенном, как арена, зловещем круге. Но ладонь Регины в моей руке нервно вздрогнула, и я постарался сдержать испуг, ободряюще улыбнувшись девушке.
Влад  повел себя неожиданно смело. Быстро окинув взглядом помещение и не найдя подходящего оружия, он схватил со стола графин. И, сжав его в руке, как гранату, громко выкрикнул:

- Кто это говорит? Кто смеет угрожать мне?!

  В ответ раздался негромкий смешок. Невидимый обладатель все того же раскатистого баса лениво протянул:

- В самом деле! Хватит уже играть в прятки. Тем более, что я слишком долго ждал этой встречи.

  Свет по углам стал немного ярче. Потом что-то щелкнуло, и мы увидели, как часть стеллажей отъехала назад, открыв широкие ниши. Из этих ниш вышли печально знакомые «монстры» с пустыми белыми лицами, все так же одетые в строгие коричневые костюмы. Несмотря на отсутствие глаз, они синхронным жестом вскинули руки и достали оружие. Правда,  дула на нас отчего-то не навели.  Видимо, хозяева этого места пока не давали им такого приказа.

Я сделал шаг вперед, закрывая Регину собой. Влад так и застыл в нелепой позе с графином в руке.
«Клетчатый» мерзавец, заманивший нас сюда, исчез без следа. Но зато из темной глубины помещения навстречу нам вышли двое незнакомцев. Один – высокий, полный, в смокинге и бутоньеркой в петлице, словно гость, пришедший на званый ужин. Другой – низкорослый, в потертом пиджаке, и обтягивающих кривоватые ноги светлых штанах.
Ворочая челюстью, похожей на бульдожью, коротышка хрипло процедил:

- Оставайтесь на местах и не делайте лишних движений! Кроме этих механических болванов, у меня в доме полно верных ребят. Сбежать вам все равно не удастся. А вот лишнюю дырку в шкуре получите запросто!

- Во-первых, в моем  доме, господин Блюминг, - невозмутимо заметил толстяк, разваливаясь в кресле  и закуривая сигару, - А во-вторых, хватит пугать сочинителя и его приятелей. Доводить писателя до нервной икоты:  не лучший способ вызвать вдохновение. Верно,  я говорю, господин Зеленский? А ведь вам, Блюминг, он нужен в ясном уме и добром здравии.

  Влад вздрогнул и разжал руку. Графин с жалобным дзиньканьем упал на пол, вода полилась из горлышка. Злодей в смокинге, брезгливо поморщившись, пересел в другое кресло.

- Не понимаю, что вы нашли в этом ощипанном петушке, господин Блюминг, - хмыкнул он, окинув писателя ироничным взглядом. – Такой  способен кукарекать за миску вкусного корма и кланяться каждому, кто корм подаст. Боюсь, что к истинному таланту это имеет мало отношения.

- Однако, намастрячил же он себе целый город да еще с послушными, как наши электрические болваны, жителями! – сердито возразил его оппонент.

- Ну, дурацкое дело – не хитрое, - хмыкнул толстяк. - Вы лучше взгляните сейчас, как наш сочинитель, свирепо вращает глазами и шевелит губами, точно старая богомолка! Он, вероятно, надеется, что его жалкие писательские способности вызовут сейчас сонм ангелов с огненными мечами или молнию, что  испепелит всех нас на месте. И это ничтожество вы считаете залогом победы вашей организации?! Ей богу, господин Блюминг, удивляюсь я на вас! Такой опытный, можно сказать, повстанец. Террорист со стажем! А верите в чудо, словно сопливый гимназист.

- Не вмешивайтесь в мои дела! – неожиданно визгливо ответил коротышка. –

И не смейте насмешничать над нашим общим делом! Мои люди переполнены ненавистью, и им нужны не чудеса, а только две вещи. Хлеб и оружие! Хлеб для армии революции и оружие против шайки, стоящей у власти.

- Ну да. Оружие,  - все с той же ироничной усмешкой кивнул второй негодяй.

- По возможности даром или в кредит. Истинные патриоты никогда не имеют денег, так ведь, Блюминг?

- Так, - буркнул коротышка. - Правящая клика купается в роскоши, а народ голодает.

  Он вскинул голову и поднял нал головой крепко сжатый кулак.

- Но наши враги напрасно надеются! Революцию не остановить! Мы боремся против кровопийц, стоящих у власти. Против коррупции и разврата правящей верхушки, за свободу и истинную демократию... Народ с нами, но этот народ надо кормить. Впрочем, вам, сытым свиньям такого не понять. Вы осоловели от своей сытости, вы слишком кичливы…

- Не забывайте, Блюминг, кто  дает вам деньги на еду и оружие! – резко бросил толстяк.

  Его собеседник сразу поник, нервно взъерошил короткие, жесткие, как шерсть собаки,  волосы  и пробурчал.

- Я отлично помню - кто. Странно, что вы с вашими миллионами решили помогать делу революции. Впрочем, мы рады каждому, кто заботится о будущем благе народа.

- Началось… - зевнул бандит в смокинге. - Благо народа! Все-таки вы неисправимый романтик, дорогой повстанец. Половина вашей банды, то есть простите организации, понимает это благо – в значении побольше урвать для себя.

- Не сметь оскорблять моих товарищей! – снова  закричал Блюминг.

- Нынешнее правительство получит то, что заслужило. Революционный народ раздерет его в клочья! И тогда!..

  Он закатил глаза, сладко простонал и повел головой.

- Мы будем работать, как черти! Понастроим заводов, завалим страну едой и одеждой. А потом будем…

- Купаться в роскоши, как сытые свиньи? – подколол оппонента толстяк.

  Блюминг сердито открыл глаза.

- Мы это заслужили. То есть народ это заслужил! Завоеванное изобилие – отличная штука. За него стоит подраться! Не зря же мы гнием в тюрьмах, развешиваем прокламации и взрываем экипажи с идиотами-министрами. Конечно, когда мы победим, все будет не просто! Для начала придется расправиться с врагами революции. А они найдутся, я не сомневаюсь! Потом прижать всяких там умников и кабинетных ученых. Народ не любит шибко умных теоретиков и прочую интеллигенцию…

- А я не люблю, когда вы принимаетесь читать проповеди, Блюминг, - холодно прервал его толстяк. – Вы увлекаетесь и начинаете говорить пошлости. Поэтому забирайте вашего кудесника-литератора и возвращайтесь к своим бравым товарищам. Не представляю, что вам наколдует этот до смерти перепуганный писака? Три воза взрывчатки? Гору хлеба? Или безвременную гибель нынешнего правительства от эпидемии насморка?

- Насмешничайте сколько угодно,  - угрюмо оскалился кривоногий главарь. - Но я попробую договориться с господином сочинителем. А если не получится у меня – его убедят  стать сговорчивее мои ребята.

- Давайте, пробуйте, – равнодушно кивнул толстяк. - Впрочем, подождите минутку! Мне нужно кое-что забрать у нашего гостя.

  Он небрежно кивнул, и три одинаковых монстра сразу шагнули из своих ниш. Двое схватили Влада за руки, а третий бесцеремонно залез к нему в карман и вытащил давно забытый бронзовый якорек.

- Вот и славно! – улыбнулся толстый злодей. – Как удачно, господин Зеленский, что вы сделали мою вещицу своим талисманом. Иначе, нам пришлось бы возвращаться в выдуманный вами город. Ну что ж, не смею вас задерживать, господа!

  Все это время оба бандита разговаривали друг с другом, не обращая внимания на нас с Региной. И лишь изредка бросая косые взгляды на Владислава. Пока они спорили, я попытался сделать шаг в сторону. Но тут же заметил, что монстр в нише шевельнул дулом пистолета. Я решил больше не рисковать и снова замер, крепко прижав к себе Регину. Однако, когда чудовища потащили Влада к выходу, я не выдержал и, выпустив девушку, кинулся к ним:

- Что вы делаете? Отпустите его!

  Два монстра даже не сбились с мерного шага. А третий остановился и наставил на меня оружие.

- Глупо, господин Иволгин, - спокойно заметил толстяк. – Приятелю вы уже не поможете, а себе и подруге – навредите.

  Я остановился и, бессильно сжав кулаки, смотрел, как чудовища уволокли Владислава. Вслед за ними вышел и террорист.

- Вот теперь – поговорим спокойно, – почти приветливо сказал оставшийся бандит, небрежно подбросив на ладони маленький якорь. – Присаживайтесь, сударь, и вы, юная леди, – тоже.

  Мы остались стоять, не проронив ни слова. Толстяк пожал плечами.

- Ну, как хотите.

  Он сунул якорек в карман, щелкнул пальцами и тут же очередной монстр поднес ему спички и новую сигару. Злодей, не спеша, затянулся.

- Как вам понравился мой напарник? – осведомился он.

  Я криво усмехнулся.

- Что тут сказать? Хорошо знакомый тип! Сто лет назад подобные ему ввергли нашу страну в кровавый хаос.

- Он же печется о благе народа, наш яростный патриот , - издевательски хмыкнул толстяк и растянул в усмешке тонкие губы.

  Но взгляд черных глаз на широком белом лице остался пристальным и жестким.
Регина отпустила мою руку и сделала шаг вперед.

- Еще бы! – бесстрашно сказала она, не отрывая взгляд от врага. – Такие, как ваш Блюминг, обожают вопить о любви к народу! А на самом деле не любят ничего, кроме власти, и никого, кроме себя. И готовы во славу торжества высоких принципов уморить свой народ – если понадобится до последнего человека – голодом и пулеметами.

- Браво, леди! – неожиданно отозвался толстяк. – Господин Иволгин, ваша подруга – весьма неординарная женщина. Очень точное, а главное правильное определение.

  Он потушил догоревшую сигару прямо об обложку попавшейся под руку книги. Регина с ненавистью выдохнула какое-то ругательство. Я снова взял ее руку и предостерегающе сжал.

- Беда в том, что такие, как Блюминг, очень нужны мне,  - доверительно сообщил толстый злодей. - По крайней мере, на первом этапе строительства моей карьеры.

- Вы хотите свергнуть существующий строй и сами встать во главе нового правительства? – усмехнулся я.

- Совершенно верно. Власть – это та игрушка, которая пока что не успела мне надоесть.

  Бандит встал и слегка приосанился.

- Кстати, я так и не представился вам. Надо исправить эту досадную оплошность. Георг Ван-Конет.

  Я застыл, как громом пораженный. Судя по выражению глаз Регины, она тоже читала последнюю книгу Грина и прекрасно поняла, кто  сейчас стоит перед нами. Но сколько же лет этому уроду? И в каком мире он теперь живет?

Явно довольный нашим замешательством,  негодяй громко рассмеялся.

- Господа, вы и в самом деле думаете, что когда писатель ставит точку, жизнь в описанном им мире останавливается? – почти весело спросил он. – Уверяю вас, это не так! Тот болтун и прожигатель жизни, о ком вы сейчас подумали, приходится мне прадедушкой. Кстати, свое достояние он благополучно прокутил, вследствие чего, его несчастному потомку, то есть мне, пришлось восстанавливать семейный бюджет буквально с нуля. И первым делом, встав на ноги, я купил этот заброшенный дом. Он когда-то тоже принадлежал нелепому романтику, так и не сумевшему правильно воспользоваться кладом, что случайно попал ему в руки.

  Словно молния озарила мой рассудок! Я понял, почему все эти бесконечные комнаты, фонтаны и пустые аллеи показались мне смутно знакомыми.

- Дом Ганувера! – не выдержал и выкрикнул я. – Повесть Грина «Золотая цепь».