- Так и иди своей дорогой, - хмыкнула девушка. - И старайся выбирать свои пути подальше от наших.

  Музыкант, окончательно потерявший надежду завоевать ее расположение, повесил нос и просительно сказал:

- Ну, позвольте хоть часть дороги с вами рядышком прошагать. Уж больно много  у меня нынче недоброжелателей развелось.

- А мы, значит, с ними разбираться должны? – сурово сдвинула брови Хелена, но Редмонд жестом попросил ее умолкнуть.

- Пусть идет с нами сколько хочет. Заодно понесет часть груза, и нашей лошадке будет полегче.

  Словно разобрав эти слова, Альба обернулась и испустила короткое веселое ржание. На время драки и лечения рыцаря все о ней временно позабыли, чему кобыла была только рада. Сейчас она беспечно щипала подсохшую траву, набираясь сил перед будущей дорогой.

Услышав про груз, Седрик, было, недовольно скривился, но потом махнул рукой и кивнул.

- Но отчего же вы не хотите посетить столицу этого славного края, уважаемый музыкант-новатор? – почтительно обратился к нему Фунтик. – Разве не там самые большие трактиры, самые богатые слушатели и, наверно, самые красивые девушки? Вы и ваша лютня будут пользоваться у них невероятным спросом!

  Менестрель невольно потянулся к своему инструменту и ласково провел пальцами по грифу. Лицо его прояснилось, сердитость сменилась мягкой грустью.

- Это долгая история - почему мне нельзя показываться в столице, - неохотно произнес он. – Может, когда-нибудь я расскажу вам ее. Но сейчас, наверное, пора трогаться в путь? Мы и так просидели на этой полянке дольше, чем надо.

- Никуда мы с места не сдвинемся, пока сэр Бэйли окончательно не придет в себя! – строго возразила дочь кузнеца. – До столицы идти  день,  целую ночь  и еще полдня. Наш господин хоть и бодрится, но  очень бледен. И не спорьте со мной, ваша милость! Целители всегда правы! Так что дружно собираем хворост для костра и готовимся к ночлегу.

  Суматошный день, наконец-то, закончился. Ночная тьма окружила поляну, на которой весело плясал, разбрасывая золотые искры, костер. Друзья быстро поужинали остатками супа, добавив к нему купленных лепешек. И стали устраиваться на ночлег. Уставшая за день Хелена, уснула почти сразу же. Редмонд заботливо накрыл ее поверх плаща своим камзолом, сам же натянул кожаный жилет кузнеца  и прилег поближе к огню. Он погрузился в легкое полузабытье, но при этом невольно слушал разговор карлика и менестреля, стоявших часовыми в эту ночь.

- Так, значит, ты прилетел сюда со звезды? Занятно! И не страшно тебе, такому малышу, в нашем суровом мире?

- Ну, что вы, Седрик! Нисколько не страшно, а даже очень интересно. Только я думал, что на вашей планете есть еще и драконы, ведьмы, феи…

- Ну, от феечки с парой крылышек я и сам бы не отказался. Слушай, а почему ты так чудно разговариваешь? Словно ты не бродяга, вроде меня, а профессор королевской академии.

-  Тут уж моя начитанность виновата. Сколько я книжек про ваше время прочел – просто не сосчитать! И Вальтера Скотта, и Сервантеса, и Томаса Мэлори.

- Ого, какие имена заковыристые! А я никого из них не знаю, хотя  сам был когда-то студиозусом.

  Фунтик смущенно вздохнул.

- Ничего удивительного, дорогой друг. Эти замечательные авторы пока что даже не родились на свет. Да и появятся они, скорее всего, не на вашей Земле, а на ее аналоге в Параллельной Вселенной.

- Подожди, приятель, что-то от твоих мудреных речей у меня голова кругом пошла. Мда-а, сколько ни вбивай в себя ученость, а все равно выйдет, как говорил один мудрец: «Я знаю только то, что ничего не знаю».

  Седрик  потянулся за лютней, коснулся струн и негромко запел:

- От жажды умираю над ручьём.
Смеюсь сквозь слёзы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошёл, везде мой дом,
Чужбина мне — страна моя родная.
Я знаю всё, я ничего не знаю.

Я скуп и расточителен во всём.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ,  и я кичусь своим добром.
Трещит мороз — я вижу розы мая.

Долина слёз мне радостнее рая.
Зажгут костёр — и дрожь меня берёт,
Мне сердце отогреет только лёд.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почёт.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звёзды в небе ясно различаю,
Я ночью бодр, а сплю я только днём.
Я по земле с опаскою ступаю,
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счёт.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

 - Необычная песня, - задумчиво произнес Фунтик, немного помолчав. – Здесь над каждой строчкой есть о чем поразмыслить. Почему вы так редко поете подобные шедевры, друг мой?

- Потому что их никто не станет слушать, - невесело хмыкнул менестрель. –  Монеты кидают за всякую смешную чушь. Хотя, если убрать из человеческих занятий все, что относится к извлечению прибыли, останется лишь искусство. Оно единственное, на чем держится наш нелепый, безумный мир.

- Вы на редкость умны, уважаемый Седрик! Но почему-то любите изображать из себя дурака. Говорите, что раньше учились в университете?

  Менестрель пожал плечами.

- Легкая степень придурковатости делает человека практически неуязвимым. Ну, разумеется, если в истории не влипать. Не писать дурацких од в погоне за легкими деньгами и не подворовывать по мелочи…

- Вы так и не ответили - где же вы учились?

- Это трудно  назвать учебой… - пробормотал музыкант и снова прижал к себе лютню, словно кто-то мог попытаться ее отнять. – Не люблю я, приятель, вспоминать то время! Ладно, если ты не возражаешь, я бы вздремнул немного. Если что случится – сразу же буди меня!

  Собеседники умолкли, и на поляне воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра в листве и далеким уханьем совы.

- Мда-а, выходит наш Седрик не так-то прост,  - пробормотал Редмонд, поворачиваясь на бок.

  Он хотел додумать  что-то еще, но сон мгновенно унес его на своих туманных крыльях.

  Весь следующий день неутомимые путники ехали по бесконечной холмистой пустоши, раскинувшейся сразу же за лесом. Пейзаж здесь не слишком-то изменился за семьдесят лет, и лорд Бэйли уверенно вел свое маленькое «войско» по широкой,  заросшей травой и вереском дороге.

- Когда-то это был самый прямой и надежный тракт, ведущий прямиком в столицу, - пояснял он друзьям. – Но дед нынешнего короля приказал вымостить другую дорогу – более короткую. Я же веду вас длинным путем только потому, что не хочу больше лишних встреч. Мамаша Додика могла разболтать, кому ни попадя, про золотого карлика, а охочих до королевской награды в нашей стране слишком много. К тому же граф Роттершир не получил  желанного штрафа и не полюбовался на избитую физиономия нашего менестреля. И он вполне может снарядить за Седриком новую погоню, чтобы раздобыть и то, и другое.

  Услышав такие слова, музыкант потуже натянул мятую шляпу на уши, словно так его было сложнее узнать, и принялся испуганно оглядываться по сторонам.

- Не дрожи! – фыркнула Хелена. – Наш господин сделает все, чтобы мы достигли цели быстро и безопасно.

- А я и не дрожу, - сердито буркнул менестрель. – Я, может, за тебя беспокоюсь!

- Или за злодеев, что осмелятся похитить мою котомку? – беспечно рассмеялась девушка, одной рукой поднимая увесистый мешок. – Так они с ней далеко не убегут. Устанут и рухнут по дороге. Тут я их и поймаю!

  Она недвусмысленно сжала крепкий кулак, и Седрик счет за лучшее отойти от бывшей подружки подальше.
Альба смирно везла дремлющего на ее спине Фунтика, музыкант тащил половину припасов, время от времени издавая тихий жалобный стон. Но никто не обращал на его капризы внимания. Хелена твердо и уверенно шагала рядом с Редмондом, а с ясного осеннего неба мирно светило солнце, и от редких деревьев, растущих на вершинах холмов падали на траву длинные тени.
Ближе к вечеру, однако, погода резко изменилась. Словно вспомнила, что уже давно не лето и решила отыграться за прежнее тепло. Подул резкий, холодный ветер, и западный край неба начали стремительно затягивать грозовые тучи. Солнце уже клонилось к закату, и багровые лучи, просвечивающие сквозь дымно-серую пелену, выглядели весьма зловеще.

- Как бы нас ночью ливень не накрыл, - озабоченно произнес Седрик. – Или ураган, что еще хуже. Вон,  какие тучи бродят! Здоровенные, что твои горы.

  Будто услышав его слова, Альба отчего-то споткнулась. Подняла голову к темнеющему небу и жалобно заржала. Фунтик дернулся от резкого толчка, проснулся, потер глаза и выдал очередную возвышенную тираду:

- Ах, не стоит беспокоиться, друзья мои! Давайте верить, что ветер судьбы, доселе к нам неблагосклонной, вдруг переменится на попутный и, надув паруса наших желаний, благополучно пригонит нас в гавань исполнения мечты.

- Тебе не королевским шутом работать надо, а придворным поэтом, - хмыкнул менестрель. – Но, взгляни, чудак романтичный, на ту жуть, что творится на горизонте. Даже наша кляча - и та понимает, что оставаться в такую погоду на открытом месте – сущее безумие! Хелена, детка, а  ты что скажешь?

  Седрик, еще не потерявший надежду вернуть себе благосклонность дочери кузнеца, старался время от времени вежливо обращаться к ней по разным поводам. Но сейчас девушка не ответила ему. Она с тревогой вглядывалась в усталое лицо Редмонда. Старый воин шел быстро, ни на что не жалуясь, но от Хелены не укрылось, что он слегка прихрамывает, и время от времени, потирает пострадавший в драке бок.

- Надо бы, и впрямь, какое-нибудь укрытие найти, ваша милость, - озабоченно сказала она. – Не припомните, есть ли здесь какие-нибудь харчевни или постоялые дворы?

- Откуда? – махнул рукой рыцарь. – С тех пор, как дорогой перестали часто пользоваться, хозяева закрыли свои заведения и переместились на новый тракт. Весьма печально, но, похоже, что нам придется ночевать под открытым небом среди проливного дождя.

- А я вот вижу вдали какой-то огонек ,- заявил Фунтик, приподнявшись на стременах.

- Где? – вскинулся Седрик. – Матерь Божья, и вправду, что-то мигает вдали!

Надеюсь, это не разбойничий притон и не обитель какого-нибудь злого великана. До сегодняшнего дня я думал, что таких созданий не бывает. Но после того как познакомился с нашим карликом, готов поверить в любую ерунду!

- Это не хижина и даже не деревенский дом, - заметил Редмонд, зорко всматриваясь в даль, - Похоже, друзья, что мы набрели на…развалины  старого замка.

 Услышав эти слова, Хелена торопливо перекрестилась и взволнованно произнесла:

- Ох, ты ж, беда-то какая! Говорят, что если среди развалин мигают огоньки, это собираются на пир неупокоенные души. Может, давайте развернемся и двинемся куда-нибудь в сторону, пока они не утащили нас за собой?

- О, прекрасная леди, столь бесстрашная, сколь и сильная! – сердито воскликнул Фунтик. – Неужели вы верите во все эти антинаучные бредни?! Никаких призраков, привидений и фантомов не бывает!

- Ну, да! Сказал лектор и растворился в воздухе, - хохотнул Седрик. – Лично я готов протянуть лапу дружбы хоть призраку, хоть великану, лишь бы он пустил нас ночевать под крышу. Потому  что капли этого чертового дождя уже летят на нас с небес, а моя лютня не любит сырости. Сам-то я как-нибудь перенес бы непогоду, благо, шкура у меня дубленая. Но моя девочка может потерять голос!

- Кажется, ей это не грозит, - обрадованно сказал Редмонд. – Друзья, вы видите эту тень, встающую на горизонте? Перед нами действительно  неизвестный замок - наша желанная цель. Осталось только постучаться в ворота и вежливо попросить, чтоб нас пустили.

  Чем ближе они подъезжали, тем яснее становилось, что перед ним - именно замок, а не древние развалины и не обломок скалы. Правда, выглядел он почти что нежилым. Одна из башен наполовину сломана и обрушена внутрь себя, сквозь дыры в стенах другой отчетливо просвечивало  темнеющее небо. Но зато  часть замка, что была поближе к дороге, явно подвергалась неоднократной починке. Среди покрытых мхом камней виднелись чистые – заполнившие дыры в  стенах совсем недавно. Тяжелые ставни закрывали бойницы. Но за одной, неплотно прикрытой,  отчетливо металось пламя свечи, поманившее путников.

- Благородные господа! Бедные путешественники сбились с пути  и смиренно молят вас о ночлеге! –  громко выкрикнул Редмонд, приблизившись к воротам.

  Никто не ответил рыцарю. Сумерки сгущались все быстрее, вновь заморосил дождь.
Одна из створок ворот оказалась чуть приоткрытой. Друзья, не раздумывая, направились туда. Когда все очутились во внутреннем дворе замка, рыцарь звучно повторил свою просьбу. И снова ответом ему была тишина. Лишь дождь тихо шуршал в траве, пробившейся сквозь разбитые каменные плиты.