- Ты меня любишь?! – растерянно прошептала я.

   О, Боже, неужели ко всем моим бедам прибавится еще и эта?  Я же не смогу ответить на его чувства! По крайней мере, сейчас, когда еще не до конца утихла душевная боль.

- Конечно, люблю,
 Франческо спокойно улыбался.
– Люблю свою отважную подружку по детским играм. Которая бегала босиком, дралась с мальчишками и купалась голышом в речке. И не ревела даже когда сбивала коленки.  А сейчас я вижу, что ты стоишь передо мной в жалком виде: растрепанная, заплаканная, да и еще мелешь всякую чушь про то, что жизнь вдруг изменится волшебным образом. Нет, милая, жизнь не изменится, пока ты не захочешь изменить себя! Хватит ныть!

- Ты сам недавно жаловался, что тебе невесело. И меня  позвал – поныть с тобой вместе…

- А это я - нарочно! Чтобы ты, наконец-то, ко мне подошла. Ты ж шарахаешься от меня с того самого времени, как мы пересели в фургончик. 

- Ну, так это… потому что… ты же сам понимаешь. Мы муж и жена, вроде…

- Да ты что?!  Могла подумать, что я посмею тебя обидеть? Сделав что-то против твоей воли или пользуясь твоей слабостью?!  - карие глаза Франческо потемнели от гнева. – Кем же ты меня считаешь?!

   Он отвернулся от меня, тяжело оперся о подоконник и замер, неподвижно  глядя на двор. Я подошла к нему и осторожно положила руку на плечо. Циркач дернулся, сбрасывая мою ладонь.

- Франческо! Прости, пожалуйста! Ну, дура – горе маме…

- Во-от! – он обернулся, в  глазах снова заиграли озорные, золотистые блики. – Наконец-то, я слышу от тебя разумную речь. Впервые за много дней. А звал я тебя затем, чтобы сказать одну важную вещь.

   Франческо  вновь стал серьезным и чуть приобнял меня за плечи. На этот раз у меня хватило ума не отскочить в сторону.

- Запомни, Мариэтта! Ты. Совершенно. Свободна. Ты ничего мне не должна! Здесь, в замке, мы просто вместе пережидаем опасные времена, как в детстве пережидали грозу в пещерах на Клык-горе. Окончится гроза, и ты вновь сможешь лететь, куда захочешь!

   Я молчала, не зная, что сказать. А вернее зная, но не находя слов.
Друг моего детства, этот рыжий циркач, ярмарочный фигляр, на поверку оказался благороднее любого графа или герцога. Верно говорят, что мы не ценим своих близких.

- Спасибо, Франческо.

- Не за что, дорогая! – и господин клоун, то есть тьфу! - барон отвесил  неизменный шутовской поклон. – А теперь – марш приводить себя в порядок! Посмотри на себя! Ты мокрая курица или гордая, вольная Птица? Живо умываться, причесываться, переодеваться!

   Он потащил меня по лестнице во двор, чуть ли не с головой окунул в ведро с ледяной водой, поднятое из замкового колодца, потом втолкнул  в мою комнату, сунул в руки гребень, а сам начал копаться в дорожном сундуке.

- Так! Костюм пажа теперь только огородному чучелу и годится. Ты вчера опрокинула на него бокал вина, когда мы ужинали. Платьев ты не любишь. Что же выбрать? О! Это подойдет?

   И показал  вполне симпатичный костюм: длинные замшевые штаны орехового цвета, темно- коричневая бархатная куртка и светло-бежевая батистовая рубашка. Я радостно закивала.
К обеду я спустилась уже причесанная и переодетая. Вроде бы, даже настроение чуть улучшилось. Увидев меня, Джеронимо и Доминиус разразились приветственными выкриками.
Франческо весело подмигнул:

- Ну вот, другое дело! Узнаю свою подружку Мариэтту.

   А потом вновь «сменил маску» и заговорил, переходя на роль пресловутого барона Алестри, с которой он, видно, никак не хотел расстаться:

- Дорогая женушка, мое бесценное сокровище! Твой муженек должен сейчас  отлучиться, дабы осмотреть наш фамильный замок, проверить кладовые и оружейную. Займись на досуге вышиванием или музицированием.  Я вернусь не скоро, так что можешь поужинать без меня. Только не опустоши все запасы  винного погреба…

- Ну, все! Нашего комедианта опять понесло! - за притворным ворчанием я еле сдерживала улыбку.

- Дорогая, как ты обращаешься к законному супругу?! Женщина по природе своей должна быть кроткой и ласковой, чтобы рожала для мужа суп и варила детей… Э-э-э, или я что-то перепутал?

   Я не выдержала и засмеялась. Первый раз за много дней!
Франческо еще раз подмигнул мне и вышел из  зала.
А я снова осталась наедине со своими мыслями. Но теперь они не были такими мучительными.

В голову полезли воспоминания.  Солнечный летний день, ярко-зеленая трава, рыжеволосый мальчик и кудрявая девочка бегут наперегонки к реке…

Вечернее представление на деревенском лугу, алые блики костра. Подросток в пестром трико идет по проволоке высоко над землей. Деревянный шест для баланса чуть покачивается в руках, лицо не по-юношески решительное, губы упрямо сжаты. 
Как я восхищалась им! Деревенские кумушки охали от страха, а я точно знала – дойдет!
А однажды в лесу, я, привыкшая бегать босиком, наколола ногу на острый сук, и Франческо  всю дорогу до домика няни Агаты нес меня на спине. Да еще смешил по дороге, рассказывая писклявым голосом разные дурацкие истории, чтобы я забыла о боли.
Ох! Забыла о боли… совсем, как сейчас!

Я вспомнила пролог к одной пьесе про шута и грустного короля, которую играли в балаганчике. Перед началом действия Франческо выходил к публике и читал стихи:

Ну, можно ли представить мир без шуток?!
Да он без шуток был бы просто жуток!..
Когда на сердце холод, мрак и тьма -
Лишь юмор не дает сойти с ума!..

Судьба играет с нами в «чет» и «нечет»,
Уныние казнит, а юмор лечит.
Хвала шутам, что вовремя смогли
Нас удержать от яда и петли!..

Ну, можно ли представить мир без шуток?!
Да он без них не выживет и суток!
Не сбрасывайте, люди со счетов
Спешащих к вам на выручку шутов!..

Вот и сейчас Франческо  пришел ко мне на выручку! И я никогда об этом не забуду.

А все-таки, неужели, его чувства ко мне – просто дружеское участие?

Нет, вы только на меня посмотрите! Сначала я пугаюсь того, что Франческо меня любит, а потом начинаю мечтать, чтобы все так и было! Впрочем, любая девушка об этом мечтает!
Я тряхнула головой  и стала думать о другом: спуститься ли мне в оружейную или взять в руки лютню и попытаться вспомнить песенку про шута, которую однажды пел Патрик?
Кажется, я первый раз не дернулась, мысленно произнеся это имя.
Потом  какое-то время   припоминала слова и аккорды.

Внезапно на куски рассыпалось пространство:
Король ушел в запой, а королева - в блуд.
Спасать ли мне теперь величество от пьянства ?
Или его жену тащить топиться в пруд?
Так вышло, что у нас тут все случилось к ряду:
Дурацкая война и происки в тылу.
Где мне теперь найти зловреднейшего яду
И надо ли его подать с утра к столу?
Куда мне убежать из этой глупой сказки -
В безумную жару? В холодную метель?
Мне дочка короля упорно строит глазки.
И вечно норовит нырнуть ко мне в постель…

   Нет, не могу вспомнить – что там у них дальше произошло. Пойду лучше помогу мужчинам разобраться с вооружением. Пока  у нас «дурацкая война» не случилась…

Мы провозились до самого вечера, но зато теперь знали – что у нас плохого. Мушкеты были в относительном порядке, а вот запас пороха не мешало бы восполнить. С едой тоже грустно – но Рудольф обещал поставить силки в ближнем лесу. Не сомневаюсь, что у него получится обеспечить нас дичью. Зато в винном погребе – море разливанное! Со горячительным в замке все в порядке! Интересно, наш менестрель рассчитывал выпить это богатство в одиночку – или собирался с кем-то поделиться? «Ксанф, выпей море!» - это почти про нас.

После теперь уже весьма скромного ужина я помогла Рудольфу разобрать остатки продуктов и перемыть посуду. Франческо одобрительно на меня покосился, хмыкнул и опять куда-то исчез. Я побродила по замку, но не обнаружила в комнатах ничего кроме пыли и запустения. Нет, вру! – в комнате Патрика, больше похожей на библиотеку, торчал мэтр Доминиус, обложенный книгами, как осажденный замок – врагами. Я не  стала ему мешать и тихо прикрыла дверь. Потом вспомнила, что оставляла коту на кухне кое-что вкусненькое и отправилась вниз искать нашего монстра. Во дворе было уже достаточно темно. И только слабый огонек светился в окне нашего фургончика.

Кто это там, интересно?
Я поднялась по ступенькам, толкнула дверь и увидела Франческо. Он как раз укладывался спать на знакомом полосатом тюфячке и явно не собирался возвращаться в супружескую спальню.

- Что это ты сюда забрался? А как же я? Кто прогонит моих медведей – в лице ночных кошмаров? Ты что – сбежал?

  Франческо смутился.

- Я подумал, что без меня тебе будет спокойнее … в известном смысле.

- Но мы же, кажется, разобрались с этим … смыслом. А раз ты мне – просто друг, то и не бросай меня одну. Мне в замке не слишком уютно и даже тоскливо. В этой пыли и скалах я чувствую себя, как птица в клетке…

- Ну, хорошо, хорошо. Не будем огорчать друг друга. Иди ко мне, птичка, поглажу тебя по перышкам – если ты позволишь.

- Лучше просто обними – тогда мне не будет страшно этой ночью…