Пестрая базарная площадь была до краев заполнена народом. Прохладный ветерок весело трепал кроны лип и ясеней. В густой зеленой листве уже кое-где вспыхивали золотисто-желтые и огненно-алые пятна. Но все же начало осени в маленьком городке  выдалось на редкость солнечным и ясным, под стать щедрому благодатному лету. Теплые июльские дожди подарили  фермерам богатый урожай. И теперь резные деревянные прилавки на базаре буквально ломились от «даров полей и огородов». 

- Помидоры спелые, помидоры сочные! Слаще лакомства любого восточного! – весело кричала хорошенькая, румяная блондинка в кружевном чепце, протягивая покупателям свой товар.

- Огур-рчики соленые, созревшие, зеленые! – вторил ей долговязый фермер в полосатом жилете, - Рассол огуречный – мужику лекарь вечный!

Густой, пряный дух укропа, тмина и тертого хрена витал над огромными деревянными бочками. Многие покупатели-мужчины, проходя мимо, мечтательно зажмуривались и начинали поглядывать в сторону ближайшего трактира. Хозяин время от времени нырял в бочку почти с головой и, достав  очередной буро-зеленый огурец,  начинал смачно хрустеть им, как бы предлагая прохожим присоединиться к этому неслыханному удовольствию.

- Тыква – кормилица наша! Покупайте тыкву для пирога и каши!

Рыжеволосая торговка, чьи внушительные формы и пышные юбки могли посоперничать в объемах с продаваемым товаром, без труда ворочала крепкими веснушчатыми руками большие оранжевые шары, то перекладывая их на прилавке с места на место, то с легкостью циркового атлета поднимая над головой, чтобы покупателям было лучше видно.

В других базарных рядах тоже кипела жизнь. Степенный мастер-гончар, поглаживая седеющую бороду, торговался с пожилой фермершей. А его сын, мальчишка лет восьми в измазанных глиной штанах, весело наигрывал незатейливую мелодию, стуча деревянной палочкой по круглым звонким бокам горшков и кувшинов и этим показывая покупателям,  насколько прочен их товар.

Веселые ткачи, плутовато улыбаясь, раскатывали по прилавкам ворохи пестрого ситца.
Громкое мычание, оглушительное ржание и тоненький поросячий визг доносились от того края базара, где продавали домашнюю скотину.
Народ спешил на  площадь со всех улиц Роттервика. Вдоль маленьких, крытых черепицей домиков из белого и желтого кирпича не спеша шествовали почтенные матери  семейств вместе со служанками, несущими  большие корзины. Лавочники в круглых шляпах и бархатных жилетах придирчиво рассматривали разложенный на прилавках товар. Молоденькие горожанки, хихикая, любезничали с сыновьями фермеров.

И вереницы покупателей, ручейками стекаясь к торговцам, почему-то, словно сговорившись, старательно обходили стороной высокий лиловый шатер, разрисованный звездами, полумесяцами и непонятными знаками.

Над входом в шатер красовалась огромная надпись:

«Ромуальдо  Пилчер – потомственный колдун, целитель и предсказатель.

Знаток черной, белой и желто-зеленой магии.
Начистим третий глаз! Отмоем карму! СНИМЕМ ВСЕ!!!»

Ниже, буквами чуть помельче, шло перечисление магических способностей означенного колдуна:
«Снятие предсказания кукушки. Правка изгибов судьбы. Гадание по дыркам в зубах. Изгнание тараканов из башки и жилища. Поиск вещей, заговор от прыщей и клещей, исцеление мощей»

Я, запрокинув голову, стояла напротив входа и в сотый раз перечитывала размалеванную вывеску.
Да-а, от скромности старикашка Пилч явно не помрет. Интересно, какой остряк ему эту хвалебную оду сочинил? Вывеска-то расписная у моего «магического» работодателя еще до меня была…

- Эй, Джилл, чего прохлаждаемся?!

Из складок лиловой ткани высунулась лысая голова, на которую ее обладатель спешно натягивал седой лохматый парик, а поверх него – длинный остроконечный колпак, увенчанный звездочкой. Рост у Пилча – метр со шляпой в прыжке. И «потомственный колдун» ошибочно полагает, что колпак в сочетании с волочащейся по земле черной мантией придает ему более величественный вид. Впрочем, мне-то какая разница? Если хозяин желает походить на балаганного карлика, стибрившего одежку у своего рослого приятеля-актера, - это его проблема.

Тем временем,  Пилч, справившись, наконец, с головным убором, подался вперед и с шумом, как борзая на охоте, втянул в себя воздух.

- Чую запах наживы! - пробормотал он. – Не пройдет и часа, как все эти простачки, - он обвел рукой базарную площадь, - потянутся к нам за помощью. И мы поможем им, непременно поможем… сделать кошельки полегче.

Он гнусно захихикал, потирая руки.

- Как там пели вчера актеришки в балагане? «Пока живут на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки».

Я хмыкнула и пожала плечами. Пилч нахмурился.

- Сказал же – хватит прохлаждаться! Иди в шатер, Джилл. Скоро мне понадобится твоя помощь, так что нечего  торчать здесь при полном параде.

Я поправила раззолоченную полумаску и расправила складки красно-лилового, украшенного бантиками и оранжевой бахромой балахона.
Вкуса у моего работодателя ровно столько же, сколько и совести. То есть – полное отсутствие всякого присутствия. Хотя раньше я эти дурацкие тряпки не носила. Но в одном селении к «потомственному колдуну», воинственно помахивая скалками, пожаловали местные тетки. И потребовали ответа: почему их благоверные зачастили не в деревенский трактир, а в его шатер? Не иначе, «ассистентка» уважаемого «мага» честных фермеров с пути сбивает!
И перепуганный Пилч приказал мне с головы до ног закутаться в шелка, словно  любимой жене восточного владыки. Плевать, что эти идиотские цвета с моими красно-рыжими, как мех лисы-огневки,  волосами совершенно не сочетаются! Главное - успокоить женскую часть клиентуры.
Ну, а полумаска с черной кисеей теперь полностью закрывает мое лицо. А то раньше подвыпившие школяры и не в меру романтичные бродячие музыканты частенько подкатывались ко мне с игривыми вопросиками:

- Девушка, а, девушка, а у вас эльфы в роду были?

Это, наверно, из-за моей светлой кожи и чуть миндалевидных зеленых глаз.

Эльфы… Ну, да, как же, как же! Гоблины, может, и были. По папенькиной линии! Честно говоря, даже не знаю, в кого я такая выросла. Говорили, что в прабабушку. Ее вся родня  считала ведьмой. Уж не знаю, правда, это или нет, а только во мне магических способностей – ни грамма.
 Как, впрочем, и в моем жуликоватом хозяине.
Я натянула на голову капюшон, чтобы уж совсем замаскироваться и не привлекать ни капли мужского внимания, и скользнула внутрь шатра.
Пилч уже вовсю  суетился там, бренча амулетами, двигая колбы с подозрительными  жидкостями и зажигая свечи.

Я присела за  столик, стерла пыль с «магического кристалла». Интересно, сколько этот жулик отвалил за такую большую стекляшку? Или он его где-то стибрил, по своему обыкновению?

Я вздохнула.
Работать «ассистенткой» отпетого «волшебника»…. Вряд ли покойная матушка мечтала о такой доле для меня. Впрочем, я ведь  судьбу не выбирала. Просто так сложились невеселые жизненные обстоятельства. Ладно, не будем вспоминать о грустном.
Забавно, что мой хозяин, считающий себя великим хитрецом и умником, на самом деле не умеет толком ни читать, ни писать. И мне приходится исполнять обязанности не только ассистентки, но и секретарши, казначея, а иногда и поварихи. Или, как сейчас, просто молча сидеть в шатре, тупо пялясь в стеклянный шар. Если к нам заглядывают посетители, Пилч тут же важно провозглашает:

- Моя ассистентка ушла в астрал!

О! Стук шагов снаружи. Кажется,  прохиндейский работодатель не ошибся, и сегодня у нас будут клиенты.

Ткань, закрывающая вход, дернулась, и в шатер просочился длинный чернявый тип с бегающими глазками. Пилч тут же принял пафосную позу и громко поинтересовался:

- Что привело тебя, смертный, в обитель великого волшебника?

- Ква-ква-квалификацию боюсь потерять, господин маг, - угодливо кланяясь и заикаясь от подобострастия, промямлил клиент. – Я, изволите ли, здешним сборщиком податей работаю. Так что монетку-то медную от серебряной отличить – моя прямая обязанность. А вчера, каюсь, эля в трактире перепил. Утром встаю – пелена перед глазами. Как же я народ обирать, то есть денежки собирать буду? Короче, мне бы зрение проверить, а, господин волшебник?

- Гм! Зрение проверить? Это можно. Читать умеешь? Ассистентка, подать мне магическую табличку. Взгляни на сие писание, смертный!

Пилч сунул под нос сборщику податей расписанную большими буквами деревянную дощечку. Тот чуть  не ткнулся в нее носом, пытаясь разобрать слова. А потом отскочил назад и гневно завопил:

- Да вы опупели, господин маг?! Пятьсот золотых монет за лечение!

- Ну вот, а ты жаловался на плохое зрение, смертный! - рявкнул в ответ «потомственный колдун».

- Видишь, как прояснился твой взор? Это моя магия сработала! Плати денежку, несчастный! Или снова хочешь блуждать в тумане?!

Трясясь от страха и шепотом ругаясь, на чем свет стоит, сборщик податей бросил на пол мешочек с монетами и стрелой вылетел из шатра.

- Лиха беда – начало! – самодовольно усмехнулся Пилч, поднимая мзду.

И это, в самом деле, было только начало!
В шатер «великого мага» толпами потянулись страждущие. Одни хотели заполучить амулет, приманивающий богатство, другим требовался заговор от зубной боли, третьим – предсказание счастливого будущего.

Я уже забегалась, подавая хозяину то карты, то склянки с эликсирами, то пучки загадочных корешков. Но к полудню поток посетителей внезапно схлынул.

- Пойду в трактир, промочу горлышко, - разнеженно протянул Пилч. – Великий маг очень устал, общаясь с жалкими смертными.

И, путаясь в полах  длинной мантии, мой работодатель выполз из шатра.

Я снова присела за столик с кристаллом, размышляя, а не пообедать ли мне тоже?

Какие-то лепешки с сыром нам вчера всучила благодарная фермерша в награду за заговор, избавляющий мужа от храпа. А за той занавесочкой у меня припрятана фляжка с ягодной настойкой. Пожалуй, ассистентке колдуна тоже стоит немного расслабиться.
Но не успела я сделать и шага к заветным  припасам, как занавеска у входа снова дернулась.

- Доченька, ты здесь волшебница,  что ли?

Передо мной стояла маленькая сгорбленная старушка в белом чепце и вязаной шали на плечах. Она часто дышала, словно прошла долгий путь, и тяжело опиралась на деревянную клюку.

- Ну, вроде как – да, - растерянно ответила я.

Потом решительно подхватила посетительницу под локоть и повлекла ее к своему столику.

- Да вы присаживайтесь, бабушка! Отдохните.

- Спасибо, доченька, - вздохнула старушка, опускаясь на стул.

- А что у вас за беда? – осторожно поинтересовалась я, видя, как бабуля достает платок и промакивает слезящиеся глаза.

- Сынок пропал! – всхлипнула она. Слезы побежали сильнее.

- Год назад уехал на заработки в столицу, и с тех пор – ни слуха, ни весточки. Под Рождество пару монет с бродячим монахом прислал. И все! Дальше – тишина. Весна пришла, я на дорогу сыночка встречать выходила. Лето пролетело, уж осень на дворе. Где ж ты, мой Джонни, мальчик мой светлый? Не надо мне денег, вернулся бы живой да здоровый.

Старушка снова вытерла глаза платочком. Я молчала, закусив губу. Деревенский парень ушел в большой город, полный соблазнов, и бесследно исчез. Обычная, в общем-то, история. То ли удачно устроился подмастерьем и живет  не тужит, позабыв и дом, и родную матушку. То ли, наоборот, связался с дурной компанией и сгинул где-то в городских трущобах.
А мне-то чем теперь старушку утешить?

- Ты бы погадала мне, добрая волшебница! – умоляюще протянула ко мне руки бабуля. – Вдруг в  своей стеклянной штуке моего сыночка увидишь? А денежку я тебе заплачу, не сомневайся.

Старушка начала развязывать какой-то узелок.

- Что вы, что вы, бабуленька, не надо! – воскликнула я. – Вам я погадаю совершенно бесплатно!

Я шлепнулась на стул, зажгла свечу и стала делать вид, что напряженно вглядываюсь в тускло блестящую поверхность «магического шара».