Я хотела что-то ответить музыканту. Но неугомонный Домовенок вдруг радостно закричал:

- Ой, в песенке так сад красиво описывался. Пойдемте по нашему саду погуляем!

Но прогулка не удалась. Природа, похоже, решила вспомнить, что на дворе – осень. И затяжной, мелкий дождь заливал кусты и деревья, превращая садовые дорожки в сплошное озеро.

- Да-а, не вышла у нас прогулка, - посетовал Рональд. – Не судьба. И чем же мы теперь займемся?

- Будем играть в прятки! – выпалил Лесли. – А что? Дом большой, есть куча мест, где спрятаться можно.

- Молодой человек! – одернул внука дед, - Вы забываетесь! Чтобы хозяйка дома лазила по пыльным комнатам вместе с Домовым? Такого не помнит история рода Хранителей Домов.

- Значит, самое время переписать историю!
 Я решила вступиться за погрустневшего Лесли.
- И вообще, мой вам совет, дорогие Домовые. Почаще нарушайте ваши старинные правила! И убеждайтесь, что мир от этого не рушится.

- Да-да! – подхватил Рональд. – Если вам скажут: «Так никто не делает!» Не одевается, то есть, не думает и так далее, смело отвечайте: «А я – кто!»

Филу и Бетти не осталось ничего,  кроме как признать нашу правоту. Домовенок тут же посчитался. Водить выпало ему, а прятаться нам. И веселье закипело!
Разумеется, Лесли, как истинный Домовой, знал наперечет все укромные уголки дома. И с легкостью находил нас Рональдом, куда бы мы ни прятались. А вот обнаружить самого мальчишку было непросто. Похоже, он обладал способностью не просто принимать облик живых существ или предметов, а полностью сливаться с местностью.

И нам оставалось только досадливо ахать, когда у чайника, расписанного незабудками, мимо которого мы только что прошли, вдруг обнаруживались розовые ладошки и хитрющие голубые глазки. Дело дошло до того, что Домовенок, в очередной раз, обдурив меня и Рональда, нахально заявил:

- А теперь играем в прятки на интерес!

- На какой это интерес? – строго поинтересовался юноша.

- А такой! – гордо задрал нос этот негодник, – Если я вас найду, ты, Джилл, разрешишь мне целый месяц спать на твоей подушке.

- Да-а? - изумилась я. – А сейчас ты на чем спишь?!

- Сейчас – на соседней, – ответило невозможное создание. – Но твоя мне нравится больше!

- А мне что прикажете делать, господин Лесли? – усмехнулся музыкант.

- А ты будешь весь  месяц петь мне перед сном колыбельные.

  Хм. А вот это мне уже нравится! Но  неужели  Рональд согласится остаться у нас на месяц?
 Вслух я сказала совсем другое:

- А если мы спрячемся так ловко, что ты нас не найдешь?

- Ну-у, тогда…- Домовенок призадумался. – Тогда я, пожалуй,  сам  буду вам петь. И приносить кофе в постель.

- По рукам!

И мы разбежались.

- Попробуем скрыться на втором этаже, - шепнула я юноше. – Там полно пустующих комнат.

Музыкант кивнул и хитро подмигнул мне.

Мы отворили скрипучую дверь.

За ней обнаружилась самая обыкновенная, слегка запыленная комната. Посреди нее стоял стол, покрытый бархатной скатертью. А на столе красовалась фигура огромного филина!

- Ай! – только и пискнула я, когда растрепанная птица повернулась к нам и настоятельно произнесла:

- Приклю-уу-чений ищем? На свою-у голову-у?

- Ну, да.

Рональд, как ни в чем не бывало, подошел к пернатому и погладил его по коричневым перьям.

- А вы, должно быть, специалист по приключениям?

- Угу! Могу-у помочь! – ухнул Филин.

В ту же минуту за дверью раздался легкий топоток и сдержанное хихиканье Домовенка.

- Приставу-учий мелкий. Вот-вот обнару-ужит! – с этими словами Филин сорвался со своего места. Ухая, облетел комнату и толкнул крылом незаметную дверцу в стене.

- У-уходите ту-уда! И не пу-угайтесь, когда кое-что обнару-ужите.

- Спасибо, Фил – улыбнулся музыкант.

Юноша схватил меня за руку и втащил в крошечную кладовку, сплошь заставленную полками с множеством  банок, горшков и горшочков.

- Что это было?!
Я, наконец-то, обрела дар речи. – Выходит – дедушка Лесли не только в собаку, но в и птицу превращаться может?!

- Это же был фамильяр нашего Фила, – удивленно ответил юноша. – Вы разве не поняли, Джилл? Я думал, что волшебники знают все о фамильярах.

Ой! Кажется, на горизонте замаячило разоблачение.
Я попыталась собрать мысли в кучку и вспомнить все, что когда-либо слышала об этих, как их…

- Ну, разумеется, я все о них знаю. Фамильяры – это духи, помогающие волшебникам. Как правило, они принимают вид зверей или птиц.

Некоторые волшебники полагаются на них полностью, как на верных друзей.

Я просто никогда не думала, что фамильяры бывают и у Домовых.

- У таких древних, как наши - сколько угодно, – подтвердил Рональд. – Там, где я учился музыке, у старенького Домового тоже был свой фамильяр. Вы не поверите в виде кого! Здоровенного дятла! Дятел с абсолютным слухом и идеальным чувством ритма. Петь он, разумеется, не умел. Но летал по всему учебному заведению и подслушивал, у кого из студентов «хромает» разучиваемая пьеса. Тогда он приземлялся на дверь несчастного и принимался  отчаянно ее долбить! Пока бедная жертва искусства не начинала играть ровно и четко. Двери комнат после этакого мастер-класса становились похожими на решето. Но зато пятерка на экзамене была обеспечена. Такая вот птичка-метроном!

Я уже сползала по стеночке от хохота. Рональд подхватил меня, не давая упасть окончательно, и вдруг сказал неожиданно мягко и ласково:

- Как же я люблю ваш смех, Джилл! Он словно рассыпается сотней серебряных бубенчиков.

Я смутилась, не зная, что сказать в ответ. А юноша добавил:

- И я бесконечно благодарен вам, милая барышня.

- Да за что же? – улыбнулась я. - За беготню по пыльным комнатам и прятки

в чулане от несносного Домовенка?

- За то, что вы привели меня в этот чудесный дом. Самый странный, самый добрый и волшебный из всех, что я когда-либо видел. Знаете, я много странствовал. Видел чужие земли, ночевал и в роскошных дворцах и на голой земле под звездным небом. Но нигде еще мне не было так хорошо и уютно, как здесь.

- Это все наших Домовых заслуга. Фил и Бетти – мастера бытовой магии.

- Нет, - Рональд отрицательно качнул головой. – Магия тут ни при чем. Просто у всех, живущих в этом доме, доброе сердце. Знаете, Джилл, когда я проснулся этим утром, услышал шум дождя за окном, почувствовал запах корицы, струящийся из кухни, услышал голос тетушки Бетти, зовущей меня к завтраку, я вдруг почувствовал, что счастлив! Вот так. Полностью, абсолютно безмятежно и без всякой видимой причины. Просто от того, что рядом верные друзья, в духовке греется вкусный пирог, а впереди долгий день, полный душевных бесед, музыки и веселых забав.

Юноша на мгновение умолк, а потом тихо сказал:

- А когда я увидел вас, Джилл, спускающейся к нам, то понял, что стал еще счастливее.

Ох! Ничего себе признание! А вот таких волшебных слов мне еще никто в жизни не говорил. Особенно в тесной кладовке, между банок с солеными огурцами и горшками варенья. Все-таки люди искусства – изрядные чудаки!

Я невольно хихикнула. Рональд смущенно улыбался и вопросительно смотрел на меня, ожидая ответа.

- Это я благодарна вам. За все добрые слова и за сказочный утренний концерт. По-моему, наш дом стал особенно теплым и уютным после того, как в нем зазвучала ваша музыка.

- В этом доме по утрам играет музыка… - неожиданно произнес юноша.

И застыл на мгновение, широко раскрыв глаза.

Мне показалось, что он снова увидел нечто незримое простому человеческому взгляду.

- Какая хорошая фраза! – Рональд сейчас говорил негромко, обращаясь к самому себе. – Надо будет обязательно написать такую песню.

Ну, вот! Только что чуть ли не в любви девушке признался, и тут вдруг, как истинный музыкант, «ушел в себя, вернусь не скоро». Хотя песня, конечно же, получится дивной.
Ой, он, похоже, уже мелодию сочинять начал! Поскольку беззвучно шепчет что-то и взмахивает ладонью в такт. Ладно, раз уж прятки кончились, а творчество началось, надо хотя бы выбраться из кладовки. Тем более, что вредный Лесли нас так и не нашел. Хи-хи! Моя подушка отвоевана, а Домовенок пусть побегает, разнося нам кофе в постель. И заодно продумает  музыкальный репертуар, раз обещал услаждать меня и Рональда своим пением.
Я негромко хмыкнула, стараясь привлечь к себе внимание окончательно погрузившегося в музыкальные грезы юноши. Потом осторожно потянула его за рукав.

- А? Ой, простите, Джилл, я, кажется, немного задумался.

- Думать лучше в более подходящем месте, – усмехнулась я. – И сочинять песенки тоже. Давайте вернемся назад, а то здесь нет ни вашей гитары, ни нотной бумаги. Не на этикетках же от варенья вам свои аккорды писать?

- Это точно, что не на этикетках! - рассмеялся Рональд. – Хотя однажды в ресторане на меня тоже внезапно снизошло вдохновение. Очнулся я только тогда, когда обнаружил, что исписал нотными знаками все меню. А бедный официант уже минут двадцать топчется возле меня, переминаясь с ноги на ногу, как застоявшийся конь.

- В общем, за творческим человеком нужен глаз да глаз! – подытожила я.

 – И, кстати, может, мы уже перейдем на «ты»? А то я временами чувствую себя, как на том несчастном званом ужине у бургомистра.

- «Пустое «вы» сердечным «ты» она, обмолвясь, заменила», – тут же нашел подходящую стихотворную строчку музыкант.- Я буду несказанно рад этому,

Джилл. Честно говоря, сам хотел предложить перейти на «ты», но отчего-то не решался.

- Вот и славно, что все так разрешилось. Ладно, выбираемся отсюда.

Тут мы повернулись, чтобы выйти из кладовки, и с изумлением обнаружили, что дверь исчезла!

- Это как же...хм! извиняюсь, понимать? – с досады я чуть не выпалила одно очень известное ругательство. – Замуровали демоны?!

- А они здесь водятся? – тревожно спросил юноша.

- Кто?

- Ну… эти, с рогами. Про которых ты только что сказала.

Несколько секунд я молча смотрела на Рональда, пытаясь понять, что за странные мысли бродят в его музыкальной голове. Потом сердито махнула рукой:

- Да это же просто фраза из какого-то балаганного спектакля. Хватит, говорить о пустяках, давай искать выход.

Хм! Выход… Он просто бесследно исчез! На месте растрескавшейся двери кладовки тянулись бесконечные ряды полок с припасами.

- По крайней мере, с голоду мы тут не помрем, – озвучил мои мысли юноша.

- Но и сидеть запертой  в собственном доме я тоже не собираюсь!

Я возмущенно топнула ногой и пнула стену. Глиняный горшок рухнул с полки на пол, обдав меня с музыкантом тучей липких алых брызг.

- Малиновое. Мое любимое – печально констатировал факт Рональд, слизывая сладкую кляксу с некогда белоснежного манжета.

- Ой! Прости, я не хотела.

- Я понимаю, что не хотела. По-видимому, такова моя планида – постепенно лишиться всего гардероба при твоем активном содействии.

- Ну, я же попросила прощения. Не ворчи, пожалуйста! А тетушка Бетти тебе еще десять таких рубашек наколдует, дай только выбраться!

- Кстати, о «выбраться». Мне кажется, пока мы тут беседовали, стена кладовки незаметно повернулась. И на месте двери оказались эти полки.

- А как повернуть ее обратно, ты знаешь?

- Догадываюсь. Наверно, надо найти какой-нибудь рычаг.

- И где же он?

- А вот это – самый главный вопрос. Рычаг в потайных комнатах может быть замаскирован под что угодно. Хоть под этот жбан с кислой капустой.

Юноша с усилием повернул тяжелый жбан, но ничего не изменилось.

- Или – наоборот. Под этот маленький горшочек с медом.

Я указала на крошечную глиняную посудинку, стоящую на самой верхней полке где-то под потолком.

- Чем он тебе так приглянулся? – удивился Рональд.

- Не знаю. Просто выделяется своим размером из всех остальных емкостей.

- Раз так, попробуем его достать. Женской интуиции надо доверять, особенно если перед тобой волшебница. Кстати, может уже пора применить твою магию?

Я охнула про себя, но скромно опустила глаза и затараторила, торопливо сочиняя на ходу.

- В этом доме мое волшебство не всегда срабатывает. Видимо, заклинания предыдущего мага-хозяина еще сильны. А то бы я сразу освободила нас из  ловушки.

Кажется, Рональд поверил этой ахинее. Спокойно кивнул и попытался дотянуться до загадочного горшочка. Увы! Даже с его ростом сделать это ему не удалось.

- Слишком высоко. Что же делать?

- Стремянки не наблюдается. Значит, будем карабкаться по полкам?

- Давай я приподниму тебя, и ты сможешь дотянуться до этой штуки, - неожиданно предложил юноша.

- Но тебе ведь будет тяжело.

Рональд покачал головой и улыбнулся.

- Ты – легкая, как перышко.

Ой! Так вот каким путем я попала из кареты в свою постель этой ночью. Бедный музыкант тащил меня на руках. Вешу, я конечно не очень много, но все же  потяжелее его гитары буду.