Симон

Переход навалился на меня такой болью, что я едва не взвыл. Но стиснул зубы, кое-как сдержался и промолчал. Тут же вспомнилась злополучная мачта, когда-то накрывшая меня на «Амстердаме». Но там все было без вариантов, а тут мне все-таки удалось продышаться. В какой-то момент я даже почувствовал себя Павлом, которого заговорщики душили в собственной спальне Михайловского замка. И едва не заорал, как он: «Воздуха! Дайте воздуха!..»

Мда…Неприглядное местечко! Похоже на мрачное подземелье с богатым выбором странных лабиринтов. Сыро, холодно и почти темно. Стою посреди этого безобразия в домашних тапках и благодарю Бога, за то, что хотя бы джинсы и рубашку надеть успел. А то оказался бы здесь в трусах и босиком – весь из себя такой расписной герой. Как-то не успел я подумать – в каком виде сюда попаду, идиот несчастный. Правильно говорят: будьте осторожны в своих желаниях – они сбываются!

Я взглянул на свою руку – браслет был на месте. Но, мама дорогая, второй-то я так из дома и не забрал! И связаться с Маргошей не смогу.
Я представил, какой переполох случится утром, когда барышни не обнаружат меня в комнате, и мне поплохело. Ушел я как-то слишком уж по-английски.
В голове все еще звенели проклятые часы. Счастье, что кроме меня они никого не разбудили!  А то пропадали бы тут втроем…

Так, смотрим дальше – что у нас плохого? Браслет на месте – но он не такой, каким Ларри пользовалась для Перехода в другие измерения. Мои камешки предназначены только для связи. И, значит, рано или поздно мне понадобится еда и вода. А где их тут взять? Перспектива голодной смерти как-то не слишком радует. Нет, я помню, конечно, что я бессмертен – и значит снова смогу очнуться. Вопрос – где? Что, если опять в Отражениях, а не в небесных чертогах? Да и что скажет мне Госпожа – увидев меня в очередной раз? Кажется, тогда она сказала, что больше меня не отпустит…

В общем, надо срочно искать Патера или Павла и как-то отсюда выбираться.

Маргоша

- Маргоша, буди юношу! Что-то он разоспался сегодня, – крикнула мне из кухни Лизавета. – Я и так его пожалела, беспокоить не стала и завтрак сама приготовила.
Я открыла в комнату дверь и оторопела. Симона в ней не было!
Только смятая простыня лежала на пустой тахте, а голодный мобильник еле слышно «дзынькал» на столе рядом с отвертками.
- Лиза! – жалобно завопила я. И заплакала в голос.
- Господи, что еще случилось?
- Его – НЕТ!
- Ну, что ты голосишь! Может быть, вышел куда-нибудь пока мы с тобой спали?
- Без мобильника?
- Тоже мне – показатель! Вот, если бы он голый ушел – был бы повод для беспокойства!
- Шутишь? А я волнуюсь!
Я помчалась в коридор и обнаружила там куртку и кроссовки.
- В чем же он ушел? И куда?
Я схватила его вещи и притащила в комнату.
- А это – что?
- Твою же мать! – растерянно сказала Лизавета, не замечая, что выражается непечатно. – Дело, и правда, принимает нехороший оборот.
- БОММ! – тут же откликнулись часы.
Мы, как по команде уставились друг на друга.
- Он их все-таки починил!
Хорошо, что фразу «последний раз они били, когда Юрка погиб» Лизавета мне тогда не сказала. Но то, что она подумала о чем-то плохом, я все равно почувствовала.
- Думаешь, это как-то связано с Повелителем?
- Не обязательно. Полагаю, что юноша просто отправился в свои Отражения.  Причем столь внезапно, что предупредить нас с тобой об этом не успел.  Не говоря уже о том, чтобы попрощаться.
- Он даже одеться не успел, – мрачно сказала я. И снова начала плакать.
- Не реви! Даже, если это и так – ничего плохого с ним не случится! Помотается – и вернется.
- Откуда ты знаешь? А  если он там погибнет?
- Не погибнет наш путешественник во времени – не переживай! Он же бессмертен!

- Это как? – изумилась я.
- А, что – он тебя об этом в известность не поставил?
Я отрицательно помотала головой.
- Я тоже этого не знала, пока его машиной не сбила. И не получила возможность лично в этом убедиться.

И Лизавета рассказала мне, как Симон сначала умер у нее на глазах, а потом ожил.

- Ты правду говоришь – или просто меня утешить хочешь?
- Если не веришь – спустись вниз. Посмотри на левый бампер – там до сих пор вмятина от удара.
- И  что нам теперь с тобой делать?
- Как что? Ждать и надеяться. Как все женщины во все времена ждут своих мужчин - с близкой войны или из дальнего путешествия.
Меня слега царапнуло слово «своих» - потому, что я тут же вспомнила, как они целовались. Но потом подумала:
- Господи, да какая разница, чей он? Лишь бы обратно живым вернулся…

Симон

Мне казалось, что я уже целую вечность блуждаю в этих чертовых лабиринтах. И не нахожу там ничего, кроме паутины в углах и крысиного помета на полу. Изредка промелькнет чья-то тень – но чаще женская, чем мужская. Некоторые со мной уже раскланиваются…
Женщины все не те – Ларри старинных платьев не носила. И стрижка у нее - скорее под «пажа». Так что к длинноволосым я даже не подбегаю. Впрочем, «подбегаю» громко сказано. Потому  что идти приходиться медленно, словно сквозь густую пелену или воду. И, чем дальше от того места, где я появился – тем сложнее это сделать.

Черт! Зачем я произнес слово «воду»? На меня опять навалилась жажда. Есть как-то не слишком хочется, а вот пить! Пару раз мне попадались какие-то странные лужи на полу, но я не рискнул ими воспользоваться. Мне сразу вспомнилась формулировочка: «не пей, козленочком станешь!» Ну, кем я там стану еще вопрос, а отравиться не хочу. Хотя почему – вопрос? И так прекрасно знаю, что я - идиот. Надо же было все заранее продумать! Или хотя бы у Питера с Павлом про Отражения выспросить. Зато теперь понимаю, почему Питер этого места не выносил, а Ларри очень не любила Переходы. Состояние у меня после него такое, будто меня танк переехал. Или меня кто-то снарядом разнес, а потом не слишком удачно собрал снова…

Да, поторопился я в Круг шагнуть!  Давно известно, что спешка нужна только при ловле блох (ну, и еще в паре случаев). Но мне ведь так хотелось в эти Отражения попасть! Только мероприятие представлялось прогулкой по лесу, в котором я ищу своих друзей, как белые грибы в теплый августовский день.

А тут холодно и сыро, как в склепе. И из грибов – одна серая плесень…

Так, хватит нагонять на себя тоску! В самом критическом случае ничего не мешает мне удавиться – ремень в джинсах по счастью присутствует.

Тут я начал громко ржать над самим собой – ремень-то есть, а гвоздя-то нет…

Непонятно откуда взявшаяся летучая мышь, в ужасе заметалась над моей головой, порываясь вцепиться в волосы. Посмеялся! Разбудил на свою голову!
Я опустился на пол – дабы хоть как-то выпасть из ее поля зрения. Зараза! Долго так не усидишь! И задница мерзнет, и в кармане что-то мешает - коварно впиваясь  в ногу.
Я слегка приподнялся и с трудом засунул руку в карман. Что там у меня?
Царица небесная!  Так это же пуговица! Та самая, с часами! Которой я обзавелся в Репино. А потом положил в карман – и начисто про нее забыл. Как про такую мелочь вспомнишь, когда сначала Маргоша выносила мне мозг своей любовью, а потом я сам приставал к Лизавете с поцелуями?
Нет, ну если быть перед собой предельно честным, то мне приятно, что я кому-то нравлюсь. Девушек у меня прежде не было. И поцелуев – тоже. Другое дело, что мне со всем этим дальше делать? Ну, Лизавета – дама взрослая. Она меня и послать может, если потребуется. А вот Маргоша…

Пока я предавался размышлениям о своих сложных отношениях со слабым полом, пуговица тихо сидела в моем зажатом кулаке. Держал я ее крепко, ибо опасался выронить и потерять. И с удивлением почувствовал, как она, гадюка, внезапно начала нагреваться в  руке. В другом месте я бы решил, что она просто согрелась в моей ладони. Но не здесь! Руки у меня были ледяными.

Я осторожно начал разжимать пальцы. Так и есть! Она еще и светится!

- Принцесса Маргарет, Вы здесь? – спросил знакомый голос из ближнего лабиринта.

Я мгновенно сунул пуговицу обратно в карман, сбросил с ног пластиковые тапки и босиком двинулся навстречу своему гостю. Моих шагов он не слышал, зато его сапоги громко стучали по каменному полу. Не успел он появиться в моем подземелье, как я одной рукой схватил его за воротник пальто и резко дернул на себя. А другой - со всей дури треснул по физиономии. Повелитель странно квакнул и свалился мне под ноги.
Я быстро снял с себя ремень, связал ему руки и уселся сверху. Дожидаясь, пока он придет в себя. Спустя какое-то время он завозился и снова позвал:
- Маргарет!
- Я за нее, – усмехнувшись, ответил я. И позволил ему сесть.
- Но почему? – изумился он. – А как же пуговица?
- Она у меня!

Я достал этот проклятый «маячок» из кармана и помахал им у Повелителя перед носом. Он растеряно похлопал глазами, но довольно быстро собрал мозги в кучу.

- Мы могли бы договориться, Симон! Что ты хочешь?
- Сначала ответь – что хочешь ты.

Повелитель пожевал разбитыми губами и нахмурился.

- Я хочу, чтобы Принцесса Маргарет выполнила свою часть контракта, и появилась здесь. А ты мне в этом помог. Или  хотя бы не препятствовал.
- Цена вопроса? – поинтересовался я.
- В обмен на твое согласие, я помогу тебе найти тех, кого ты ищешь.
- Почему я должен тебе верить? – как можно равнодушнее, спросил я.

Сердце у меня бешено забилось. Мне даже показалось, что сейчас оно начнет греметь на все подземелье не хуже проклятых часов.

- Потому, что у тебя нет выбора – усмехнулся волшебник.
- Тогда поставим вопрос иначе – чем докажешь?
- Развяжи мне руки! Я смогу показать тебе несколько интересных картинок.
- Это пока не входит в мои планы! Сначала я хотел бы убедиться в твоих добрых намерениях. Ну, или хотя бы – в их безвредности.
- Ладно, ладно! Оторви с моего пальто четыре пуговицы и приложи их к стене так, чтобы между ними образовался квадрат.

Я сделал то, что он попросил. Пуговицы возмущенно пискнули, но к стене прилипли. И между ними возникло некое подобие зеркала.

Сначала я увидел нашу квартиру – на Углу Невского и Большой Морской. Мое круглое кресло по-прежнему стояло у камина. И в нем, уютно свернувшись калачиком, спала… Ларри! Или ее тень?

Я едва не завопил от радости, но сдержался и скомандовал:
 - Дальше!

Картинка начала меняться. Какой-то странно знакомый домик … Стук колес…
Черт! Да это же вокзал в Гатчине!
Мужчина у киоска… Он закуривает и отводит руки от лица. Патер!!!

- Теперь ты мне веришь? – поинтересовался Повелитель.
- Почти. Покажи Павла.
Император с закрытыми глазами сидел у грязной каменной стены. Его белая рубашка ярким пятном выделялась на сером фоне. А над ним вниз головой висела подозрительно знакомая летучая мышь…

- Стало быть, так, – сказал я, подходя к Повелителю и продолжая обрывать пуговицы. - Я пока не готов тебе помогать, но уже почти согласен не мешать. Сейчас я развяжу тебе руки и верну пуговицы – в обмен на пальто. И можешь проваливать! Хотя, нет, стой! Сапоги тоже снимай. Ты и тапками моими прекрасно обойдешься…

Не могу сказать – кто возмущался громче: волшебник или пуговицы. Но, когда они исчезли, наступившая тишина уже не казалась мне такой зловещей. Что мы имеем? Ларри – дома. И, кстати, там же мой браслет. Значит, можно попробовать с ней связаться. Патер – в Гатчине. Что он там делает – не так важно. Наверное, рассчитывал встретить во дворце Ларри или Павла…Вот с Павлом – все сложнее. Он здесь – в Отражениях. И я должен его найти.