Симон внимательно прислушался, но в тюремном коридоре стояла тишина. Он осторожно поднялся с пола и присел на край скамьи.

- Удалось ли Патеру завести хроноскаф? – подумал юноша. - А, может, он уже в Карнарвоне  и сейчас разыскивает меня?

  Ответов на эти вопросы, понятное дело, не было. Да и спрашивал он себя просто для того, чтобы как-то отвлечься от мыслей об обещанной веревке.

- Если уж у меня не получилось справиться с часами – то чего требовать от музыканта? С ним давно все ясно. Поскольку знаменитая  фраза из старого фильма: «У тебя, окромя гитары, ничего в руках не держится», идеально подходит к нашему маэстро. Все, что не имеет отношения к музыке, он делает из рук вон плохо…А когда Патер спел Лизе песенку, где были слова: «вот дом, где каждый гвоздь забит моей рукой», с ней от смеха истерика случилась. Потому  что гвоздь забить она даже мне не доверяет. Так что от появления маэстро здесь – не изменится ровным счетом ни-че-го. Разве только – пропадем вместе. Барды тут – вне закона…

  Симон с грустью перевел взгляд на тускло светящееся зарешеченное окошко.

Попытался вскарабкаться по выступающим из стены камням, чтобы хоть одним глазком глянуть – что там снаружи.  Но подошвы башмаков скользнули по мокрой стене, и он хлопнулся обратно на пол.

- Похоже, тюрьма-то стоит на берегу. Потому  что здесь до изумления сыро, а постоянный шум, долетающий сюда, очень напоминает плеск волн. Правда, мне от этого знания не легче. Я не граф Монте-Кристо и рядом нет аббата Фариа, способного любезно составить для меня план побега. Поэтому подумаем лучше, что я стану отвечать, когда меня притащат на допрос. Ясно, что называть свое настоящее имя и признаваться, что я – еврей, чистое самоубийство! Кромвель, конечно, вернул моих соплеменников в Англию, но народ-то к нам, мягко говоря, не привык. И по-прежнему обвиняет во всех смертных грехах, включая черную магию. Так что придется снова назваться Саймоном – бродягой без рода и племени. Оптимально было бы вообще исчезнуть из столь негостеприимного местечка, но как?!

  За стеной опять послышались шаги, и юноша отработанным движением рухнул на пол.

- Не знаю, сколько времени мне еще удастся так дурачить стражу, - подумал он. - Кажется, эти олухи говорили, что приведут ко мне лекаря. Впрочем, медицина здесь вряд ли далеко ушла от каменного века. И есть шанс, что во мне не сразу распознают симулянта.

  Он прикрыл глаза и замер. Лязгнула дверь.

- Вот этот тип, мистер Эли, - пробубнил стражник. - Лежит, не двигаясь, с той поры, как мы его сюда приволокли. То ли помер уже, то ли притворяется. Вы уж проверьте!

  Кто-то наклонился над Симоном, и юношу обдало невозможным «букетом» аммиака, серы, жженых перьев и окислившейся меди. Неизвестный лекарь «благоухал», как целая химлаборатория.

- Гм! Случай очень тяжелый, - послышался над ухом странно знакомый голос.

  Симон слегка приоткрыл глаза и увидел над собой блестящие стекла очков того самого аптекаря, встретившегося им с Глэдис возле гостиницы. Он зачем-то подмигнул юноше и приложил ухо к его груди.

- Гм-гм, сердце бьется все реже и тише. Кажется, этот молодой человек доживает последние минуты.

- Кто?! Я?! – очень удивился про себя Симон.

  Лекарь протянул руку к сумке, висевшей на поясе, зазвенел какими-то склянками и достал маленькую бутылочку с темной жидкостью.

- Сейчас я дам узнику немного  бодрящего эликсира. Если он не поставит больного на ноги, значит, надежды нет.

  Аптекарь наклонился еще ниже и шепнул юноше в ухо:

- Доверьтесь мне и ничего не бойтесь! Просто сделайте глоток из этой склянки. Поверьте, это единственный способ спасти вас!

  И тут же прижал к губам Симона узкое стеклянное горлышко.
Ничего не понимающий юноша машинально сделал глоток.
Терпкая, горько-соленая жидкость обожгла гортань. Симон хотел откашляться, но с ужасом понял, что горло и язык онемели! Он дернулся, пытаясь встать. Но ноги не послушались, а холод, вставший в груди ледяным комом, докатился до сердца. В ту же минуту свет померк в его глазах.

 Последнее, что слышал Симон, были слова аптекаря:

- Увы, мы потеряли его. Надеюсь, господин начальник стражи, позволит мне, как всегда, забрать тело?

- Что вы говорили насчет тюрьмы? - спросил Волчат Патер. - Где это узилище находится?

- Да она близко стоит, эта чертова тюрьма, - вздохнул Том. - Только добраться до нее не просто.

- Почему же?

- Потому что она – на острове. Не очень далеко от берега, но на лодке туда не доплывешь. Во-первых, заметят со стен и обстреляют, а во-вторых, там быстрое течение и полно подводных камней. И прибой вмиг разобьет твое судно о скалы.

- А как же туда заключенных привозят? Да и стража должна же ведь меняться!

- Там подвесной мост есть, - пояснила Бэкки. - С цепным механизмом. Его поднимают и опускают, когда кто-то прибывает в тюрьму.

- И все это вы успели выяснить, пока скрывались от стражи и обследовали берег? Ну, дорогие мои, вы – настоящие разведчики!

  Волчата переглянулись с довольными ухмылками.

- Но выручать Симона пойду я один! – неожиданно твердо закончил маэстро - Не хватало, еще чтобы вы пострадали! И вообще, уважаемые Оборотни, судя по тому, что я – здесь, этот ваш хроношторм давно закончился.

- И - что теперь? – недовольно протянул Том.

- А то, что вам пора строить свою Лунную дорогу и бежать из этого мира! Домой, на вашу сказочную планету, к отцу и маме. Они, наверно, места себе уже не находят от тревоги.

  Том и Бэкки переглянулись снова.

- Если бы мы и ушли отсюда Лунным путем, - тихо произнесла девочка, - то только вместе с вами и с Симоном.

- Да поймите же, глупые! Здесь вам не сказка и не роман с приключениями!

В Англии, в эпоху Кромвеля людей убивают без суда и следствия. Просто за то, что ты – ирландец! Или мятежный шотландец, или бродяга, или бывший крестьянин, согнанный лордом со своей земли, или бродячий музыкант, как я. Если с вами что-то случится, я никогда себе этого не прощу!

- А если мы оставим  друзей в опасности, Небесная Сестра навеки отвернется от нас, - не по-юношески жестко отчеканил Том. – Волки своих не бросают!

- Но способ возвращения есть для вас только один!

- Да! И друг у нас тоже один!

  Патер устало махнул рукой.

- Начнешь учить молодое поколение уму – разуму  и поневоле обрадуешься, что сейчас мне уже не надо никого воспитывать! Кстати, сколько вас, я забыл?

- Пятеро, – вздохнула Бэкки. – Сестренка и парочка одинаковых братишек. Только они пока маленькие.

- Еще – парочка?! – взвыл маэстро, представив, что в далеком Грядущем на него свалятся с визитом еще два Волчонка. – Не-ет, у вас совершенно сумасшедшие родители!

- Они хорошие! – буркнул Том. – Это мы – не очень…

  Волчата приуныли. Муки совести просматривались на их поскучневших лицах невооруженным глазом.

- Да хорошие вы, хорошие, – вздохнул Патер.- И говорите все правильно, робин гуды несчастные! Только не представляю, как мне с такой лохматой армией штурмовать тюремный бастион.

- А тут и представлять нечего! – воскликнула Бэкки.

  И весело подмигнула брату.

- Том, давай проводим маэстро к краю мыса. И доложим ему наш план.

- Уже и план сражения разработали, Кутузовы юные! – бурчал маэстро, пока Волчата вели его узкой, петляющей между скалой и полосой прибоя тропкой. – Если вернетесь в эту вашу Алэйзию, я лично прослежу, чтобы отец посадил вас под домашний арест, причем года на два, не меньше. Чтобы потом уже – сразу под венец.

- А поможет?! – хихикнула Бэкки. – Никто ж не знает – кого я себе в мужья выберу! К тому же, венчаться у волков не принято. Жених с невестой просто идут в Священную Рощу  и …

  При этих словах Патер споткнулся и едва не улетел носом в каменистую тропинку.

- Ну, разумеется! – растеряно пробормотал он. – «Просто идут в Священную Рощу»! Прямо чистый Шварц!  "Умоляю, принцесса, молчите! Вы настолько невинны, что можете сказать совершенно ужасную вещь!"

- А вот и тот самый остров, – поспешно заметил Том, подхватывая музыканта под локоть и уводя разговор от весьма скользкой темы.

  Он-то прекрасно знал – кого Бэкки имеет в виду. И уже давно начал горевать по этому поводу. Ибо сестрица тут же улетит куда-нибудь на своем драконе. А он останется – младшеньким на растерзание…

  Друзья стояли у края мыса. Прибой тут был куда сильнее, чем в бухте контрабандистов. Волны с грохотом разбивались о скалы, пена кипела на прибрежных камнях. На довольно большом расстоянии от берега высилась одинокая черная скала. Какой-то неведомый умелец превратил пересекающие камень трещины и острые выступы в паутину лестниц, зубчатых стен и сторожевых башенок. Самая длинная башня венчала вершину этого странного острова, превращенного людьми в неприступную крепость-тюрьму. Между скальным островом и берегом то тут, то там из воды, действительно, торчали большие и маленькие камни, похожие за зубы морского чудовища. Вода бурлила и пенилась вокруг них, закручиваясь в яростные  водовороты.

- Мда! – медленно произнес Патер. - Все гораздо сложнее, чем я предполагал. Тут не диверсионное проникновение в крепость потребуется, а высадка десанта морпехов. С подкреплением в виде дивизии вертолетчиков. А мы не имеем ни того, ни другого, ни третьего. И в чем же состоит ваш блестящий Волчий план?

  Вместо ответа, Том поманил маэстро вглубь береговой скальной гряды.

- Не бывает так, чтобы все было настолько паршиво или настолько замечательно, как кажется на первый взгляд. Смотрите. Здесь заканчивается дорога, ведущая из города к мысу.

  Действительно, полоса плотно уложенной гальки плавно поднималась вверх, проходя между каменными стенами. Неровные, заваленные обломками каменистые площадки по ее краям создавали прекрасные места для засады.

- Мы подождем тут сколько надо, пока не появится карета начальника тюрьмы, - развивал свою мысль Волчонок.

  Он довольно ловко вскарабкался на большой уступ, козырьком нависающий над дорогой. Бэкки последовала за ним.

- Подождите, я, кажется, понял.

  Патер не без усилия поднялся к Волчатам  и качнул несколько раз круглый камень, лежащий на краю уступа. Тот пошевелился достаточно легко. Струйка мелкой гальки с шуршанием заскользила вниз.

- Маленькие камни делают горный обвал, - задумчиво процитировал кого-то из восточных философов маэстро, - Ну что ж, карету мы остановим. А дальше…

- А дальше – дело техники! То есть, наших Оборотнических способностей.

  Ждать карету пришлось довольно долго.

Друзья уже начали волноваться, что проникновение за стены тюремной крепости придется отложить на потом. Но шум прибоя и крики чаек внезапно прорезал хриплый голос кучерского рожка. Вдали показался большой черный экипаж.
Патер тут же налег плечом на камень у края обрыва. Обломок скалы привычно качнулся. Маэстро уперся ногами в землю, напряг все мышцы и толкнул валун еще раз.
Медленно и нехотя камень заскользил вниз, потом набрал скорость и с грохотом впечатался в середину дороги, прямо перед подъезжающей каретой. Лавина мелких камней и обломков водопадом обрушилась следом.
Лошади испуганно заржали и поднялись на дыбы. Кучер натянул вожжи, пытаясь успокоить их.

- Эй, какого черта? Что там случилось?

  Дверца кареты открылась, оттуда высунулась голова в треуголке с пышным плюмажем.
В тот же миг две размытые серые тени стрелой слетели с высокого уступа. Начальник тюрьмы хрипло заорал, когда перед его лицом возникла лохматая звериная голова и клацнули белоснежные клыки. Лошади бешено забили копытами, толкаясь в упряжке. Кучер свалился с козел и полез прятаться под карету. Впрочем, чья-то сильная рука мгновенно выдернула его оттуда. В воздухе мелькнул кулак, и кучер покорно рухнул на землю. Что же касается, начальника тюрьмы, то он давно уже лежал там, моргая глазами и завороженно следя за жутковатым танцем кружащихся перед ним двух огромных серебристо-серых зверей.

- God, help us all! – слабым голосом пробормотал тюремщик.

- Сейчас помогу! – любезно раздалось над ухом.

  И крепкий удар по затылку избавил начальника тюрьмы от назойливого кошмара.
Том и Патер связали противников их же поясами, а из шейных платков соорудили кляпы. Потом оттащили кучера и тюремщика за широкий камень у края скалы.

- Ну, что – по коням, робин гуды? – усмехнулся маэстро, забираясь на козлы и поправляя отобранную у кучера шляпу. - Операция «Свободу музыканту!» входит в главную фазу.

  Волчата дружно юркнули в карету. Патер поднял к губам рожок и снова затрубил. С острова-тюрьмы донесся ответный трубный глас.

Маэстро дернул вожжи, и карета двинулась вперед, направляясь к плавно опускающемуся на край берега подвесному мосту.