Вот, предположим, так:

Некий человек видит что-то, чего другие не видят. Или знает что-то, чего другие не знают.

Вот он знает, как устроен мир на самом деле.

А другие – нет.

Другие не видят, ходят на работу, с работы, в школу, из школы, нужное подчеркнуть, стоят в очереди, стоят в пробках, молятся кому-то, и – не видят.

А один видит.

Вопрос: как видящему доказать что мир на самом деле устроен так, а не иначе?

Ответ:

А никак.

Всё равно никто не поверит, в лучшем случае отмахнутся, в худшем случае в дурку отправят,  хотя нет, сейчас в дурку таких не отправляют, это убить кого-нибудь надо, чтобы в дурку отправили.

Но все равно.

Не поверят.

Отмахнутся, вот как от этих отмахиваются, которые сидят на базаре, на площади, у метро, нужное подчеркнуть, дай, милок погадаю, молодой человек, а вы знаете, что скоро конец света, все люди будут здоровы, не будет войн, - нужное подчеркнуть?

Поэтому ничего и не делать. Делать вид, что ничего не знаешь. Ходить на рабо…

…нужное подчеркнуть.

…он прыгает в пролом окна, с глухим рычанием бросается на меня диким зверем, - я опережаю его на какие-то доли секунды, мой штык…

…штык моей винтовки…

…пронзает его насквозь.

Нет, не насквозь – входит в тело с легким хрустом, застревает где-то там, там…

Выдергиваю штык. Добиваю – еще, еще, еще, хотя добивать уже некого, я это знаю. Руки взмахивают и опускаются сами собой – раз, другой, третий.

Смотрю на то, что секунду назад было человеком…

…нет, не так.

Здесь нужно рассказать, что происходит, что за война, кто с кем, кто против кого, куда, зачем, почему.

Итак…

…а не всё ли равно?

Красные против синих.

Синие против красных.

Белые против черных.

Черные против белых.

Хань против хунну.

Германцы против римлян.

Краснобровые против Синь.

Домициан против даков.

Джунгарское ханство против империи Цинь.

Нужное подчеркнуть.

Война, она и есть война.

Убиваю.

Смотрю на то, что было человеком.

Кто-то другой посмотрел бы на него, ничего бы и не увидел. А я вижу. Его зовут Волкабул. Что это, фамилия или имя – не знаю. Но Волкабул.

И работает он…

Не вижу, что-то связано с архитектурой.

Мы с ним друзья.

Не здесь.

Там.

Её зовут Этти.

Я её не знаю.

По крайней мере – здесь.

А там мы с ней друзья.

Там.

А здесь я её мельком увидел, когда меня вели по коридору, еще пригнули мне голову, чтобы по сторонам не смотрел, еще пинка хорошего дали,  когда замедлил шаг.

А её зовут Этти.

- Как? Как он мог сбежать, вы мне скажите?

- М-м-м…

- Чего вы там мычите мне,  вы мне русским…

…английским, французским, португальским, китайским, нужное подчеркнуть…

- …языком скажите, камера закрыта, ключей у него не было, замки не повреждены, каждый сантиметр стен ощупывали, как он сбежать-то мог?

Это я сбежал, если что.

Меня взяли в плен, а я сбежал. Хотя у меня не было ключа, и дверь мне никто не открывал, и окно тоже, и в стенах никаких отверстий не было.

А я сбежал.

Это было до того, как я убил Волкабула.

Сначала я сбежал, а потом убил Волкабула на руинах мертвого города.

А сбежал я…

…представьте себе два измерения. Представили?

А вот теперь представьте в двух измерениях живое существо. И окружим мы это существо линиями, а существо выбраться за них не может.

Представили?

И как теперь существу из клетки сбежать?

А очень просто.

Выйти из двух измерений.

В третье.

И стену обойдет.

А теперь представьте…

…голову разрывает нестерпимая боль, желудок выворачивается наизнанку. Что-то тёплое и липкое стекает из ноздрей, уже знаю – кровь.

Еще пытаюсь ухватиться за что-то – гравитация швыряет меня на землю, на осколки стекол, на обломки некогда величественного города.

…сознание возвращается, рывками, рывками.

Спрашиваю себя, почему меня скручивает не сразу после перехода, а чуть погодя.

Не нахожу ответа.

Шаги. Приближаются. Они идут.

Кто они?

Красные, если я синий.

Синие, если я красный.

Черные, если я белый.

Белые, если я черный.

Здесь надо бы сделать ещё один переход, только никакой переход я уже не сделаю, я коньки отброшу, если сделаю еще один переход.

Выжидаю.

Тёмный силуэт появляется в просвете разбитого окна.

Снимаю одним выстрелом.

Щелчки выстрелов. Там. Снаружи. Там-там-там, один за другим.

Отступаю. Должен быть у этого дома еще один выход, должен-должен-должен, просто обязан, вот он, родимый, толкаю дверь, ну только посмей оказаться заваренной, запаянной, за…

Нет.

Дверь распахивается, выскакиваю на крыльцо, кто-то валится на меня, протыкаю кого-то штыком, второго, третьего… всё как в замедленной съёмке, как во сне… Всё-таки делаю переход, нет, не тот переход, когда надо пройти сквозь стену, а тот переход, когда люди вокруг движутся медленно-медленно, и остается только пронзать их штыком…

А вот представьте себе одномерное время.

Представили?

Молодцы.

А теперь представьте себе двумерное время.

Уже сложнее?

Представили?

Тоже молодцы.

Вот на временной плоскости одна линия времени идет. Ме-е-едленно-медленно. И люди в этом времени движутся медленно.

А вот вторая линия. Линия времени. Она движется быстро-быстро-быстро. Но она не для всех. Для одного человека. Который может перейти на эту вторую линию времени и искрошить своих врагов.

Прислушиваюсь.

Нет, никого нет, ветер гонит по улице обрывки бумаги.

Надо встать…

…нет, ещё не сейчас.

Выжидаю, слушаю, как кровь грохочет в висках, татах-татах-татах…

Осторожно поднимаюсь, сначала на четвереньки, потом на колени, и, наконец, встаю.

Здесь надо спешить к своим – к синим, если я синий, к красным, если я красный, к белым, если я белый.

Не спешу.

Оглядываю убитых. Я знаю их всех. Поименно. Знаю не здесь. Там.

Что говорите?

Скажете, вот так можно и доказать, что я по правде что-то вижу? Подойти к человеку, сказать – а я знаю, вас зовут так-то…

Нет.

Не выйдет.

Потому что здесь их зовут совершенно иначе.

А её зовут Этти.

Там.

А здесь не знаю, как.

Её убьют завтра.

Наши (красные, белые, синие, нужное подчеркнуть) ворвутся в цитадель не наших (синих, красных, черных, нужное подчеркнуть) и убьют Этти.

Я это уже знаю.

А вот представьте себе, живет человек в одномерном времени.

Представили?

Молодцы.

Вот он на линии этого времени живет. А видит он будущее?

Нет, конечно, вы же не видите, что с вами завтра случится.

А что нужно сделать, чтобы увидеть будущее?

Правильно, выйти из одномерного времени в двухмерное.

Вот всё и увидит.

…ближе к полуночи возвращаюсь к своим.

К синим, к красным, к белым, к черным, к зеленым, к левым, к правым, к фиолетовым, нужное подчеркнуть.
А Этти завтра убьют.

Её зовут Этти.

Холодные звезды.

Там, над головой.

Вспоминаю, зачем я пришел сюда.

Сюда, - где нельзя увидеть будущее и обойти четыре стены.

Затем, что…

А вот представьте, живет квадрат…

Представили?

Неважно, как живет, как дышит, как ест.

Живет, и все.

А вот, например, хочет квадрат треугольником стать.

Зачем?

Ну, мало ли… Вот у нас тоже, жил человек, был менеджером по продажам велосипедов, потом раз – и в художники подался, пишет потом историю успеха, я думал, вся моя жизнь пройдет в офисе, но в тридцать лет я решил круто изменить свою жизнь…

Ну вот. Хочет квадрат треугольником стать. Или пятиугольником. Или – о, ужас! – кругом.

А как?

А вот надо ему из двухмерного квадрата одномерным стать.

Одномерный квадрат – это что?

Верно, прямая линия.

А одномерный треугольник?

Верно.

Тоже прямая линия.

Значит, в два измерения эта прямая линия может развернуться и треугольником, и квадратом, и кем хочет.

А вот теперь представьте куб.

Представили?

Молодцы.

А вот как кубу стать шаром?

А очень просто. Трехмерный куб станет двумерным, и превратится во что? Правильно, в квадрат. А если квадрат снова в три измерения развернется, чем он будет?

Да чем угодно.

Захочет – кубом, захочет – цилиндром.

А цилиндр что?

Не-е, это еще не шар, это цилиндр. А вот сейчас цилиндр снова станет плоским. Только превратится он не в квадрат, а… в круг.

А круг в три измерения развернется, он и шаром станет.

Вот и получилось.

Поняли?

Чтобы кем-то другим стать, надо на измерение вниз спуститься.

А вот теперь представьте себе четырехмерного человека…

…не представляется.

Никак.

Пытаюсь вспомнить, кем я был до того, как спустился сюда, и кем я должен был стать…

…ничего не вспоминается.

Её зовут Этти.

Она умрет завтра.

Пробираюсь по руинам того, что было городом.

Прохожу через стену…

(…нет, не так – обхожу стену на измерение выше…)

Её зовут Этти.

Говорю:

Пойдем.

Она не понимает, она разряжает в меня револьвер.

Я не умираю, я перехожу…

…никуда я не перехожу.

Пули прошивают тело, насквозь. Понимаю, что переход не удался, бывает такое – не удается, да и то сказать, слишком много переходил…

Они окружают.

Кто они?

Не знаю.

Синие, если я красный.

Красные, если я синий.

Черные, если я белый.

Белые, если я черный.

Чужие.

Хватаю Этти.

(…её зовут Этти, да, Этти…)

Поднимаюсь с ней…

…нет, поднимаюсь, это неправильно сказано, поднимаюсь, это когда вверх, в третье измерение.

Тогда –

Ухожу с Этти…

Нет, опять не так, не так, уходить – это про два измерения, влево-вправо, вперед-назад. А здесь…

…нет слова для четвертой координаты.

А нет, есть.

Вспоминаю слово для четвертой координаты…

…. с Этти.

Бумага не держит чужое слово из чужого мира, отторгает…

…в последнее время участились случаи применения запрещенных методов ведения войны, а именно – спуск на минус одно измерение с целью трансформации и подъёма в наше измерение уже в трансформированном виде. Дальнейший ход войны невозможно предсказать…

Смотрим друг на друга.

Вспоминаем.

(…её зовут Этти…)

Бросаемся друг на друга, как дикие звери, опережаю её на доли секунды в степени минус единица, деленая на бесконечность…

Её звали Этти.

Снова окунаюсь в беспощадную войну всех против всех, снова грежу о мирах, где мы будем вместе, где можно выйти сквозь стены четырехмерного лабиринта…

А там её будут звать…

…бумага отторгает слово чужого мира…