Где паром? ( промежуточная болтовня, перенесённая в главу 2 )

Перенесено в главу 2. 

В ненадолго наступившей тишине вдруг раздался чей-то недовольный голос:

– И все стоят и слушают!

Говорил толстяк, одетый богато, но безвкусно. Обширный живот, рвавшийся наружу из зеленого полосатого камзола, делал его похожим на арбуз, а красная рожа с огромным мясистым носом испещренная синими прожилками, выдавали  любителя крепких напитков.

– Не знаю, что ты там плел про вампиров и вилисов, Гар… Гарп… тьфу, не запомнил, зловредное имя! Но история про статую – просто ни в какие ворота не лезет!  Я сам могу рассказать таких баек два десятка. Про оживших статуй, гуляющих, летающих и даже писающих. Да вы все вспомните жуткие рассказы, что пересказывали лет восемь назад в Северном баронстве. Мол, статуя принялась душить всех подряд булочников. А потом выяснилось, что это пекарь Халви Хромой изводил конкурентов. Но самое смешное в рассказе фокусника, что демон отдал свои глаза не кому-нибудь, а самой святой Алидоре! Самой сильной и строгой святой альвинской церкви. И не только альвинской, но и вимаркской, и рогирской – матушку Алидору везде почитают! Да она бы за такое глумление над своим образом, пусть и рукотворном, этого демона в клочья бы порвала! Короче, тут говорить не о чем – брехня  балаганная!  А вы уши развесили. Лучше бы поинтересовались, куда запропастился проклятый паром? За то время, что мы здесь, он уже сплавал бы десять раз туда и обратно. Вот ты, Карло Фареготти, – толстый короткий палец указал на черноволосого торговца, – Первым прибыл на пристань. Что тебе сказал этот безельник Фарел, куда он угнал нашу лодку?

Карло поморщился: – Я не расслышал, что он сказал, ветер дул в его сторону. Но он был чем-то очень напуган.

– Вот и видно, что тебе все равно. Потому что ты со своими тряпками можешь греть задницу у костра хоть неделю. А у меня товар скоропортящийся, три подводы с рыбой, а солнце жарит, как в июле. Это во-первых! А во-вторых, я плачу стражникам не медными фульвенами, а полновесными серебряными гулерами. Плачу за каждый день.  А если я попаду во владения Хагара только завтра – они с меня потребуют дополнительную плату. – Толстяк оглянулся на высокого рябого мужчину, опоясанного длинным мечом в потертых ножнах, – Ведь так, Эдвард? Потребуешь?

Рыжий громила довольно ощерился, продемонстрировав окружающим отсутствие передних зубов:

– Обязательно, мастер.

– Вот так, Карло Фареготти, – Толстяк сделал обиженное лицо, – Бездельник Фарел вводит меня в убытки, а тебе все равно.

– Мне не все равно! – воскликнул черноволосый, – И запомни, Толий Кранк, у меня не тряпье! В камизах и брэ, лимонного цвета, пошитых моими белошвейками щеголял сам меланский додж!

– Лимонного? – преувеличенно восхитился рыбный торговец, – Наверное, они очень подошли ему, когда он проиграл битву при Путасье.

Сделав вид, что не заметил издевательского тона Кранка, Фареготти продолжал:

– И, кроме того, я везу жареную зайчатину и пять бочек солонины! Поэтому я тоже заинтересован в скорейшем прибытии в баронства. Осуждать легко, но что ты сам сделал, чтобы попасть на тот берег?

– Так у тебя и солонина есть? – пихнул в бок Карло наемник Барт, – Что же ты молчал, изверг? Аж слюнки потекли.

– Вы еще за зайчиков не заплатили! – буркнул торговец.

– Я как раз сделал! – надулся рыбник, – Я не стал ждать, как некоторые, а отправил голубя к бургомистру. Пусть он объяснит удивительное поведение глупца Фарела. Я не намерен здесь торчать до второго пришествия!

– Ух, как торгаши распалились, – зевнул Джузеппе и с неприязнью посмотрел на командира купеческой стражди Эдварда. Тот, впрочем, ответил ему подобным взглядом, – Мне история Гарпилиуса пришлась по вкусу. Люблю страшилки про всяких тварей. Особенно люблю, когда умеют рассказывать. Когда еще почтовый голубь принесет ответ краснорожему. Сдохнуть от скуки можно. Так что, народ, рассаживайтесь поближе, костер запалим побольше, чтобы всем тепло было, и давайте у кого чего на душе скопилось.

– Правильно, – поддержал товарища Барт Рваный, – вываливайте свои сказки! А за самую интересную Карло жареного зайца презентует, так Карло?

– Нет! – недовольно взвизгнул торговец, – только за деньги!

– Презентует, – Утвердительно заявил наемник и обнял черноволосого за шею. Глаза у Фареготти вылезли из орбит, а лицо посинело.

– Да-а, да, –  с трудом выдавил он  и закашлялся.

– Вот и славно, – усмехнулся наемник, – Зря говорят, что торгаши жадные. Карло вот совсем не жадный.

– Ну что? – гаркнул Джузеппе, – Кто чего расскажет? Заяц вкусный мягонький перченый, аж во рту тает…