Костоправ

– До чего же ты уродлив, зельевар, поморщился Барт, с неприязнью глядя на Михаэля, – Зря ты поздно ввязался в драку. Уверен, черные обезьяны, увидев тебя – разбежались бы кто куда.

Бородавчатое лицо изготовителя эликсиров болезненно сморщилось, рука держащая чашу непроизвольно дернулась, однако изуродованный колдовством человек сумел сдержаться и даже улыбнулся:

– Я знаю, мой друг. Я наказан за гордыню. Не стоит напоминать мне о моей ущербности. Уважаемый Эдвард, прошу вас выпить этот настой – он поможет скорейшему заживлению ран и предотвратит лихорадку.

Командир стражников принял чашу из рук зельевара, понюхал и скривился:

– Опять такая же горькая? Ты чего, полынь туда добавляешь?

– Совершенно верно, – улыбнулся Михаэль, – полынь один из компонентов зелья.

– Святая Алидора! – притворно огорчился Эдвард, – За что мне такие муки?! – с этими словами он залпом осушил чашу и содрогнулся от отвращения.

Вытерев губы рукавом, командир стражников вздохнул:

– Должен признать, что эти дарквичи крепкие мужики. Если бы их научить держать оружие – неизвестно чья бы взяла.

– Дарквичи особи женского пола, – тихо сказал Гарпилиус, – Самцы у них не воюют, они следят за продолжением рода. Это слабые, но весьма похотливые существа.

– Шесть демонов мне в печенку! – хохотнул Джузеппе, – Выходит, мы порубили в капусту девок?! То-то я чувствовал, что мне стыдно их убивать! Известное дело, бабы только и умеют царапаться и кусаться!

– Но-но, балбес! – нахмурилась Ирмина, – Не обобщай!

– О, моя несравненная воительница, – поспешил оправдаться наемник, – Я же тебя не имел ввиду! Ты особенная, но согласись – таких, как ты – мало.

– Хватает, – отрезала Ирмина.

Наступила непродолжительная тишина и поэтому все сидящие у костра отчетливо услышали чей-то шепот:

– Я извиняюсь, уважаемый мастер, но по запаху я определил болотную лилию. Вы уверены, что это необходимый компонент для вашего отвара?

Говорил незаметный человек, одетый в просторный плащ с капюшоном. Никто не заметил, как он оказался подле костра.

Михаэль удивленно обернулся к незнакомцу:

– Разумеется. Болотная лилия прекрасное средство для заживления ран.

– Все это так, – не согласился подошедший, – Но она оказывает и возбуждающее действие, а раненому, как мне кажется, желателен покой.

– Вы лекарь?

– Нет, ну что вы, какой лекарь. Я зубодер, костоправ и цирюльник. А с легкой руки меланийского доджа, таких  как я, теперь именуют хирургами. Меня и на порог не пустят во врачебную гильдию. Так что я представитель самого низшего звена медицины.

– Так чего ты лезешь тогда, коновал?! – взревел Барт Рваный, – Иди к крестьянам, я видел, у одного из них лошадь захромала.

– Извините, – смутился костоправ и попытался незаметно скрыться, но Михаэль схватил его за руку:

– Постойте! А что вы посоветуете вместо болотной лилии?

– Ну, компонентов масса. Я бы посоветовал смесь из отвара коровяка, тысячелистника, лапчатки гусиной и цветка хамониса. А рану смазать хвойной живицей с бальзамом талларской каменной розы.

– Талларская роза – редкость в наших местах.

– У соседнего костра сидит торговец цветами. У него такие диковинки, которых даже я никогда не видел. И талларская роза есть.

– А парень-то разбирается, – хмыкнул Эдвард, – Я с большим почтением отношусь к костоправом. Один такой умелец поставил меня на ноги, когда я воевал за доджа меланийского против его безумного кузена. Арбалетный болт раздробил мне голень. Так все лекари заявили, что ногу я потерял. А тот паренек собрал мне кость, как новенькую. До сих пор я ставлю за него свечки во всех церквах Мефиса. Имя у него было такое чудное, Муд… Мус…

– Муфарик, – подсказал хирург. – У вас был сложный оскольчатый перелом. Помню, я сам сомневался, что справлюсь.

– Это ты?! – обрадовался командир стражников, – Дай я тебя обниму, дружище! – Эдвард попытался вскочить, но со стоном повалился наземь, – Куркур раздери этих черных баб!

– Вам нельзя скакать, – предупредил его костоправ. – С раной, уверен, мы справимся. Но я хотел бы ее осмотреть.

– Это с превеликим удовольствием , – рассмеялся стражник, – теперь я спокоен. – Вот она, моя царапина.

– Рана не опасная, но широкая, – сделал заключение хирург, – Вторичным натяжением будет заживать неделю. А если её зашить, то уже к утру вы про нее забудете. Об этом мы с Михаэлем позаботимся. Его чудодейственное зелье и моя мазь – не оставят ей никаких шансов на загнивание.

– Ну, так шей! – приказал Эдвард.

– Я попрошу вас снять сапоги и брэ.

– Оголяться, значит, – хмыкнул стражник, – Эй, Ирмина, отвернись. А то еще возбудишься сверх меры.

– Много на себя берешь! – прошипела воительница, – Я вообще уйду, чтобы тебе не было стыдно за недостойные размеры твоего отростка – с этими словами женщина встала и направилась прочь.

– Недостойные?! – прокричал ей вслед Эдвард, – Да ты видела ли что-то более сочное в своей жизни?!

– Седой, – хрипло прорычал Барт, – Еще одно заигрывание с Ирминой и я лишу тебя не только зубов, но и этого самого твоего сочного! Я не шучу, солдат!

– Успокойся, губастый, – усмехнулся Эдвард, – Твоя подружка не в моем вкусе. Я не люблю драчливых девок. Штаны она мне ловко распорола, а кто теперь зашивать будет?

– Она тебя перевязала, неблагодарный осел!

– То есть шить она не умеет, – сделал вывод стражник, – Ну хоть стирать умеет?  Простирнула бы портки, а то все в крови.

– Убью, гадина! – вскочил на ноги Рваный. Джузеппе успел перехватить друга, оттеснил от костра:

– Успокойся, он же шутит!

– Такие шутки я забиваю в глотки! – рычал Барт.

Смерч дико захохотал:

– Давно так не смеялся. Веселая компания у нас собралась. Барт, ты успокойся, пойди лучше часовых проверь. Настоящих вояк у нас не так много, а те крестьянские ребята, что стоят в карауле, не внушают мне доверия. Скоро ночь и неизвестно какие твари придут погреться к нашим кострам.

Барт смачно плюнул на землю и пошел догонять Ирмину. Вскоре вдалеке раздался его зычный голос:

- Эй ты, потомок драконов, я велел тебе найти пяток вилланов поумней, чтобы  сменить тех олохов в дозоре! Ну, что ты смотришь на меня, как орк на гнома, рыжая бестия?! Дармовой зайчатины больше не будет!

– Как живешь, Муфарик? – обратился к хирургу Эдвард, – Ты здорово помог мне тогда. Расскажи о себе. Хочу отвлечься, пока ты будешь терзать мою недостойную царапину.

– Вы ничего не почувствуете, – вмешался Михаэль, – Я сейчас дам вам одну настойку. Нога после нее временно одеревенеет, но боли не будет.

– Святая Алидора, – восхитился стражник, – Сами небеса послали мне таких знающих врачевателей.

– Собственно рассказывать нечего, – пробормотал хирург, раскладывая на чистую тряпку  инструменты.

– Серебро? – прищурился Джузеппе, – Или я ошибаюсь?

– Серебро, – кивнул Муфарик, – Самый безопасный металл для работы с ранами.

– И не боишься с таким добром ходить?

– Боюсь, – улыбнулся костоправ, – Но пока мне везло.

– Заткнись, Джузеппе, – попросил Эдвард, – Так как ты оказался здесь, мой друг?

– Иду за знаниями, – просто ответил хирург, – В баронство Готфрида. Там один знающий человек моей профессии открыл заведение для пытливых студеозов. Очень надеюсь, что меня примут.

Эдвард понимающе кивнул и Муфарик продолжил:

– Родился я в небольшом городке на границей с Меланией в семье сапожника. Уже в пять лет я научился самостоятельно шить поршни. Но мне хотелось не этого. Бездушной мертвой коже я предпочитал живые ткани. В семь лет я заштопал рану собаке и тогда мой отец договорился, чтобы меня пускали в городскую библиотеку. В городишке было не много грамотных, поэтому получить разрешение оказалось несложно. В той библиотеке я нашел настоящий клад знаний. Были даже старинные фолианты по магии. Я мечтал овладеть тайным умением и лечить людей. Очень скоро я понял, что магией может заниматься только маг. Увы, я был обычным человеком, лишенным всяких волшебных задатков. Поэтому я переключился на целебные настои. Уже через два года я начал готовить собственные отвары. Я мог вылечить простуду, лишай, огнянку и прочую ерунду, мог остановить понос и даже освободить больного от кровавого пота, но заставить срастись кости – не умел. Это была совсем другая наука. Я рос во время пограничных конфликтов с Меланией и встречал множество солдат со сломанными конечностями.  С ужасом видел, как у несчастных после простых переломов развивалась гангрена и мясники рубили им ноги и руки. И тогда я понял, что мало разбираться в отварах и настойках – нужно стать костоправом. На самом деле ничего сложного в этом нет, надо лишь знать расположение костей и уметь их фиксировать. Я разработал собственную методику, благо мертвых костей было в избытке на месте прошлых боев. Я брал кости конечности, бросал их в мешок и на ощупь пытался соединить. Сначала было сложно, потом  научился. Однажды я сложил сломанную голень у нашего барона – обе кости ему раздробили колесницей. Уже вызвали умелого палача, чтобы лишить вельможу ноги, но тут я предложил свою помощь. По счастью, барон поверил простому сапожнику. Это был час моей славы. Я получил деньги и уважение. Барон даже предложил отправить меня в академию целителей, но началась новая война, и я поехал туда вместе со своим благодетелем. На меланийском конфликте я помог многим людям, в том числе и вам Эдвард. Но знания мои были скудными и незначительными. Я ничем не мог помочь раненым в живот, потому что не имел представления, что скрывается внутри каждого человека под слоем кожи и жира. Я пытался осматривать разрубленные трупы, но очень быстро привлек к себе внимание святой инквизиции. Моё неумение сильно тяготило меня, я решил, что получу  знания тайно. После войны я вернулся в родной город и ночью забрался в мертвецкую. Я потрошил мертвые тела и рисовал неизвестные мне органы в особой тетради. А через неделю меня поймали. Приговор инквизиции был суров – очистительный костер для колдуна. Мой господин имел большую власть, но даже он не осмелился выступить против альвинской церкви и святых отцов. Единственное, что он смог для меня сделать – тайно вывести из каземата и попросить навсегда удалиться из города. Несколько лет я скитался по Мефису и Мелании, забредал на окраины Альдарского королевства, путешествовал вдоль талларского залива и даже побывал на землях гномов, они и выковали мне эти чудесные инструменты. А недавно узнал о заведении в баронстве Готфрида. Говорят, тамошние студиозы режут мертвецов и не боятся святой инквизиции. И вот, я здесь. Пришел на пристань, а парома нет. Ничего не поделаешь, мне не привыкать ждать.

Рассказчик улыбнулся:

– Готово. Рана зашита, свежая повязка наложена.  Можете надеть брэ, добрый стражник.

– Святая Алидора! – воскликнул Эдвард, – Я даже ничего не почувствовал! У тебя золотые руки, Муфарик!

– Это Михаэлю спасибо, – смущенно пожал плечами костоправ, – Я еще не научился готовить отвары, которые полностью снимают боль. Скажи, Михаэль, а подорожник ты  кладешь? Я по запаху определил смесь подорожника и котовника. Ты их замешиваешь на брусничном отваре.

– Я подорожник вообще не кладу, – не согласился зельевар, – А то что ты принял за котовник – чаберлей, роза из Альдарского королевства. Пойдем к  цветочнику, там ты найдешь такие чудесные вещи, что умрешь от восторга. Магические компоненты в сочетании с наукой. Это просто сказка!

Оба лекаря поднялись и оживленно переговариваясь, направились к дальнему костру.

– Смешные эти врачеватели, – глядя им вслед, сказал Джузеппе, – Какие-то котовники, чаберлей, тьфу, язык сломаешь!

– Не смешные, а правильные, – не согласился Эдвард, – пока живут такие люди – за наш мир я спокоен.