Глава (перед 9-й ?). Эдвард: вихрь пепла

Эдвард поморщился – отметины когтей и зубов дарквичей были неглубокие, но болели. Командир стражников кивком подозвал жавшегося возле старой ивы рыжего мальчишку, как две капли росы похожего на крестьянина - того самого, что поведал про драконшу. Раздобыть зайчатину на обед за эту историю у рассказчика, увы, не получилось.

- Держи! - Эдвард отщипнул от еще теплой утиной тушки жирную голяшку и протянул парнишке. Тот жадно набросился на еду.

- Командир, зачем припасы переводить, эти оборванцы только и думают, чего стащить - удивился один из стражников.  

Эдвард устало поднял глаза.

- Видал, какие дела творятся? Позже разберемся, кто вор, кто святой…Ты ешь, парень, ешь.

- Может, последний раз, - вставил Барт и шумно отхлебнул из пузатой бутыли. Несколько рубиновых капель соскользнули по шраму на губе, как по желобу, и упали в траву.

Ирмина отвесила приятелю легкий подзатыльник. Джузеппе гоготнул и подхватил шутку друга:

- А что? Командир у нас этот… старперг. Тьфу, стратег! Все верно, надо откормить недомерка. Пригодится. Вот сунется к нам еще какая-нибудь нечисть, его же и скормим. Глядишь, остальные удрать успеют.

Эдвард презрительно покосился на весельчаков. Парнишка живо управился с дичью и вытирая рукавом рот, робко сказал:

- Спасибо, дедушка.

- Не понял? – спросил Эдвард сдвинув густые седые брови, - ты меня дедом назвал?

- Ну да, - смутился пацаненок, - вы же седой.

- Иногда седеют не от лет, а от жизни этой собачей, - философски заметил стражник Марко, почесывая лысый затылок.  

- Правда, Эдвард, чего это ты белый весь? – поинтересовался Барт, ковыряя в зубах ногтем, - вроде не старикан.

Марко осадил наемника:

- Мы же тебя не спрашиваем, где губеху разорвал.

- Вопросы тупые задавал – вот и зашили ему однажды, - хохотнул Джузеппе, - а он возьми да раздери опять. Жрать-то охота было.

Барт не обратил внимания на подколки и поглаживая шрам на губе, мечтательно поднял глаза к небу.

- Это память об одной горячей шт...

Новый подзатыльник Ирмины вернул мечтателя с небес на землю.

- Мы с тобой уже не вместе были. И ты все равно лучше, - оправдался Рваный и продолжил, тщательно подбирая слова:

- Короче, мы с ней это… гуляли. Под луной, ага… Она… полезла целоваться. Да, полезла. Я стал уворачиваться. А как же? Я тебя тогда еще вспоминал, надеялся. Вот, уворачивался я, уворачивался. И так вышло, что ее серьга зацепилась мне за губу. У этой… леди пол-уха нет, а у меня – вот.

Джузеппе затрясся от смеха:

- Знаем мы твои прогулки под луной. И малышку Сью-Драное Ухо знаем. Под луной он с ней гулял! Видели бы вы эту Сью. Зад – во! – не охватишь. Рожа красная. Лапищи – как у мужика. От такой хрен увернешься!

Неуместное в свете последних событий веселье прервал Эдвард:

- Значит, хотите историю? Слушайте. Не ради праздной болтовни. Время такое – нечисть вокруг бродит. Врага надо знать в лицо, в харю его зверскую. Слушайте! Больше знаете – больше шансов живыми остаться.

Эдвард поправил свернутый плащ под раненой ногой, уселся поудобнее и начал рассказывать.

- Был я молод. Да что там молод, мальчишка совсем, пятнадцать годков. В деревне у нас, - Эдвард сделал паузу, поймав удивление на лицах слушателей, - а что такого? Я из простых. Так вот, в деревне у нас не нашел я себя. Отец меня пахать ставил, я плуг ломал. Не нарочно, просто силу не умел еще размерять. К мельнику в помощники отослали – жернов разбил… А как-то раз драка вышла. Я пацаненка одного, одногодку моего, шибанул, он и… Нет, кони не двинул. Но маленько на голову плох стал. Косо на меня в деревне с той поры смотрели. Вроде нормальный парень, а доверить ничего нельзя. Опасались. Отец меня от греха подальше снарядил в город.

- Иди, говорит, сын, просись на службу в охрану к купцу какому. Обучат тебя – будешь дубиной махать с толком.

На счет дубины я про себя конечно, посмеялся. А вот меч – да. Я с малолетства мечтал драконов бить да нечисть всякую. Только где ее было взять в тихом Мефисе? Это сейчас – плюнь попадешь, - зло проговорил Эдвард и посмотрел на свою перевязанную ногу. На тряпье алым маком распускалось пятно крови.

- Давай сменю повязку, - предложила Ирмина и потянулась к ноге Эдварда.

- Позже, - остановил ее стражник, - дай досказать. До города от нас день ходу. Иду, уже солнце припекать стало, да такое яркое – аж смотреть больно. Отвернешься – перед глазами темные пятна мелькают. Вот раз мелькнуло, другой…

- Неужто брэг? – Ирмина прикрыла рот ладонью.

- Не перебивай, женщина!.. – Эдвард кашлянул. - А дорога в лес все дальше уходит. Я и рад прохладе лесной. Ягод набрал, дурень. Иду вдоль обочины, лопаю. Ноги сами несут по ковру травяному – будто для меня постелен. Поворачиваю и тут будто кто половик из-под ног выдернул – опрокинулся навзничь. Как вышло - сам не понял. Глаза открываю: надо мной две рожи склонились. Разбойники, стало быть, лесные. Брать у меня нечего, окромя нехитрого обеда в котомке, да горсти фульфенов. Разве что сам сгожусь: продадут в рабство - поминай, как звали. Короче стали меня вязать, да видно не подумали, что я хоть и молодой, да хилый с виду, а вдарить могу так, что… В общем, разлетались они, как поленья из-под топора. Я – бежать. Эти очухались и следом. Бегу, дороги не разбираю: сквозь кусты напролом. Чувствую, догоняют, а сил драться нет: все растратил на эту скачку по бурелому. Ну, думаю, поглубже в чащу забуравиться – не выцарапают -  и сигаю в заросли. Мне бы поглядеть сперва вперед, да не до того было. Так и провалился не пойми куда. Зажмурился – вот сейчас ветки царапучие вцепятся, камни острые вопьются в бока. Ан нет. Будто в воздухе повис и ничего не происходит. Открываю глаза: полумрак, вижу только белый шар света внизу. И душно, будто воздух здесь стоял неподвижно сотни лет. Ни малейшего ветерка. Тогда, скажите, на милость, какая сила колышет мои волосы на затылке? То был мой страх.

Внизу я смог разглядеть очертания чудища: козел на задних лапах, а лицо человеческое, старика древнего. Нелюдь приближался, вытянув лапищу. Я понял: это он держал меня как марионетку на незримых нитях.  Страшилище «подтянуло» меня ближе и отпустило. Он возвышался надо мной на две головы.

- Человек, - сказал он задумчиво, - как ты проник в пристанище Великого Джарраса? Отвечай!

Какой там отвечать, у меня щека от страха дергалась – не унять. Только и мог - смотреть в желтые глаза прислужника Тьмы.

- Так ты попал сюда, сам не ведая? – взревело чудище, - сбывается древнее предсказание:

Странник, не ведая силы своей,

Ступит в Джаррасов чертог.

Дюжина взмахов плети плетей -

Выйдет Белейшего срок.

- Значит, через двенадцать лет, - задумчиво произнесло чудище, - нет, я не хочу, чтобы Джаррас пал. Я сломаю предсказание и убью жалкого человечка, а душу скормлю дражайшему повелителю на обед.

С этими словами стражник опустил козлиную голову и пошел на меня, целясь рогами прямо в грудь. Я сумел сбросить оковы страха и увернулся. Он нападал еще и еще, то специально промахиваясь, то останавливаясь волосок от моего тела. Так кошка играет с полудохлым мышонком. Наконец, когда я не ждал настоящего удара, он уперся рогами мне в грудь и прошил насквозь.

- Да ты мертвяк! – воскликнул, всплеснув руками Толио, подошедший послушать историю.

- Будешь перебивать, сам мертвяком станешь, - парировал Эдвард и продолжил:

Странно, но я не чувствова боли. Монстр выпрямился и расхохотался. Он указал наверх: там я увидел другого себя, который все так же болтался над пропастью, как ковш в ведре с водой.

- Поиграл немного, - засмеялось чудовище,  - я дух и не могу вот так запросто растерзать твое тело. Но ты умрешь. Сейчас все случится по-настоящему!

Он взмахнул лапищами, и по его велению я снова стал подниматься вверх. Казалось, я воссоединился с той, другой частью меня. Внизу бесновался созданный демоном вихрь. Еще мгновение – и он захватит меня, проглотит. Я поднял глаза, надеясь хотя бы увидеть клочок неба перед смертью. Но только отблески призрачного света скакали по сводам. А совсем рядом зияла круглая дыра – наверное, какой-нибудь зверь, такое же невезучее существо, как я, умудрился прорыть сюда ход. Я попытался пошевелить рукой, ногой и смог приблизиться к норе, плывя о воздуху, как по реке. В последний миг я нырнул внутрь. Горячий вихрь бушевал позади, а мой путь был вперед и вверх. И вот  уже виден просвет между корнями дерева. Я полз туда, хватаясь за корни и вросшие в землю камни. Но тут вихрь «обнаружил» меня, обдал горячим дыханием. Неведомая сила потянула вниз. А ведь до просвета уже можно дотянуться рукой. Я прижался к земле, схватился руками за корни. Некоторые из них ломались, рвались. Я снова и снова искал, за что уцепиться. Вихрь был сильнее: обвивал змеем, душил, тянул назад – в бездну. Но я не собирался сдаваться - Врешь! - впился зубами в корень – что-то хрустнуло. Ногой нащупал камень – острый, что клинок - уперся в него. Бороздил руками почву, нащупывая выступы, ветки. В пылу борьбы я не сразу заметил, что вихрь накатывает волнами, и они становились все слабее. Он издыхал. А я оживал – начинал чувствовать боль. Последний накат вихря скользнул по мне теплой волной, и я провалился в беспамятство. Сколько пробыл в нем, не знаю, помню лишь, что очнулся от запаха крови. Во рту было солоно. Я поддел языком последний из передних зубов, выплюнул его вместе с куском коры и выполз наружу.

Когда я умывался в реке, из воды на меня смотрел другой человек: с безумными глазами и совершенно седой…

Эдвард замолчал.

- Погоди, - непонимающе сказал Толио, - Джаррас живет в полуденных мирах. Как ты мог встретиться с его прихвостнем у нас в Мефисе?

- Ты сомневаешься в моих словах? – Эдвард сжал кулаки.

Толио хотел было возразить, но Гарпилиус прервал его:

- Джаррас долго готовил этот план. Теперь его ходы простираются далеко за пределы Полуденных земель. Но, строя путь мести, он проложил и дорогу для воплощения древнего предсказания. И оно, кажется, начинает сбываться. Сегодня неспокойный день. Но он - лишь закуска перед блюдом, которое нам подадут ночью.