Китайский словарь

Класс!

:joy::joy::joy:

Ван смотрит на Аи, говорит:
Бу.
Вздрагивает Аи, не верит себе, быть не может такого счастья…
Но снова ван смотрит на Аи, снова говорит:
Бу.
И хмурится Шу, чьи волосы чернее ночи, обижена Шу, что не на неё показал ван, не про неё сказал – Бу.
И хмурится Мей, чья кожа белее снега, обижена Мей, что не на неё показал ван, не про неё сказал – Бу.
А про Аи, милую сердцу.
Аи значит – любовь.
Пляшет Аи, кружится по залу, радуется Аи, еще бы, на неё показал правитель.
Время поджимает, госпожа, — говорят слуги. Аи уводят в покои, Аи обряжают в красные шелковые одеяния, Аи боится пошевельнуться, боится ненароком порвать тончайший шелк, уж на что ходила в покоях вана в роскошных одеяниях, и то такого тончайшего шелка отродясь на ней не было.
Расступись, народ, бу несут в паланкине к храму.
Кланяются люди.
Падают ниц.
Смотрят с высоты небес далекие звезды.
Аи восторженно оглядывает храм, убранный белыми цветами, паланкин плавно опускается на пол.
Праздничная толпа уходит прочь, тает где-то там, за воротами храма, Аи не сразу понимает, что остается одна, все случилось слишком быстро.
Закрываются ворота.
Храм взмахивает плетеными крыльями, раз, другой, третий, отрывается от земли, плавно покачивается в пустоте.
Плетеные крылья со свистом рассекают воздух.
Выше.
Выше.
Выше.
Аи изумленно смотрит, как привычный город становится совсем крошечным, а за городом, оказывается, лес, и горная цепь, и полоска большой воды…
Смотрят с высокого неба далекие звезды.
Становится холоднее, плохо греют Аи шелковые одеяния. Аи становится не по себе, Аи хочет домой, Аи даже не знает, когда крылатый храм повернет назад…
Проносятся мимо далекие миры.
Смотрит Аи – светится далеко впереди голубая звезда, больше, ближе…
Чувствует Аи нестерпимый жар, закрывает лицо от ослепительного сияния.

…жертвоприношение звездам называется Бу…

Нет, говорит Да.
Смотрит на вана, говорит:
Нет.
Ван хмурится. Ван сердится. Еще бы не сердится ван, какой-то Да говорит – нет. Самому Ши Хуанди перечит дерзкий Да, говорит – нет.
Это невозможно, говорит Да.
Все возможно, говорит Ши Хуанди, пусть история начнется с Ши Хуанди, а до этого будет тьма над бездною.
Да покорно кланяется, бросает в огонь хитросплетение дощечек, на которых записан словарь.
Эръя.
Этого мало, говорит Ши Хуанди.
Этого мало.
Пусть история начнется с Ши Хуанди, а до этого будет тьма над бездною.
Нет, говорит Да.
Нет, говорит Да.
Хмурится Ши Хуанди.
Да, говорит Да.
Уходит вперед – далеко-далеко вперед. Не понимает Ши Хуанди, зачем вперед, надо же назад идти, а он – вперед.
Да оглядывается. Изумленно смотрит на глубокое подземелье, в котором стоит чужеземный воин.
Взмах клинка.
Чужой воин с хрипом падает замертво.
Да изумленно смотрит на картину, которая движется.
Ничего, Да умный, Да разберется.
Наводит цель.
С ревом и грохотом летит крылатая машина из завтра во вчера.
Вчера рассыпается на осколки.
Тьма над бездною…
Ши Хуанди поворачивается, Ши Хуанди не понимает, почему только что были за спиной покои дворца, и вот уже нет ничего, а где мандариновое дерево росло, нет мандаринового дерева, ничего нет, глупый, глупый Ши Хуанди, если не будет вчера, откуда же возьмется сегодня, не будет никакого сегодня, и Ши Хуанди не будет…

О, Маша с утра принесла словарь в жертву звездам, и вдохновение сразу поперло!