Обратная связь
Чем дальше в лес, тем больше дров...
Чем дальше в лес, тем больше дров уже не с программой-писателем, а с программой-читателем.
Пытаюсь заставить программу по тексту выявить, хороший персонаж или плохой, хорошо поступает или плохо.
Вот в рассказе сын ростовщика. Вот ростовщик принес дорогущую диадему, трясется, что её сопрут. Вот ростовщик видит среди ночи сына с диадемой в руках. Ага, значит, спер. Такой вывод сделает читатель. И в то же время читатель понимает, что по законам детектива тот, кто как бы явно виновен, на самом деле не виноват.
Но программа-то, программа… Увидит сына с диадемой в руках – и чё? И хде сказано, что он её украл? Программа сразу просечет, что вина сына никаким местом не доказана.
А я-то хочу научить программу, что в детективе чья вина очевидна, тот не виноват. А программе не очевидно, что чья-то вина очевидна.
То есть, вылезает еще одна бредовая подзадача: заставить программу думать не только, как программа, но и ПОНИМАТЬ, как в этой ситуации будет думать человек, по косвенным признакам выявляя какие-то события. При этом очень важно, чтобы программа не потеряла своего навыка рассуждать, как программа, это очень ценно – смотреть на художественное произведение незашоренным, нечеловеческим взглядом.
А научить программу смотреть человеческим взглядом – задача сложная. Вот, например, та же диадема. Сын за ужином начинает спрашивать отца, куда тот её положил. Потом говорит, как бы не залезли воры. Потом говорит, что сейф с диадемой легко открывается. Потом просит у отца денег, отец посылает его в и на, а сын говорит, что добудет деньги другим путем. Если предыдущие моменты еще как-то может понять программа – сын говорит про диадему, значит, какая-то связь между ними – то момент с добычей денег, этот тонкий намек поймет только человек. Тонкая ассоциация: диадема – ценность, деньги – ценность…
Как объяснить, что сын не крал диадему, если программа даже не понимает, что он её якобы украл?
И ключевые слова-намеки. Дело происходит ночью, а не днем (раз ночь, то вероятность кражи повышена). Крадет тот, кому нужно (неважно что, но сама говоришь: диадема — ценность). То есть, мотив. В общем, полный состав преступления:
Мотив — нужна ценность (деньги, диадема).
Возможность — ночь (время, когда чаще происходят кражи).
И сам факт — диадема в руках человека, который не имел права ее держать в руках.
Вывод — преступление имело место.
И все эти доводы для программы всё мимо.
Что только владелец имеет право держать в руках, программа не знает.
Про кражи чаще ночью программа не знает, да и вообще это типа поговорки «плохие дела днем не делаются» — ясно же, что делаются.
И мотива программе недостаточно.
Для человека доказательств куча.
Для машины их нет.
Хочется свести к минимуму вмешательство человека, но каким должен быть этот минимум? От чего-то надо все равно отталкиваться…
Почему моветон-то? Раз это связано с задачей.
… и только щас понимаю, хрен опробую, как бы я относилась к событиям будущего после моей смерти. По понятным причинам. Потому что будущего ишшо нет.
Ржака. А у меня была какая-то уверенность, что это возможно сделать…
И еще один момент вылез. программа должна писать в духе какого-то автора, как бы он писал, проживи он еще сто, двести, тысячу лет… а ведь автор испишется, начнет повторяться, это в текстах плодовитых авторов видно, и на картинах одного и того же художника проступают одни и те же элементы, и проживи этот художник еще тысячу лет, он бы или дублировал одни и те же комбинации, или если бы нашел что-то качественно новое, то перестал бы быть собой…
Можешь сравнить «тогда» и «теперь» по моим рассказам. За два года я, вроде, их всего два написала — «Острые звезды» и «Часовую». Сравни с тем же «Кустенштейном», ощути разницу.
То же и в написании романа, начинала с чисто юмористического космофэнтези, а ударилась в какую-то унылую серьезность. И не факт, что не вернусь к ржакам, т.к. в жизни настроение не изменилось, а в текстах волну поймать не могу. Писать ржаку сложнее, чем что-то заумно-важное.
Так и с писателем, он может меняться и колебаться, то в одну сторону, то в другую.
Правильно, но люди мыслят стереотипами, и на этих стереотипах строятся выводы.
И читатель, которого «не проведешь» держит эти стереотипы в уме, соответственно, отталкивается от обратного (не было ли все иначе, чем кажется, не в плену ли я стереотипа, оценивая ситуацию на первый взгляд).