Заметки о книгах. «451 градус по Фаренгейту» Р. Брэдбери

Если меня спросят, какую одну-единственную книгу я возьму с собой на необитаемый остров, отвечу: «451 градус по Фаренгейту», чтобы было чем разжигать костер.

Это произведение столь искусной софистики, что к нему ни с какой стороны не подкопаться, любая мысль о его осуждении будет, выражаясь термином Оруэлла, «мыслепреступлением». Это костер, разожженный, чтобы в любой момент принимать колдунов, гонимых толпой.

Вещь, готовая разобщать людей, вещь, способная оказаться Библией для пустых голов, вещь, исключающая сострадание, понимание, вникание в чужой мир. Как идея инквизиции, она базируется на первоначальных страхах человека – страхе огня, абсолютного уничтожения, и она же ласково утешает, похлопывая по руке: жги ведьм, и получишь природный рай.

Жгите ведьм, говорит она. Плюйте в тех, кто вам кажется пустым, бездуховным. Забудьте о том, что они тоже люди – они притворяются, они одержимы демонами! Осуждайте, и да не устанет ваш язык карающий. И будет вам райский мир, где горит костерок в дикой природе.

Смешно. Обожествление прошлого мира, в сравнении с телевидением. Да… телевидение пятидесятых годов в самом деле способно было ударить по мозгам. Сколько там было «пустых» программ, которые нынче можно пересмотреть с доброй улыбкой, с теплотой погружаясь в счастливые… да, счастливые! времена.

А не был ли Шекспир в свое время тем телевидением для зрителей? Ведь смотрели его разве с нынешним благоговейным воздыханием? Что вы! Публика на его спекталях вела себя хуже, чем человек с поп-корном в одной руке и мобильником в другой в кинотеатре. Ведь кто ходил в «Глобус», чтобы учиться? Поразвлечься ходили. И драматурги охотно лепили пьесы для развлечения, одну за другой.

И над страданиями благородных рыцарей в Средневековье вздыхали так же, как ныне вздыхают над мыльной оперой.

Но кто из читателей, завороженных «огненной» темой, задумается над восприятием предков, если даже над тем, как смотрит на мир человек по соседству, никто не парится? Даже если задумаются, разве примут что-то в романе как аллегорию, как наказ развиваться и самосовершенстоваться?

Нет. Произведение это опасно тем, что оно универсально: во все времена человек стремится осуждать окружающих. Во все времена он недоволен чем-то. Он будет притягивать реалии этого романа не к собственному внутреннему миру, а исключительно к миру внешнему. И с новой яростью начнутся суды над любителями «пустых» комиксов, над поклонниками любовных романов, над теми, кто увлечен телевизором или интернетом. И в уме читателя пойдет ставшая давно привычной подмена понятий: «этот читает комиксы – значит, он тупой».

«А эта смеет осуждать книгу Брэдбери? Значит, она стоит за деградацию литературы и искусства!»

«И если я прочел эту книгу, если она мне понравилась, то я – мыслитель, стоящий выше всей этой убогой толпы!»

И в этой несчастной логике сгорят все мосты между чтением и мышлением. Тот, кто скопировал ее готовые выводы себе в голову, как делают с литературой герои в конце, чтобы быть носителем-повторятелем, займет трон философа, а кто, читая ее, прогонял в голове тысячу вопросов, строил связи и сделал выводы – тот окажется низведен до уровня черни.

В конечном счете, оно сродни «принципиально неопровержимому утверждению». Такому, как про луну, сделанную из сыра – она не поддается критике! Утверждение, применимое на любой почве, во все времена. Ослепляющее огнем, лишающее мысли, заставляющее повторять за ним. И лишь иногда проблеск здравой критики у читателя: «подумать только, это же было написано 50 лет назад!» - но он тут же будет сбит воспламеняющейся петардой: «Написано о будущем! Мы к этому почти пришли!»

Книге пять баллов! Каждый поработитель мира должен иметь ее под рукой! Такого иезуитства я раньше не видела. Я восхищаюсь ею, как восхищаются схемой талантливого преступника – он совершил убийство в закрытой комнате, и никто до сих пор не знает, как он туда проник.

Пожалуй, не буду брать эту книгу на необитаемый остров. Она огнеупорна.

Распечатаю лучше что-нибудь из своего.